Маша вздрагивает испуганно, но не отступает.
— Это я позвала ее. А этот мужчина просто приехал за ней. Илья, что с тобой? Почему ты себя так ведешь?
Он больше не слушает Машу. Возвращает внимание ко мне.
— Как же я тебя ненавижу… ты же шлюха конченая! — смеется. — А я, бл*ть, думал ты поменялась… юрист известный, вся такая деловая… а нутро твое такое же осталось… — шепчет на ухо.
— Илья, — Ник кладет руку ему на плечо. — Не трогай ее…
Верх резко сбивает его ладонь с себя, обернувшись, ударят ему в лицо. Ник отлетает на несколько шагов, падает.
— А ты, сука, не трогай меня!
— Илья! — к нам подходит Заур. Он становится между Ником и нами.
— Что здесь происходит?
— Что происходит? А то и происходит, Зу, что эта мразь приперлась к тебе в гости со своим любовником. Я бл*ть к ней из леса рвался на учебке, я ей предложение тогда сделал, против всех пошел, а она трахалась с ним… и залетела…
Заур хмурится. Оборачивается в сторону Ника. Тот уже успел подняться с земли.
— Слушай… — Ник пытается что-то сказать. Но Заур поднимает ладонь вверх, останавливая его.
— Тебе лучше сесть в машину и уехать, — его тон абсолютно холодный и спокойный. Но от звучания его озноб по коже.
— Нет, — Ник качает головой. — Я без нее не поеду никуда. Прости.
— Илья… перестань, пожалуйста, — до нас доносится плач Маши.
Девушка стоит в двух шагах от меня, обнимает себя за плечи, заливаясь слезами.
А я смотрю на Верха, на его лицо искаженное гримасой злости и чувствую, как это убивает меня. Меня, умершую еще семь лет назад.
Илья возвращает ко мне взгляд. Приблизившись к лицу, шепчет.
— Чтобы сейчас же собрала монатки, и уезжала из этого города. Раз и навсегда, тварь. Если завтра увижу тебя здесь, на куски порву любовничка твоего и тебя, ты, бл*ть, все поняла?
Я киваю. Мне страшно. Слезы душат. От выпускает меня, кривится, так, словно я — кусок грязи и только что замарала его. Заур отходит вместе с Верхом. Я вижу как Илья обнимает рыдающую Машу. Прижимает ее к себе.
— Иди сюда. Все не плачь, — он гладит ее волосы, целует. А я смотрю на то, как девушка жмется к нему, к сильному, к такому правильному и сдохнуть хочется.
— Это она? Да? Это та, что была с тобой? — она поднимает на меня полный слез и злости взгляд.
Илья ничего не говорит. Тогда она вырывается из его рук. Наступает на меня.
— А я тебя за подругу принимала! А ты… зачем ты вернулась?! Забрать его у меня? Да? — начинает кричать. Это доброе, маленькое существо вдруг превращается в полное ненависти чудовище. Илья держит ее, не давая броситься на меня.
— Уезжайте отсюда, — произносит твердо Заур. Чувствую касание Ника к своему плечу и вздрагиваю. Он смотрит на меня виновато.
— Поехали, Вик.
Он останавливает машину, и я тут же выбегаю на улицу. Воздух входит в легкие с жутким свистом. Паническая атака. Уже лет пять их не было, а сейчас накрыло.
Опускаюсь на асфальт, опираясь спиной о машину. Я не могу дышать, сердце в груди рваными рывками, с запозданием, со сбитым ритмом. Перед глазами темно, и эта темень засасывает меня. Кажется, будто умираю.
— Вик, эй, — он подносит к моим губам бутылку воды. — Выпей, станет легче…
Я делаю глоток, прикрываю глаза, запрокидывая вверх голову. Немного попускает. Всего на чуть-чуть, но тьма начинает рассеиваться. И как только его лицо приобретает резкость в моих глазах, я взмахиваю рукой, и ударяю его.
— Тварь! — кричу на него, поднимаясь с земли. Он не удивлен. Держится за скулу, отходит на шаг. В его глазах ни капли злости — только вина. Как огромная, каменная глыба.
А меня только сейчас стало накрывать осознанием. Это он. Это Ник был тем ублюдком!
— Ты! Как ты мог? Зачем ты сделал это?! — я наступала на него. Голос звучал истерично и надломлено. Каждый нерв в теле вибрировал, был напряжен. Я смотрела в его лицо, и наконец-то видела правду. Я видела не уставшего, жалкого парня, не сумевшего реализоваться в жизни. Я видела законченного урода, решившего, что может взять, не спрашивая.
— Вик, мне так жаль, так жаль, — только эта бессмыслица слетала с его губ. Он пятился от меня, качал головой, будто сам пытался себя убедить себя, что это неправда.
— Что она пообещала тебе тогда, скажи? Что?!
Ник остановился. Отвернулся на мгновение. Я видела, как его лицо исказилось в страдальческой гримасе. Видела, как из воспаленных глаз вдруг полились слезы. Они раздражали его. Резко взмахнув рукой, он стер их с лица.
— Я любил тебя, Вика. Да, сейчас я понимаю, что был мудаком. Что все мои поступки были поступками эгоиста, но я думал, если ты расстанешься с Верхом, ты будешь со мной. Я думал, что только он мешает нашему счастью, понимаешь? — он сделал шаг ко мне, я тут же отпрянула.
— Не подходи. Лучше даже не думай об этом, — процедила сквозь зубы, думая о том, что в любой момент могу броситься на него с кулаками. И плевать, что в нем силы в два раза больше, чем во мне. Плевать, даже если он убьет меня в этом лесу и закопает. Открывавшаяся правда, будто старое заржавевшее лезвие вспорола во мне все то, что было зажившим, затянутым временем и слезами. И сейчас я стояла, будто рыба, с разрезанным брюхом и выпотрошенными внутренностями. Мне было так больно, что даже дышать удавалось с трудом.
— Прости, я не трону тебя, слышишь? Просто, когда я увидел тебя в городе, я понял, что это мой шанс. Хоть как-то искупить свою вину… признаться… Я думал, ты знаешь. Но там, в ресторане ты вела себя так, будто мы просто старые знакомые. И мне стало еще противней от себя. Я понимал, что не имею никакого права даже сидеть с тобой рядом и пить долбанный кофе. Я ублюдок, которому нет прощения…
Я засмеялась. Горько и громко. Я не верила собственным ушам. Неужели он и правда думает, что рассказав мне правду, хоть как-то искупит свою вину?
Мне было противно даже стоять с ним рядом. И я больше не хотела слушать его. Пусть сдохнет с этим чувством вины, пусть оно дожрет его. И если есть на свете бог, он не позволит Нику уйти из этой жизни быстро и безболезненно.
Я отвернулась, намереваясь дойти до дороги и поймать попутку.
— Вика! — его испуганный крик просто взорвал во мне все. Я обернулась, полоснула по нему взглядом.
— Пожалуйста, не уходи так! Я дурак, я урод, обзови меня! Ну, ударь! Только не уходи, слышишь?!
С губ сорвался едкий смешок. И я поняла, что только один вопрос волнует меня сейчас.
— Ты знал? Тогда, ты знал, что может произойти?
Я вижу, как боль затапливает его. С головы до самых ног. Он наконец-то понимает масштабы бедствия. Этот ублюдок верил в чудо? Просто немыслимо.
— Нет… слетает хриплое, безжизненное с его губ. Он убит правдой. А мне плевать. Удивительно, но даже в сердце не екает.
— Искупить вину тебе не получится, Ник. Не в это жизни. И прощать тебя я не собираюсь. И даже если ты повесишься на ближайшем дереве, я даже слезы не выроню. Но я же знаю тебя, самодовольного урода, любящего только себя одного. И я знаю, что ты ничего с собой не сделаешь. Слишком любишь свою никчемную жизнь…
Семь лет назад
Не помню как я добралась от здания «Ивест К». После того разговора с Дмитрием, в душе была пустота полная. Этот позор мне ведь никогда не смыть… Никогда не выбраться из той дыры, в которую угодила.
Наше видео с Ильей гуляет по сети. Господи, там ведь мое лицо видно! Как это мерзко, как это страшно! Я все пыталась набрать номер его телефона, но каждый раз абонент был вне зоны действия сети. В глазах стояли слезы. Я шла, не разбирая дороги. Внутри меня было слишком много боли и разочарования, чтобы заметить их раньше. Но я увидела двух незнакомцев в темных спортивных костюмах, лишь когда они перегородили мне путь, в нескольких кварталах от работы. В самом темном и безлюдном месте.
— Эй, красавица, не составишь нам компанию? — один из них так нагло ухмыльнулся, оголяя испорченные кариесом зубы. Меня передернуло от одного только их вида.
Я остановилась, осмотрелась по сторонам, но, как назло, рядом никого не было.
— Кого ищешь, крошка? — склонив голову вбок, один из них подошел ко мне, прижимая к стене. Мне стало страшно! Я даже слова вымолвить не могла. Казалось, паника сковала каждый нерв.
— Разве тебе нас мало? — хохотнул второй и сделал резкий выпад в мою сторону. Его рука зажала мой рот. В его ладони была какая-то тряпка. В нос тут же ударил резкий, аммиачный запах. Я пыталась отбиваться, пыталась бороться, но язык вдруг онемел, а перед глазами стало темно. Последнее, что я помню — как меня подхватывают на руки и куда-то несут. А потом полная тишина. И темнота.
Голова трещит. Я пытаюсь открыть глаза, но из-за сильной боли и рези, мне это удается далеко не сразу. Все мышцы выкручивает и тянет.
С трудом приняв сидячее положение, пытаюсь прийти в себя. Голова тяжелая, а перед глазами все кружится. Воспоминания накрывают меня ледяной лавиной. Двое незнакомцев в переулке…
Опускаю глаза, и понимаю, что я абсолютно голая. На груди пара синяков — следы от чьих-то пальцев. Осознание произошедшего накрывает с головой. Меня вдруг начинает тошнить. Я подскакиваю с кровати и выбегаю из комнаты. Здесь нет никого. И я не знаю этой квартиры. Открываю каждую по очереди дверь и как только нахожу ванную, забегаю в нее.
Дальнейшие десять минут мне жутко больно. Мой желудок опустошается с такой силой, что кажется, я не смогу встать с холодного кафельного пола.
Слава богу, потихоньку отпускает. Тогда я хватаюсь за раковину и поднимаюсь к ней. Не смотрю на себя в зеркало — мне противно. Я ведь уже понимаю, ЧТО ИМЕННО произошло со мной, хотя не помню этого. Мне ужасно страшно, и плохо. Но я не плачу…наверное, это все состояние аффекта. Ведь даже сейчас, с тишиной внутри я понимаю, что всему конец. Меня изнасиловали. И Илья никогда не примет меня такую. Испорченную, грязную.