–
Веришь нет, – Кроха смотрит куда-то сквозь нас, – мне же по сути всë равно с кем воевать. Мне вон те почему врагами стали, потому что они первыми по моему дому ударили, – голос Крохи становится низким и хриплым, видно, что он наконец сформулировал то, о чем долго молчал и крутил в голове. – Понимаешь, они первыми еб**ли, и стали врагами. А вот если бы Ваши первыми пульку выпустили, то я бы тогда на той стороне воевал, и ты бы уже был врагом.
Кроха оглядывает нас, становится ещё холоднее и тише.
–
Вот и хорошо, что ты с нами, – Чеддер пытается сгладить опасную паузу, – и что теперь ты наш, а не их. И вообще, – голос командира становится строгим и чётким, – ты эти панические настроения брось, – говорит он заученный из фильма фразой. Мы понимаем, что так он пытается пошутить. – Нам ещё Киев брать.
–
Ага, брать, – отзеркаливает Кроха. И непонятно, толи он согласен с командиром, толи так и остался в своих недовысказанных мыслях. – Без выверки – хер мы его возьмём.
Костер горит, туман густеет, мысли скачут.
Мы – ждём.
Глава 6 Работа
Мы бежали к орудию. Вечер, вообще-то, обещал быть томным. Печка была натоплена, консервы съедены, дырчик заправлен по горлышко – как раз до утра должно было хватить. Кто-то уже начал дремать, а я ждал Старшину. Ближе к ночи он должен был меня забрать и отвезти на Пункт управления. Не две, а скорее полторы недели работы на орудии подошли к концу.
Я собрал свои пожитки, рабочую одежду упаковал куда-то поглубже в рюкзак, оставив новенький комплект – настоящий наемник, правда в чунях. Старшина на днях подогнал – это такие резиновые сапоги с теплым носком почти до колен. Они были безразмерные, поэтому на мой 40 размер со свистом натягивался 45, и нога при ходьбе совсем не выпрыгивала наружу. Но, как выяснилось, это при ходьбе. При беге по подмерзшей грязи с фонариком на голове были немного другие ощущения.
В этой деревне мы стояли чуть меньше недели. Целых домов в округе оставалось немного, и все были заняты разными подразделениями. На заборах красовались надписи: какое-то ШО, иногда какое-то МО, и даже через улицу – целый “Ахмат”.
Мы заезжали последними, поэтому брали по остаточному принципу – окна целые, с крыши не каплет, туалет есть.
Блин! Туалет был прямо в избе, но перед уходом в нём забыли два мешка с зерном, поэтому санузел был без боя отдан мышам. С молчаливого согласия решили ходить и любоваться уличными красотами.
Дом состоял из трех комнат и кухни – то, что нам было надо. К нам в расчет прикрепили Попандопуло для оперативного подвоза БК. Они с Крохой оккупировали самую маленькую комнату, я жил с Чеддером, Фиксик с Длинным и Тихим расположились в зале.
На кухне стояла печь, в сарайке нашлись дрова и уголь. Если бы не орудие – было бы совсем прекрасно.
До карт меня не допускали, поэтому что это была за деревня, что за улица – я честно, хз. Иногда в это время я напоминал себе какую-то игрушку, мне говорили что делать, куда идти, иногда везли, и требовали взамен только работать физически. Брюшко очень быстро спало, и ремень снова стал закрываться на третью дырочку.
День нам Комбат дал на обустройство, приехал ближе к обеду сухой, поджарый в арафатке.
–
Воду из колодца не пить, – предупредил с порога. – В соседнем дворе в таком же срубе плавают два покойника. Пид**ы отступали, побратимов оставили.
Хм, в нашем колодце вода выглядела вполне нормально, но оставались еще привозные запасы, поэтому пока колодезную не доставали, хотя Длинный намародерил в соседнем доме уже ведро
–
И по мародерке – аккуратнее, – продолжил Комбат, – саперы еще не все дома осмотрели, могут быть гостинцы.
Мы со Смурфиком переглянулись – по соседним домам, которые были в приличном состоянии мы уже поверхностно прошлись. Нужен был умывальник, чтобы не поливать на руки из ковша, и антенна для телевизора. Всё это было добыто и стояло уже на своих местах.
Мародерка или лутание – вещь вообще затягивающая. Мы не были штурмами, и входили в населенные пункты практически последними. Поэтому всякие телевизоры, стиральные машинки и иные полезные в повседневности ништяки нам доставались по остаточному принципу. Позже, когда количество переездов минимизировалось, и я уже работал на Пункте управления, то мы быстро стали обрастать всякими полезностями и ненужнастями. Вначале это была посуда – сковородки, чашки, тарелки, любимые кружки. Потом добавились диваны и матрасы. Позже, после получения хорошего дырчика – холодильник, стирка, микроволновка. Штурмовики подогнали большую плазму, чтобы удобнее было работать. На полу лежал ковер, снятый с какой-то стены – лакшери виладж, ёпта.
Всё это было оставлено и брошено местными жителями при отступлении, или бегстве. Гнило, ржавело и разбивалось. При отбытии в отпуск всё это оставалось в подразделении, СБ четко следило за тем, чтобы ничего не ушло дальше базы.
Вместе с Комбатом отправились к орудию. Шли след в след по наезженной колее. Сходить с неё крайне не рекомендовалось в старой пожухлой траве встречались неразорвавшиеся лепестки, или можно было словить растяжку. При установке орудия дежурка МТЛБ поймала лепесток – без травм и потерь, но желание сойти с хоженой тропы было отбито на раз.
Наш “Геноцид”, укрытый массетью и ветками деревьев прятался между двух пролесков. Раньше в этом месте местные парни обжимались с девчонками, жарили шашлыки и пили алкогольсодержащие напитки. Недалеко от позиции угадывались старые костровища, лежали вокруг бревна и прятались оставленные кучи мусора. Потом пришло время не любить, а воевать – были вырыты блиндажи в полный рост, уложены стены из ящиков от снарядов, и даже сколочен туалет. Место идеально подходило для ведения стрельбы, как на восток, так и на запад – нужно только развернуть орудие в нужную сторону.
Вчера до ночи выкладывали и маскировали пороха и снаряды.
Было чем гордится перед Комбатом.
–
Не пробовали еще?
–
Нет, Вас ждали.
–
Ну тогда давайте, тремя беглыми. Отправим подарунки к Новому году.
Мой первый подарок был тяжел, неказист и противен, как личность. Полстакиллограмовый снаряд позорно вывалился из рук в плодородную жижу прямо перед орудием под строгим взором Комбата, и гневно-шипящим матом Крохи.
–
В одного будешь ствол чистить, – скорее почувствовал, чем услышал я над ухом. Кроха быстро обтирал грязь со снаряда рукавами своей куртки.
–
Чеддер, задачу понял? – Комбат смотрел на командира, – гонять до автоматизма.
–
Понял, Комбат.
–
Тогда, Кроха, навелся? Давай уже, один-огонь!
–
Кроха закончил колдовать над прицелом:
–
Комбат, я веревку не взял.
–
Чеддер, что за херня, то рубашка длинная, то х*й короткий. Кроха. ты же непросто артиллерист, ты же грязный наемник, чего боишься? – весело и зло добавил Комбат, – там уже ждут подарков.
–
Ну тогда, 300-30-3, – рявкнул нараспев Кроха, а за тем уже рявкнул Гиацинт.
Первый настоящий подарок ушел в сторону врага.
Следующие два выстрела прошли без косяков, может быть потому. что Смурфик корректно отодвинул меня в сторону, и оба снаряда подносил сам. Парни были сработанной командой, шестым колесом пока что был я.
После отъезда Комбата, были раздачи пиз**лей и подарков от Чеддера. ОН так-то вообще добрый, и сильно не ругается. Просто большой очень, что немного страшно.
Когда есть работа – время летит незаметно. Подъем, завтрак, физические упражнения у орудия, обед, физические упражнения у орудия-2, ужин, вечерний туалет (на соседнем участке), отбой, ночное дежурство, опять отбой, и опять подъем…
Погода стояла ужасная, каждый день то дождь, то туман, а через неделю, вообще лег снег. Я слишком долго жил на юге и уже как-то подзабыл, что бывает вот такая зима – с ветром, крупой, и потом резким таянием с грязью по самое небалуй. Боевых стрельб не было – пульки лежали укрытые массетью, и ждали своего часа. Несколько раз объявляли “К орудию”, но что это было – тренировка для тонуса, или кому-то надо было действительно помочь – я не знаю.
В общем, наш расчет и орудие выглядели пока образцово показательными – все сытые, довольные, местами румяные. Между делом начали восстанавливать с парнями баньку. А потом позвонил Старшина, и предупредил что вечером заедет и заберет меня.
Чеддер покряхтел, и уточнил, по поводу замены, на что был уклончиво послан с этим вопросом к Комбату.
И вот вещи сложены. лицо выбрито (первые 4 месяца я брился каждые три дня, потом, поддавшись общему настроению и веяниям моды начал отращивать бороду), с парнями рукопожато, ждем Старшину.
И тут в рации проскрипело, что-то похожее на:
–
Расчет к орудию!
И мы побежали. Зимняя форма, бронежилет, сорок пятого размеры чуни, автомат, разгрузка с тремя рожками и каска с фонариком что еще нужно чтобы достойно встретить старость? До орудия – метров 600, бежим как стая – чуть ли не след в след по уже подстывшей колее. Сбрасываем со Смурфиком массеть, готовим снаряды, скручиваем колпачки. Тихий суетится возле зарядов, Длинный с Крохой – у орудия. Чеддер замер с рацией.
На улице тишина. Мерцают звёзды, немного шумят ветки, из неправильного – только наше дыхание. Автоматы сброшены, но лежат тут рядом, под рукой. Ждём команды…
–
ВЫСТРЕЛ! – кричит Кроха, и “Гиацинт” вздрагивает всей своей массой, отправляет пятидесятикилограммовый снаряд куда-то далеко.
Работаем на значительном удалении, подлетное время от выстрела до контакта – больше 40 секунд. Где-то над врагом кружит наш разведчик, корректировщик и оператор смотрят на экран, где таймер отсчитывает время до разрыва. А мы уже без суеты ждем очередную корректировку.
Видимо это была чья-то хорошая охота с осколочных перешли на фугасные, разбираем опорник. Из 20 приготовленных снарядов, на земле лежат оставшиеся три. Тихий тоже ворчит, естественно, по-тихому – у него заканчиваются пороха одной партии, и дальше возможно придется потратить несколько выстрелов на пристрелку.