— Разумеется. А ты напился.
Она потащила его к машине. Джордж упал на пассажирское сиденье не в силах сопротивляться. Одежда была сырой и холодной, но это хотя бы отвлекало от мыслей о Софи. Может, он заболеет воспалением легких и окажется прикован к постели? Клэр поглядела на него с жалостью. Впервые в ее взгляде появилось тепло. Но голос был по-прежнему жесткий и решительный.
Впрочем, для Джорджа он был как спасательный круг для утопающего. Ее голос давал ему силы держаться на поверхности.
— Я понимаю, что тебе тяжело, — сказала она. — И мы ее найдем. Но сейчас не время напиваться в хлам.
— Найдете? — переспросил он.
Конечно, он ей не верил. Это невозможно. Остается только смириться с жестокой судьбой.
— Боже мой! На дворе двадцать первый век! Мы знаем, как она выглядит. Конечно, мы ее найдем. Возможно, они все еще живут в Айове. Это чертовски маленький штат. Может, она даже есть на Фейсбуке!
Джордж не знал, что такое «Фейсбук». Клэр поняла, что ее слова его не убедили, и продолжила:
— Мы найдем ее в любом случае. Спросим у Сары совета. Она наверняка что-нибудь придумает. Может, про это даже есть книги. Что-нибудь в стиле «Мастерство сыска для чайников».
Да, Сара что-нибудь придумает. Нет ничего, что было бы ей не под силу.
— Или наймем частного детектива. Из тех, что пьют виски и курят одну за одной.
Он улыбнулся.
— Она уже почти взрослая, Джордж. Теперь все по-другому. Она сама тоже может тебя найти. Почему ты не подошел к двери, когда я стучала? Или ты уже был пьян в стельку?
Он покачал головой.
— Ты мог зайти ко мне за спиртным.
— Решил, что у тебя мало, — ответил он.
— Нет, — усмехнулась Клэр. — Мы не все выпили.
Она отвезла его домой, проследила за тем, чтобы Джордж пошел в душ, и объявила:
— Я вернусь через час.
Непонятно, что это было — угроза или обещание.
Ей стоило бы направить свою энергию на что-нибудь получше, подумал Джордж.
Джош больше не злился. Достаточно, сказал он себе, направляясь домой от священника. На свете есть и другие люди, кроме Каролины. Можно поехать в Де-Мойн или Денвер. Можно попросить помощи у Энди и Карла. Он ее забудет. Каролина права. Да и в любом случае это не играет никакой роли, потому что она уже приняла решение.
Все это он объяснил двери дома Каролины. Он и не надеялся, что ему откроют, но все равно было больно оттого, что она даже не хочет попрощаться с ним лицом к лицу. Разочарование в ней было настолько болезненным, что даже похмелье не могло заглушить эту боль. Он стукнул рукой в дверь и сказал:
— Не переживай.
Дверь и не переживала, неподвижная и равнодушная к его излияниям.
— Я пришел не для того, чтобы умолять тебя. После свадьбы я поеду в Денвер. Я хотел только попрощаться.
Он подождал еще немного. Дверь молчала.
— Прощай, Каролина, — сказал он мягче, чем намеревался.
Сара Линдквист
Корнвэген 7-1
13638 Ханинге
Швеция
Броукенвил, Айова, 17 июля 2011 года
Дорогая Сара!
Понимаю, что тебе сложно платить книгами, потому что ограничение на багаж — двадцать килограммов. Но, уверяю тебя, у меня нет недостатка ни в книгах, ни в деньгах. Но если ты все-таки настаиваешь, то знай, что я не приму больше чем триста долларов. Это максимум. И только при том условии, что мы потратим их на что-нибудь веселое. Например, за неимением лучшей альтернативы, на ужины у Энди и Карла. Пиши мне, когда ты приезжаешь, мы тебя встретим!
С наилучшими пожеланиями,
Пусть те, кто против этого брака, говорят сейчас или молчат вечно
На ней было простое платье из магазина мадам Хиггинс. Было что-то грустное в дешевой ткани и прямом покрое платья, едва доходившего ей до колен. «Счастливым платьем» назвать его язык не поворачивался, но, по крайней мере, на нем не было кружева и воланов. Том подвез ее к церкви пару часов назад, и Сара переоделась в крохотной комнатке рядом с алтарем.
До венчания оставалось полчаса, и жители Броукенвила начали собираться в церкви. Саре все было видно через щель в двери, но она не присоединилась к друзьям. Вместо этого она вышла через заднюю дверь и пошла на главную улицу, чувствуя себя нелепой в свадебном платье и с букетиком розовых роз в руке. Но она зря переживала. На улице не было ни души. Казалось, все вымерли. Лавка Джона была закрыта. «Потрясающая Грейс» тоже. В ее собственном магазине было безлюднее, чем в пустыне. Но Сара все равно оглянулась по сторонам, прежде чем отпереть дверь и проскользнуть внутрь. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь ее заметил и начал задавать вопросы. Нет, это она должна сделать одна. Вообще-то она не знала, почему ей нужно было сделать это именно сейчас. Может, ей просто хотелось отвлечься от предстоящего события. Она почти убедила себя в том, что готова рассказать всем, что не может выйти замуж за Тома, но заставить свой непослушный мозг решить, когда она это сделает и как объяснит свой неожиданный отказ, она была не в силах. Свет Сара зажигать не стала. В половине третьего было еще достаточно светло, чтобы можно было прочитать названия книг на полках и еще раз взглянуть на то, что в течение столь короткого времени принадлежало ей. Сара сморгнула слезы, затуманившие взгляд, потом закрыла глаза и начала медленно кружиться, впитывая в себя атмосферу книжного магазина — сухой воздух, запах книг и старой мебели, свет, проникавший сквозь стекла витрин, который ощущался даже с закрытыми глазами. Сара остановилась. У нее нет времени на эти глупости. Нужно заняться делом. Положив букет на прилавок, Сара достала последние таблички и маркер. Она написала новую табличку «Книги Эми и Сары. В честь их дружбы» и начала переставлять книги. К сожалению, эта полка проживет недолго. Скоро магазин закроют, и книги отправятся обратно в дом Эми. Сара сжала кулаки. Во всяком случае, они будут ее помнить. Точно так же, как они помнят Эми, даже когда не говорят о ней. Все равно ее незримое присутствие ощущается в городе. Эми — еще одна судьба, которая впечаталась в кирпич и асфальт города, впиталась в заброшенные здания. Возможно, есть еще место для чуда. Ведь ей так хочется остаться. Может, Тому удастся ее переубедить. Вдруг Джен сможет заставить ее выйти замуж. Возможно… она обвела взглядом полки, чувствуя, что теряет контроль над собой. Сара знала, что должна делать. Ей только нужно найти в себе силы, чтобы пройти через это. Оставалась еще одна категория. Она начала переносить книги целыми стопками, придерживая их подбородком. На лучшей бумаге она написала название нового раздела, потом принесла стул из чулана, взобралась на него и, рискуя упасть, закрепила табличку так, чтобы ее видно было с улицы.
Сара любовалась результатом своей работы. Эта сияющая табличка оставалась ее единственной надеждой на чудо. Лучшие книги, собранные в одном месте, лучшая категория в этом магазине, доказательство, что книги лучше, чем жизнь.
Счастливые концы и параллельные миры.
Когда Сара вернулась в церковь, там уже собрался весь город. Джон сидел в самом конце. Вид у него был мрачный и серьезный. Сара заставила себя думать об Эми, о цене, которую Том вынужден будет заплатить, если она решится на эту авантюру. Проходя мимо Джона, она нагнулась и тихо сказала:
— Не переживай. Я не выйду за него.
Она сказала это скорее себе, чем Джону, но, в любом случае, выражение его лица не изменилось. Сара тоже не стала изображать улыбку. Она просто медленно пошла по проходу, глядя прямо перед собой. Том появился в церкви с тем же серьезным выражением лица, что и у Сары. Он был бледен. Том пошел прямо к ней, ни с кем не здороваясь. Встав рядом, он слегка сжал ее руку. Сара подумала о том, была бы она счастлива, если бы ей не понравилось здесь и если бы ей не захотелось здесь остаться. В книгах люди всегда говорят:
Лучше бы я никогда тебя не встречала…
Лучше бы я не знала о твоем существовании…
Лучше бы я никогда сюда не приезжала…
Но Сара не могла так сказать. Не сейчас. Пастор начал произносить речь, но Сара его не слушала. Она продолжала думать. Была бы она счастливее, не узнай она жителей Броукенвила? Или, наоборот, впечатления от Броукенвила сделают ее счастливее, когда она вернется в Швецию и смирится с разлукой? Может, теперь, когда она узнала, что в жизни есть и другие возможности, у нее появятся амбиции? Может, она сможет снова попытаться обрести счастье? В маленьком городке? Или в другой стране? Она знала, что существуют страны, где шведы могут жить и работать. Впрочем, она не знала, куда бы ей хотелось поехать. Надо было прервать Уильяма, но видно было, что он тщательно готовился к этой проповеди. Он выглядел таким довольным. Было бы жалко не дать ему договорить до конца. Сара просто не могла так поступить. Она даже не заметила, что Каролина незаметно вошла в церковь и села в последнем ряду. Не видела Сара и как Джош застыл при ее появлении. Уильям говорил так четко и красиво, что даже появление Грейс — явно навеселе и с охотничьим ружьем — его не смутило. Было ясно, что у нее свои планы на празднование свадьбы. Сара попыталась вникнуть в слова священника. Похоже, его речь близилась к концу.
Уильям замолчал и выжидательно посмотрел на собравшихся. Жители Броукенвила поняли, чего от них ждут, и разразились аплодисментами. Уильям улыбнулся и повернулся к Тому и Саре.
Сейчас самое время это сказать. Только вот язык ее не слушался. Во рту появилась горечь. Губы пересохли. Щеки болезненно горели. Глаза щипало от навернувшихся слез, а сердце так билось в груди, что она боялась, что у нее перехватит дыхание.
Боже мой, я не могу говорить перед такой толпой, подумала она. На мгновение она забыла, что все в церкви — ее друзья, что она всех знает, и помнила только, что в школе у нее всегда были проблемы с публичными выступлениями. Ее спасло покашливание с задних рядов.