— Видите, он согласен со мной, — настаивал Майкл.
— Как ты думаешь? — спросила Эллен Робби. — Гэлен или Коннор?
— Он назовет Гэлена, тебе на радость, — вмешался Майкл. — Скажи ей, что тебе больше нравится Коннор. Это хорошее имя.
— Тебе больше нравится Коннор? — переспросила она.
— Я думаю, да, — проговорил мальчик.
— Тогда он — Коннор, — объявила Эллен, и малыш громко рыгнул, словно поддерживая решение брата.
Немного позже Клода и Нина приехали в больницу, чтобы забрать обоих внуков, а Майклу пришлось ехать в офис, чего очень не хотелось.
С тех пор как прогремел выстрел, он не имел никаких дел с Тедом Форгоном. Он не знал, послал ли этот человек цветы Эллен, интересовался ли здоровьем ребенка. Он не мог представить себе Форгона, озабоченного подобными мелочами, и слава Богу, поскольку меньше всего Майклу хотелось, чтобы Тед Форгон лез в дела его семьи. Но сейчас вопрос был в другом.
Речь шла об акциях «Уорлд уайд», ему нужно изучить контракты, которые подписали члены персональной команды Форгона, продолжающей съемки после увольнения Вика Уоррена. Судебный процесс по иску Уоррена — капля в море подобных, которые так и посыплются в результате вмешательства Форгона. Майкл полагал, что он мог бы убедить Вика забрать иск при условии, что выкинет Теда Форгона из картины.
Но важнее всего сейчас узнать, где находится Том Чамберс и хочет ли он еще иметь с ними дело. Том все еще обладал правами на сюжет, хотя сценарий, естественно, принадлежал «Уорлд уайд». Нет вопросов, в сценарии все оставалось по-прежнему, но придется добавить сцены, произошедшие в Колумбии, их надо включить в конец фильма. Без разрешения Тома это невозможно.
Проведя три часа со своими адвокатами и успешно избежав встречи с Форгоном, Майкл возвратился к машине и, подчиняясь внезапному импульсу, поехал во «Времена года», По слухам, Чамберс вернулся, хотя до сих пор и не позвонил. Он, вероятно, задумал уже отъезд на какую-нибудь другую войну или в бедствующую страну, о которой необходимо рассказать всему миру. Несмотря на все возникшие между ними сложности, Майкл не радовался его отъезду и, уж конечно, не хотел расстаться с Томом сейчас, тем более что Тому в последнюю неделю пришлось несладко.
Выяснив, где остановился Чамберс, Майкл поднялся на лифте и повернул к нужному номеру. Перед дверью он секунду поколебался.
— Привет, — сказал Том, открыв. — Рад тебя видеть.
— Я тоже рад, — ответил Майкл, пожимая протянутую руку. Он был поражен темными кругами под глазами Чамберса, его худобой, которая делала его моложе и старше одновременно. И все же Том был в весьма хорошей форме для человека, только что прошедшего подобные испытания.
Том отступил назад, пропуская гостя в комнату.
— Хочешь выпить? — предложил он. — Тут всего полно. Как насчет того, чтобы скотчем окропить головку младенца? Или ты уже это проделал?
— Нет, пока нет, — ответил Майкл, отмечая, что в голосе Тома не слышно горечи, хотя он не стал бы его винить, если бы она даже прозвучала.
Чамберс вынул из мини-бара пару бутылок, затем повернулся и встал перед Майклом.
— Знаешь, я хотел тебе сказать, — он запустил пятерню в и без того взлохмаченные волосы, — если бы я мог хоть что-то сделать, чтобы изменить то, что Эллен… чтобы предотвратить это…
Майкл поднял руку.
— Перестань, — прервал он. — Ты не виноват ни в чем, оставим это в прошлом, а сейчас давай отметим два важных события — рождение ребенка и то, что ты сумел вернуться живым.
Чамберс усмехнулся.
— Таких сантиментов я от тебя не ожидал, — заметил он, и Майкл услышал в его голосе облегчение. — Когда я сел на самолет в Боготе, я решил: хорошо бы нам больше не сталкиваться.
— Ну, я не стану отрицать, бывали моменты, когда я думал о том же, — признался он.
— Поверь, мне было так паршиво от этого, — пожаловался Том. — Так как Эллен? Ей лучше?
— Она уже вовсю поправляется. Ее должны выписать в субботу. А малыш вчера уже приехал домой.
Чамберс достал бокалы.
— Мальчик? — спросил он.
— Да.
Майкл наблюдал, как Том наливает. Один Бог знает, что сейчас ощущает его друг — разочарован ли, ожесточен или испытывает чувство облегчения? Майклу оставалось лишь восхищаться его самообладанием.
— У нас семейный обед в субботу вечером, если Эллен вернется, — сообщил он. — Присоединишься к нам?
Чамберс удивленно посмотрел на него и слегка покраснел.
— Ты всерьез?
Майкл пожал плечами:
— Конечно. Я думаю, компания тебе понравится.
— Что ж, я с радостью, — признался Том, касаясь бокала Майкла своим.
Майкл секунду поколебался.
— Эллен настояла, чтобы я пригласил тебя, — заявил он, надеясь, что она не станет спорить.
— Ты шутишь? — засмеялась Эллен, когда Майкл рассказал ей об этом перед обедом. — Я не могла бы придумать ничего лучше. Ты гений, мой любимый, и я люблю тебя еще и за то, что ты такое придумал.
Майкл засмеялся и нежно привлек ее к себе.
— Знаешь, к чему я приготовилась? — проговорила она. — Что ты попросишь меня узнать, согласен ли он продолжить работу над фильмом.
— Ну, в общем, вам с ним есть о чем поговорить, — заметил Майкл, убирая волосы с ее лица.
— О? Так вы уже многое обсудили?
— Вроде бы, — произнес он. — Это плохо?
— Нет, и можешь обнять меня еще крепче, если хочешь, — разрешила она.
Он не возражал.
— Идем обедать, — сказала она наконец.
— Мы его возьмем? — спросил Майкл, кивая на колыбель.
Эллен засмеялась.
— О Боже, я совсем забыла, — призналась она. — Никак не привыкну к тому, что он здесь.
— Подожди до ночи, — предупредил он. — Тогда сразу вспомнишь.
— Уж будь уверена, он не даст тебе забыть, — заверила Клода, входя. — Все ждут тебя. Я принесу маленького Коннора. Хорошо, что имя выбрали Эллен и Робби, страшно представить, что бы придумал Майкл.
Вскоре они собрались вокруг стола возле бассейна, язычки свечи колыхал легкий вечерний ветерок. Нина и Клода приносили и уносили блюда. Мэтти сидела рядом с дядей Фрэнком и Робби, а Эллен восседала во главе стола между Майклом и Томом.
— Не могу выразить, какое облегчение видеть тебя здесь, — сказала Эллен Тому. — Никто из нас не хотел, чтобы ты летел в Колумбию, и, если говорить откровенно, мы боялись больше не увидеть тебя.
Брови Чамберса взметнулись.
— Это был бы великий конец для фильма Форгона, — провозгласил он.
Эллен скорчила гримасу и посмотрела на Майкла:
— Мы готовы поставить на место этого типа. — Она повернулась к Тому: — Прости за тупость, но я не понимаю, как именно умер Галеано.
— Пищевое отравление, — пояснил Чамберс. — В ту минуту, как мы вошли в его камеру и Гомес посмотрел на повара, он уже знал точно, что должно случиться.
— Думаешь, это человек Гомеса? — предположила Мэтти.
Том покачал головой:
— Нет, это не в его стиле. Возможно, этот парень был из конкурирующего картеля и позаботился, чтобы Галеано никогда оттуда не вышел.
— И Гомес закрыл на это глаза? — воскликнула Эллен.
— Это называется «правосудие по-колумбийски», — прокомментировал Чамберс.
— Мама, ты не хочешь подработать поваром у Форгона? — поинтересовался Майкл, обнимая Клоду. — Что скажешь?
— Скажу, что ты дерзкий маленький поросенок, — ответила она. — От моей еды еще никто не умер. Но ради некоторых, — она бросила на сына свирепый взгляд, — я могу постараться. Кстати, что случилось с вином? Мы его прикончили?
— Нет, ма, ты все выпила одна, — заявил Майкл.
— Майкл! — фыркнула Эллен. — Не дразни Клоду, пойди и принеси еще.
— …и потом, — между тем говорил Робби Фрэнку, — мы все переставили в моей спальне, чтобы кроватка Коннора вошла туда, и бабушка Нина не смогла найти мою одежду. И еще они все начали играть на моем компьютере, а мне не дали даже попробовать.
Фрэнк захихикал:
— Вот они, женщины, сынок. Только замешкайся, как тебя сразу облапошат.
— Мам, ты слышишь? — подала голос Эллен.
— О, я прекрасно все слышу, — заверила Нина.
Потом Эллен постучала вилкой по тарелке, призывая к всеобщему вниманию.
— Я хочу спросить кое-что у Тома, — объявила она, когда все затихли. Затем взяла Майкла за руку. — Вернее, у нас обоих есть о чем спросить Тома, — поправилась она. — Том, мы с Майклом сочли бы за честь, если бы ты согласился стать крестным отцом Коннора. Но сразу предупреждаю, — торопливо добавила она, — если ты примешь предложение, ты на самом деле станешь членом семьи. Так что сначала подумай.
Том оглядел присутствующих.
— Нет другой семьи, в которую я хотел бы войти, — признался он, — как нет другого маленького мальчика, крестным которого я хотел бы стать.
— А как же я? — завопил Робби.
— Но ты и так его крестный сын, — торопливо вмешался Майкл, уверенный, что сможет договориться с Мичелл. — Разве ты не знал?
— Нет, — покачал головой Робби. — Ты мне ничего не говорил.
— Если в твоей жизни произойдут важные события, — дополнила Мэтти, — он будет счастлив разделить их с тобой.
— А как это — разделить их? И какие события? — не отставал Робби.
— Ну… многое входит в обязанности крестного отца, — с усмешкой проговорил Майкл.
— Ладно-ладно. — Том постучал по бокалу, призывая всех к вниманию. — Теперь моя очередь спросить кое-что у Эллен. Эллен, — сказал Том, поворачиваясь к ней, — я хочу спросить тебя, не напишешь ли ты конец фильма по тем фактам, которые я тебе дам, и сможешь ли сделать это без меня?
— Бог мой! — воскликнула Эллен, ставя бокал на стол. — Ты это серьезно? Да, конечно, я напишу! Но это твой фильм, Том. Ты должен убедиться, что мы все сделаем правильно.
— Я уверен, вы все сделаете как надо, — заметил он. — А если у вас возникнут проблемы и понадобится со мной связаться, то теперь, когда мир стал таким маленьким, вы наберете номер телефона и спросите. — Он улыбнулся и поднял бокал. — Не знаю, когда ты достаточно окрепнешь, чтобы вернуться на работу, но я уверен, ты можешь сделать кое-что и сидя дома.