Для Семовита с Валяшкой и наиболее выдающихся вождей его армии открыла она комнаты своего обширного дома в граде. Для армии, ставшей огромным лагерем неподалеку, Клодава приказала пригнать с дальних лугов табун лошадей, чтобы у Семовита в походе было побольше запасных коней. Еще войскам Семовита отдала она два громадных стога сена и множество мешков овса, позволила им охотиться в принадлежащей ей пуще, чтобы воины снабдили себя свежим мясом. В своем дворе дала она замечательный пир, а когда тот закончился, под утро пригласила она Семовита и Валяшку в свои комнаты, куда приказала привести горбатого юношу по прозвищу Оржи. И сказала Госпожа Клодава:
— Обманул тебя, Семовит, воевода Ольт Повала, утверждая, будто бы по причине заразы погибла его скотина, будто бы умерло множество его людей, и по этой вот причине не может он выступить с тобой против Чемы и Ватая, хотя Пестователь отдал такой приказ. Это правда, что весной случилась у нас зараза, только не сделала она таких уж страшных бед. Не желает выступить с тобой на войну Ольт Повала, поскольку знает, что только лишь покинет он с воинами Ленчиц, я сразу же захвачу принадлежащие мне луга над рекой Нер. Но сейчас погляди на стоящего перед тобой юношу. На спине у него горб, только никто в здешней округе не умеет так владеть мечом, отсюда и прозвище его — Оржи. Это, Семовит, первородный сын Ольта Повалы, так что истинным его именем должно быть Ольт. Убей, Семовит, Ольта Повалу, а его первородного сына усади на троне воеводы Ленчиц.
Таким-то образом Оржи выслушал свою удивительную историю, почувствовал в себе громадную гордость, а вместе с тем проснулось в нем желание мести собственному отцу, который приказал убить его, когда было ему всего четыре года. Еще он узнал от Клодавы, что все эти годы, которые проводил он у нее, Ольт Повала унижал его мать, дочь князя Ленчица Белого, превратив ее в служанку, беря себе в жены все новых и более молодых женщин. Росла и власть Ольта Повалы над давними землями Длинноголовых, равно как и росло его брюхо, поскольку любил он хорошенько и много поесть, а еще пил много пива. Теперь же, не желая идти на войну, лгал он, что слаб по причине заразы, которую пережили его люди и скот.
Мысль о том, что горбун должен будет усесться на троне воеводы, Семовиту была не милой. Только он никак не проявил этого. Он пообещал Клодаве исполнить ее желание, вступить в град Ленчиц, отрубить голову Ольту Повале, а на его месте посадить Оржи. Когда он очутился с Валяшкой в ложе, та спросила его:
— А что сделаешь ты, муж мой, если Ольт Повала закроет перед тобой и твоими воинами врата своего града? Станешь ли ты тратить время и воинов на то, чтобы добыть укрепленный Ленчиц? Похвалит ли тебя Даго Пестователь, что ты, вместо того, чтобы драться с Чемой и Ватаем, ведешь войну с его собственным воеводой?
— И как ты советуешь поступить? — спросил он у нее.
— Послушаем…
Тут она встала с ложа, взяла корзинку, в которой держала священного змея, и позворлила Семовиту услышать его пронзительное шипение. А потом пояснила, что это шипение означает: терпеливо ожидать вестей из Ленчиц.
На следующий день Валяшка попросила, чтобы к ней в комнату прибыл Оржи, и без своего мужа, и без Госпожи Клодавы долго и откровенно разговаривала с ним. Этот юноша весьма нравился ей, а с его храбростью и умением сражаться связывала она свои планы. Не было у нее, как у ее ужа, предубеждений к увечным людям, у ляхов не были известны истории про великанов-спалов и про карликов, живущих среди болот Нотеци. Для нее Оржи, несмотря на свой небольшой горб и невеликий рост, казался необычайно красивым. Ибо природа, покарав его увечьем, вместе с тем щедро одарила красотой его лицо. Черты лица Оржи были такими же нежными, как у самой красивой женщины, а свежести кожи ему могла бы позавидовать люба девушка. Красоты прибавляли ему полные красные губы, крупные карие глаза в оправе длинных и деликатных ресниц. Волосы на его голове были темными и буйными, восхищать могли его узкие темные брови, удивительно контрастирующие с белым лицом и алыми губами. Глаза Оржи, казалось, выражали какие-то необыкновенные мечтания, этот парень воплощал женскую деликатность, удивительную и притягательную при сопоставлении с крепкими и широкими плечами, громадной силой и чрезвычайной отвагой. Да, он нравился Валяшке, и ей хотелось видеть его на троне в Ленчице. Потому, когда полностью он понял слова жены Семовита, получил он мешочек с кусками серебра и еще один — с засушенными и растертыми грибами. Еще в тот же самый день отправился он один верхом в сторону Ленчиц. В его ушах все еще звучали поучения Валяшки:
«Самая сладкая месть, это та, которую совершаешь сам. Столь же сладка справедливость, которую отмеряешь сам. Только еще более сладкими становятся они, когда сам убедишься — что и месть, и справедливость творишь сам по праву».
Теперь, притворяясь, будто бы спит, Оржи лежал в сарае с сеном, и из-под прикрытых век глядел сквозь щели в досках на женщин, набирающих воду из колодца. В своих мыслях он призывал образ Валяшки, когда та говорила ему о справедливости и мести. А поскольку сам он никогда далеко не отъезжал от града Клодавы, жена Семовита, пахнущая мускусом, с гладкой белой кожей, казалась ему прекраснейшим во всем свете. Это она его, горбатого юношу, который только лишь тем выделялся, что умел хорошо владеть мечом, желала возвысить над другими, сделать воеводой, градодержцем, У вождем воинов из Ленчиц. Благодаря ней и Семовитк, узнал он, наконец, от старой Госпожи Клодавы, что сам он никакой не найденыш, но потомок старинного рода Повал. «Стану всегда ей верно служить и сражаться ради нее, даже если бы пришлось отдать за это жизнь», — поклялся сам себе Оржи.
Его не удивляло то, что Валяшка приказала ему самому добыть свое наследство и свои права. Никто ведь не дает другому власть даром. И, как она говорила, не может быть ничего более сладкого, чем месть, которую проводишь сам, и чем справедливость, которую сам отмеряешь. Он завидовал Семовиту, что тот владеет такой женщиной, как Валяшка… Еще завидовал стройной фигуре того и его белым волосам. Быть может, был он столь же мудрый и добрый, как Валяшка, ведь с каким вниманием слушал он от Госпожи Клодавы историю Оржи и не отстранил от себя. Вот только был он сыном Пестователя, а это означало, что, возможно, пытался подражать своему великому отцу. А разве не рассказывали в домах кметей и слуг при дворище, что Пестователь изгнал свою жену, а еще приказал убить своего первородного сына только лишь потому, что подозревал, будто бы в том текла кровь карликов, а не великанов. Возможно, Оль Повала повел себя подобно Пестователю — приказал убить собственного сына, потому что тот рос калекой.
Не знал Оржи, что в то же самое время Семовит, которому надоела собственная бездеятельность, хотел задуть в рог и приказать своим войскам готовиться к дороге. Дело в том, что ему в голову пришел план: вместо того, чтобы идти в сторону Ленчиц, решил он с относительно небольшим отрядом, комуником, отправиться к Серадзи, застать врасплох воеводу Лебедя, ворваться в его град, захватить его и вынудить послушание.
Своей новой идеей поделился он с Госпожой Клодавой и Валяшкой. А та спросила:
— Ты что, муж, не веришь моей ворожбе? Прошу, прояви терпение и жди вестей из Ленчиц.
Дело в том, что ничего не сказала Семовиту его жена про свою беседу с Оржи. И никто — вплоть до нынешнего времени — не заметил, что тот исчез из града.
— Неужто ты считаешь, что при звуке моего имени оборонные валы Ленчиц рассыплются? — насмешливо спросил Семовит. — На Ольта Повалу не подействовали ни имя, ни приказ Пестователя. Все уже знают, что Пестователь болеет Отсутствием Воли, а в Гнезде правит македонянин.
Старой Госпоже Клодаве тоже не по мысли было, чтобы Семовит обошел Ленчиц, не наказав Ольта Повалу. Для нее самым главным было получить назад утраченные луга над Нером.
— Обещал ты, господин, убить Ольта Повалу, а на его трон посадить Оржи, — припомнила ему Клодава.
— Горбуна?… — с неохотой заметил Семовит, поскольку, как и большинство окружавших его людей испытывал какое-то отвращение ко всем видам уродства.
Мрачно глянула на него Госпожа Клодава и гневно стиснула губы. Ибо ведь для того держала она у себя столько лет Оржи, чтобы когда-нибудь посадить его в Ленчиц, тем самым унижая весь род Повалы.
— Не подражай во всем Пестователю, который приказал убить твоего брата, Кира, — сказала Валяшка. — Ты и сам когда-нибудь можешь заболеть Отсутствием Воли. Умоляю, верь моим предсказаниям. Поверь моему змею.
И послушал Валяшку муж ее, Семовит. Только лишь впоследствии дошло до него, что советы женщины бывают холодными и горячими. А слушать женщин может лишь тот, кто способен отличить холодный совет от совета горячего.
Тем временем, в граде Ленчиц не переставал скрипеть колодезный журавль. Оржи знал, что вместе с приближением вечера все больше женщин и девок приходило за водой, чтобы приготовить ужин, напоить свиней в хлевах дворища и птицу. В том числе и десятка полтора воинов, составлявших градскую стражу, приводили к колодцу своих лошадей и наполнили водой поилку, вытесанную из толстого древесного ствола. Девицы у колодца обменивались шуточками с воинами, сами обменивались какими-то сплетнями; были слышны веселые смешки и даже пение. Сонливость начала охватывать Оржи, как внезапно он вздрогнул и приблизил глаза к щели в досках.
Все смешки неожиданно умолкли. К колодцу с ведром в руке неспешно подходила высокая, стройная женщина в нищенской одежде. Она была седая и, похоже, преждевременно постаревшая. Ее способ передвижения и движения говорили о том, что она не из простых, одной из многих служанок во дворище, но когда-то привыкла приказывать. Кто-то из воинов наклонил для нее тяжелый журавль, а потом и наполнил водой ее ведро. Женщина молча поблагодарила его, кивнув, и неся тяжелое деревянное ведро, медленно начала отходить от колодца. Тогда Оржи высунулся из сарая и заметил, что она исчезла за дверями в маленькую каморку, прилегающую к дворищу, в котором проживал Ольт Повала, его слуги и пара десятков воинов.