— Я председатель Общества сохранности дубов, — объявила Каролина, не утруждая себя приветственными фразами. — Я хотела лично поблагодарить тебя за то, что ты решила назвать свой магазин «Дубовая роща». Это много значит для нашего Общества.
Наверное, надо сказать Каролине, что она выбрала это название не ради Айовы, но Сара не осмелилась. На самом деле это название она взяла из одного высказывания о чтении. Не только писатель творит книгу. Хорошая книга существует благодаря первому человеку, которому пришло в голову придумать алфавит, первому человеку, придумавшему, как книги печатать, и даже лесорубам, срубившим дерево, из которого потом изготовили бумагу для печати книги. Люди обычно забывают благодарить деревья, а ведь без них не было бы книги. В цитате речь шла о деревьях вообще, но Сара выбрала дуб, потому что это дерево штата Айова. Но о сохранности дубов тут и речи быть не могло. И теперь Сара остро ощущала себя убийцей дубов.
— Вообще-то… — начала было она.
— Это привлечет внимание к деятельности нашего Общества, — улыбнулась Каролина. — Замечательно, когда люди из других стран понимают, как много дубы значат для нашего штата. У тебя есть книги о дубах?
Том засмеялся чему-то, что сказала ему рыжеволосая женщина, и Сара вынуждена была отвести взгляд. Зачем она вообще на него смотрит? Ей нельзя влюбляться в Тома. Надо знать свое место, знать свои границы. Она способна открыть книжный магазин, но неспособна завести отношения с таким мужчиной, как Том, — сильным, привлекательным и абсолютно нормальным. Нельзя даже думать об этом.
— Я могу найти, — ответила она Каролине.
Каролина отошла, и на смену ей пришла незнакомка, с которой говорил до этого Том.
— Так это с тобой они пытаются свести Тома, — сказала она, выделив голосом имя Тома.
— Клэр, — улыбнулась Сара.
— Да, — ответила женщина. — Та самая Клэр. Забеременевшая в подростковом возрасте.
— Я… я не это имела в виду.
Клэр кивнула в сторону Тома.
— Ты должна его соблазнить, — заявила она откровенно. — Он часто ужинал с нами, когда Лейси была маленькой, — сообщила она. — Лейси — это моя дочь. Некоторые думали, что он отец.
Эми так не считала. Но Сара все равно не удержалась от вопроса:
— И это так?
Клэр расхохоталась. И удалилась, не отвечая на вопрос. Сара осталась одна среди людей, которых невольно здесь сегодня собрала. Это было странное ощущение. Люди улыбались ей, чокались с ней бутылками пива, хлопали по плечу, но все равно Сара не чувствовала себя частью праздника. Магнитола играла кантри. Текста было не разобрать, но музыка вызывала в ней ностальгию по прошлому. На мгновение Саре показалось, что она чувствует присутствие Эми на этом празднике гамбургеров и пива. Но она сразу поняла, что это не Эми. Возможно, Эми тоже сейчас была среди них, но не только она. Сам город с его памятью нескольких поколений присутствовал на празднике. Фасады домов, которые несколько дней назад, были всего лишь кулисами, теперь превратились в живых персонажей. И рядом с Энди, Карлом, Томом и Клэр она видел мисс Энни на мопеде. И вместе с запахом угля в воздухе витали истории из давно забытого прошлого. И когда Том наконец подошел к ней, Сара была слишком погружена в свои мысли, чтобы ответить что-то умное. Они просто стояли рядом плечом к плечу — так тесно, что она чувствовала тепло его тела и ощущала плотную ткань куртки. Сара украдкой бросала на него взгляды. Очень быстро ностальгия сменилась учащенным сердцебиением и холодным потом.
— Как ощущения? — спросил он.
На мгновение Сара решила, что он прочел ее мысли, и пришла в ужас.
— Ощщщущения? — пробормотала она.
— Я имею в виду магазин, — сказал Том, показывая на единственную освещенную витрину на улице.
— Я не продала пока ни одной книги, — ответила Сара.
Том рассмеялся.
— Думаешь, тебе это удастся?
— Конечно. Иначе зачем открывать магазин?
Том пожал плечами. От волнения Сара схватила его за руку.
— Они должны купить книги! — воскликнула она. После всего, что она сделала, после того, как она опустошила библиотеку Эми, как могут жители Броукенвила не читать? Какой смысл было тревожить покой Эми, если не удастся донести ее любимые истории до ее друзей?
От ответа Тома спас Энди. Он крикнул людям убрать звук на магнитоле, посмотрел на Сару и объявил:
— Тост!
Сара улыбнулась полугрустной, полурадостной улыбкой.
— За мопед мисс Энни! — сказала она.
— За мопед мисс Энни, — эхом откликнулись собравшиеся.
Вряд ли кто-то знает, о чем подумала Сара. Только она одна посвящена в эту тайну. Это знание опьяняло. Может, она и не часть города, но она часть его истории. И она не отстанет, пока не приучит их к чтению и не распродаст все книги в магазине.
— Знаешь что, — сказал Том, распознав решимость в ее взгляде, — если ты планируешь заставить этих людей читать, тебе придется прибегнуть к хитрости.
Сара Линдквист
Корнвэген 7-1
13638 Ханинге
Швеция
Броукенвил, Айова, 23 октября 2010 года
Дорогая Сара!
Ты спрашиваешь — книги или люди? Сложный выбор, скажу я тебе. Не знаю, важнее ли для меня книги, чем люди. Конечно, люди не сравнятся с книгами. Они не такие милые и не такие веселые. Но хорошо обдумав твой вопрос, я отвечу, что все-таки предпочитаю людей. Надеюсь, ответив так, я не утрачу твоего доверия.
Я не могу тебе объяснить, почему предпочитаю этих вредных созданий книгам. Если рассматривать количество, то книги, разумеется, лучше. За всю мою жизнь я любила, наверно, дюжину людей. Любимых же книг у меня десятки, а может даже сотни. И я говорю только о тех, которые по-настоящему люблю, один вид которых доставляет мне радость, о книгах, которые заставляют улыбаться в самые трудные моменты, о книгах, к которым все время возвращаешься, как к старому другу, о книгах, первую встречу с которыми невозможно забыть. Я думаю, ты понимаешь, о чем я. Но та небольшая группа людей, которых я люблю… они не хуже всех этих книг.
Твой вопрос заставил меня перечитать «Уолдена»[7]. Иногда я мечтаю жить в домике в лесу наедине с моими книгами, вдали от всех обязательств, которые мы, люди, накладываем на себя и на других. Наверное, всем нам не повредит отдых от цивилизации, хотя нельзя назвать Броукенвил оплотом цивилизации. Он больше похож на деревню, в которую сбежал Торо, чем на город, который он покинул. По мне, так он никогда не был силен в описании крестьян. Ему больше удается жизнь богачей, но тут он не одинок. Уолдена можно растащить на цитаты. Я еще не прочитала первые пятьдесят страниц, а Джону он уже успел наскучить. И это только доказывает, что я была права насчет книг и людей. Книги — это волшебство. И они составят прекрасную компанию в домике в лесу. Но какой смысл в чтении даже самой волшебной книги, если нельзя рассказать о ней другим людям, нельзя посоветовать ее кому-нибудь, нельзя зачитать кому-нибудь отрывок.
«Большую часть того, что мои ближние называют хорошим, я в глубине души считаю дурным, и если я в чем-нибудь раскаиваюсь, так это в своем благонравии и послушании. Какой бес в меня вселился, что я был так благонравен?» Разве это не фантастическая цитата? Мне нравится, что он говорит о том, что бес заставляет его вести себя хорошо. По глупости я процитировала это Каролине. Она, естественно, только изогнула брови — такой она человек, ей достаточно только изогнуть бровь — и с сомнением в голосе добавила: «Хорошо себя вести?» Словно хотела намекнуть мне, что мне бы этот бес тоже не помешал, но она слишком хорошо воспитана, чтобы говорить такие вещи прямо. Торо также сказал: «Общественное мнение далеко не такой тиран, как наше собственное». Но мне это кажется депрессивным. Мне милее мысль о бесе, диком демоне, который управляет нашими поступками, чем мысль о том, что мы сами ответственны за свои действия, например, когда делаем что-то только потому, что переживаем из-за того, что подумают другие, тогда как другие заняты собой и им до нас нет никакого дела.
С наилучшими пожеланиями,
Что в имени?
Новый новостной бюллетень расхватали моментально. На обложке было фото Сары, читающей в витрине, точнее, ее отражение в стекле под желтыми буквами названия. Внизу было фото поменьше, на котором Сара стояла перед магазином и застенчиво улыбалась в камеру, стараясь не моргать. В статье, сопровождавшей снимки, рассказывалось о последнем прибавлении в Броукенвиле — Саре и ее магазине «У Сары». Несмотря на то, что формально магазин назывался «Дубовая роща» (что наполняло сердца жителей штата гордостью), все его знали как «У Сары». Там говорилось также, что магазин ждет всех поклонников чтения и принимает любые заказы — маленькие и большие. И к тому же — тут Джен решила подколоть соседей — это был единственный книжный на много миль вокруг. Так что газета рекомендовала всем скорее заглянуть в магазин!!! Для верности Джен закончила статью несколькими восклицательными знаками. Впервые люди в Броукенвиле прочитали новостной бюллетень. И кто-то потрудился даже распечатать его и развесить по городу. И впервые его повесили и в Хоупе тоже.
В Броукенвиле говорили, что люди живут в Хоупе только для того, чтобы смеяться над жителями Броукенвила. Они специально издеваются над ними и дразнят, чтобы показать, что они лучше. Жители же Хоупа даже не знали, существует ли еще Броукенвил.
— Разве этот город не вымер в девяностые? — спрашивали они, когда речь заходила о соседях. И за вопросом всегда следовал какой-нибудь уничижительный комментарий.
В Хоупе было все, что нужно современному городу. Там была мясная лавка, овощная и даже пекарня, и это не считая супермаркета. Хоуп был одним из тех маленьких американских городков, в которых политикам нравится снимать свои рекламные ролики, чтобы подчеркнуть, что они выступают за традиционные американские семейные ценности. Два последних губернатора так и сделали, и оба победили на выборах. И все благодаря Хоупу, так думали жители города. Хоуп был аполитичным городом. Жителям неважно было, кто ими управляет — демократ или республиканец, Чет Калвер или Терри Брэнстед, главное, чтобы их флаги было хорошо видно. В Хоупе тщательно выглаженные флаги США развевались на закате в любое время — и в мирное, и в военное, и во время выборов, и после. Никто из политиков ни разу не бывал в Броукенвиле. Люди, решающие судьбу города, не заглядывали туда даже в последние дни перед выборами, когда у противников были равные рейтинги и каждый голос был на счету. То ли они думали, что жители (637 человек) не ходят на выборы, то ли не знали, что город существует.