и град, три ряда деревянных палисадов, выстроенных по подобию павлиньего глаза, так, что сам донжон находился в сложном для захвата месте, в самом наименьшем местечке. Только древний этот город обладал огромным посадом, практически полностью беззащитным, ибо всегда защищали град болота и трясины. В посаде были сотни купеческих домов, складов с товарами и всяческим добром, теперь отданных на милость и немилость захватчиков.
Управлял градом совет старейшин, сложенный из представителей самых богатых родов, что выводили свое начало с беспамятных времен, пять лет назад выбрали они повелителем Ибраима из сарацинского рода. Ибраим оказался хорошим защитником града, ибо, когда подошли висуляне во главе с князем Караком I, благодаря большому числу наемных воинов, он не только Калисию защитил, но и ударил на Карака с помощью шлензян, что напали на висулян с тыла, и нанес Караку громадные потери. И с той поры никто не ожидал, чтобы в короткое время появилась сила, вновь способная напасть на Калисию. Потому-то пренебрег Ибраим помощью шлензян и не оплатил их по заслугам, в связи с чем почувствовали они себя униженными. Держава Пепельноволосых была разбита, сотрясали ее внутренние сражения, только никто из отдельных богатых лендицов или гопелянов, Поала, к примеру, или Дунин, не был в состоянии захватить Калисию. Княжна Хельгунда охотно принимала дары от купцов этого града, впрочем, была она с ними связана, ибо из Калисии направлялись купеческие караваны через Гнездо за солью. Так что не обращал никто внимания на известия о каком-то Пестователе, который с бандами лестков стал воевать с богачами и княжной. А тут пришло сообщение, что Пестователь этот вначале захватил Крушвиц, а потом — Гнездо, княжну Хельгунду и Аслака воины Пестователя порубили мечами, богатых Дунинов из Познании и Лебедей из Лонда охватил страх, посему сложили они дань Пестователю. Он же — человек таинственный и преудивительный — войска, которые против них послал, лагерем над Просной расположил, не слишком далеко от Калисии, но и не очень-то и близко. Обеспокоило это Ибраима — такое большое число воинов в близости Калисии, но тут пришла успокоительная весть, что Пестователь со всеми этими воинами собирается отправляться на дальний север и напомнить князю Гедану, чтобы тот заплатил за посланные ему по реке Висуле товары. Так почему должен был заботиться обороной града повелитель Ибраим, раз более тысячи лет существовала Калисия, и никто ее до сих пор не захватил и не ограбил, хотя многие пробовали, как, к примеру, совсем недавно, князь Карак I. Теперь заменил его Карак II, только случились у него неприятности с богачами, так что боролся он за власть в своем краю. Так что, похоже, не имелось никакого интереса у Пестователя, чтобы нападать на Калисию, раз была она градом, никем до сих пор не добытым, а ему не от Калисии, но от Гедана требовалась заплата. Правда, не было точно ведомо, кто есть этот Пестователь, так что следовало пока удержаться с оценками поступков этого человека. Кто знает, не станет ли Калисия вести с ним дела, развивать торговлю, раз владел он солью гопелянов и, как ходили слухи, готов был обеспечить безопасность поездок всем купцам, что станут проезжать через его край? Крупным купцом был Ибраим, а не воином, и в глубине души всегда удивлялся он тем, что предпочитали воевать, а не торговать. Ранее дела между Калисией и Пепельноволосыми складывались хорошо; быть может, точно так же хорошо, а то и лучше сложатся со странным Пестователем, который разбитую Державу Пепельноволосых начал собирать и возрождать. На самое плохое — то есть подход войск Пестователя под Калисию — тоже имелось средство: золото. Только глупец готов был бы осаждать непобедимый до сих пор град, вместо того, чтобы принять от него дань в виде золота и других товаров. А этого в Калисии хватало.
Как однажды при дворе Ибраима появилась вдруг княжна Хельгунда, одетая в рваную мужскую одежду, без сопровождения, на шатающемся от потери сил коне. Она рассказала о тревожащих делах. Прежде всего, о том, как Пестователь обманул собственное войско, и дал порубить воинам никому не известную девку, ее же саму в живых оставил, чтобы впоследствии жениться и на княжеском троне рядом с Хельгундой усесться, не рискуя тем, чтобы назвали его самозванцем. Перекупила Хельгунда своих стражей и только лишь благодаря этому сбежала из Гнезда, чтобы объединиться с Караком II и вместе с ним отвоевать утраченный трон Пепельноволосых. Сбежала она как раз через Калисию, а не иным путем, поскольку желала предупредить Ибраима, что Пестователь со всей уверенностью нападет на город. И не выкрутится Ибраим никаким подарком, ибо в замыслах Пестователя следует Калисию сравнять с землей, ибо Пестователь желает сделать Гнездо новой Калисией, перехватывая на себя всю торговлю между востоком и западом, между севером и югом.
— Готовься к обороне града, меня же отошли к Караку, — сказала под канец Хельгунда. — Карак захватил Каррадонон, покорил богатеев и теперь по моему уговору сможет прибыть на помощь Калисии, когда Пестователь начнет осаду.
Что тут мог поделать ибраим, как не послушать совета княжны? Дал он ей богатые женские платья, сильный эскорт и отослал в Край висулян, а сам начал готовить град к обороне.
Тем временем первые отряды войск Пестователя появились раньше, чем ожидалось. Из-за этого в городе не смогли собрать соответствующие количества зерна. Воины Пестователя перехватили несколько возов, наполненных зерном, и три крупных стада скотины, которую гнали в град. Но нападения на Калисию так и не было — говорили, что воины и отдельные отряды ожидают подхода основных сил во главе с Пестователем, повелителем полян, ибо теперь они сами себя называли полянами. В граде настроения совсем нехорошими были, многие купцы попросту сбегали в край шлензян и в град Вроцлавию, забирая возы с семьями и то, что удавалось, из имущества. Никто не мог сказать, сколько их попало в руки шаставших вокруг Калисии полян, сколько из них было убито, а имущество их — разграблено. В подобной ситуации, когда на далеком горизонте — ибо земля здесь равнинной была, а вокруг Калисии леса давным-давно были вырублены — показались новые войска в красных одеяниях, заблестели на солнце шлемы и панцири, Ибраим собрал совет старейших и предложил отправить посольство к Пестователю с предложением выплаты дани.
Всю дорогу по направлению к Калисии Даго ехал молча, хотя рядом с ним были Зифика и Херим. Когда на ночь ставили ему белый шатер, Даго закрывался в нем и никого к себе не допускал, всего лишь раз потребовал он от Херима, чтобы предоставили ему вырисованные на бересте очертания Страны Крылатых людей и шлензян, что было знаком того, что рассматривает он все последствия войны с Калисией.
Не боялся он ни Длинноголовых, ни Крылатых Людей ибо, как говорили шпионы Херима, не было у них могучих войск или великих вождей. В будущем году решил Даго ударить на них, а все потому, что способствовали они Караку, и соль желали покупать из Велички, а не из куявских жуп. Вопрос соли и должен был стать предлогом к войне и захвата Ленчиц и Серадзы, хотя это уже грозило непосредственным столкновением с державой висулян. Но чтобы начать в будущем году военные действия на востоке и юго-востоке, Пестователь должен был чувствовать себя безопасным от шлензян. Ведь кто знает, а вдруг при вести о его силе не организуются они и не ударят на него тогда, когда сам он будет занят войной с Калисией, как случилось подобное, когда Карак I пожелал захватить град купцов.
О шлензянах Даго знал довольно много из сообщений, содержавшихся в канцелярии императора ромеев. Якобы, образовывали они когда-то могучую державу, сложенную не только лишь из шлензян, но и дзядошицов, требовян и бобржан. Для защиты от соргов, по обоим берегам реки Бобер выстроили они укрепленный рвами могучий вал, и такой длинный, что в два дня верховой езды нельзя было осмотреть его с начала и до конца. У этих народов имелось совместное священное место — Гора Шленза — где Солнцу поклонялись еще в древние кельтские времена. Горы эти, опоясанные каменными валами, служили культу и в более новые времена, соединяли они различные народы, хотя давняя держава шлензян уже распалась, а валы и рвы над Бобром размывались дождями. В краю это с сырым климатом, «шленгвой» названном — отсюда взялось и наименование Шленза — появились родовые ополья, каждое из которых занимало какую-то территорию, где каждый род по-своему хозяйствовал. В Фульдских Хрониках записано было, что было у шлензян много градов, самым могучим из которых была Вроцлавия, куда стремились купеческие караваны из Великой Моравы, из Италии, от франков. Из Вроцлавии вели два купеческих тракта: один через Караков до самого Киева, а второй через Калисию, на севере, к эстам и курам. Могучими градами управляли, в землях, непосредственно граничащих с владениями Калисии, шлензяне из Миличи. Уже само приближение первых отрядов армии Пестователя к Калисии, то есть к непосредственной границе с шлензянами, должно было вызвать там тревогу и объединение отдельных опольев, организацию армии, которая, если не сейчас, то в будущем, могла вступить в державу полян, причем, в самый неподходящий для Пестователя момент. Имел ли право Пестователь рассчитывать на то, что не предадут его тогда Дунины из Познании или же Лебеди из Лонда?
Так что с богатыми дарами выслал он Херима в град в Миличи, чтобы заверить тамошних шлензян, что остановится сам на реке Барычи, а затем повернет назад, в Гнездо. Послал он дары и повелителю Миличи, некоему Стоймиру, старосте без сыновей, зато с семью дочками. Предложил Пестователь, чтобы староста Стоймир выдал своих дочерей замуж за двух сыновей Авданца, роду которого он, Пестователь, отдал земли и вёски до самой реки Обры. Что же касается самого Стоймира, то не требует он от него никакой дани, а всего лишь обычного почитания, а еще — чтобы тот отдался в пестование.
Так что прикрылся Даго от шлензан, чтобы иметь возможность свободно и полностью расправиться с не захваченной до сих пор богатейшей Калисией. Не знал он, что повелитель Калисии высылал послов во все родовые ополья шлензян, и даже их предводители собрались на Горе Шлензе, проведя там особенный совет. Вот только слишком велика оставалась в них горечь за низкую награду, полученную ими от калисян, когда пришли им с помощью и ударили сзади на войска Карака I. Так что не особо спешили они, чтобы и на сей раз собрать свои дружины, выбрать себе одного предводителя и пойти на помощь Калисии. Да и мало чего знали они об этом преудивительнейшем Пестователе, который столь быстро завоевал Крушвиц и Гнездо, княжну Хельгунду порубил мечами своих воинов, который принял дань от Дунинов и Лебедей. Стоило ли навлекать гнев такого человека, уверявшего в своей миролюбивости, ради защиты Калисии, неблагодарной за оказанную не столь давно помощь? Другое дело, если бы Пестователь этот пожелал пересечь реку Барыч и захватить какое-нибудь ополье. А ведь он о браках между шлензянами и полянами говорить желал, соль из куявских жуп обещал…