– Мы не часто выходим куда-нибудь.
– Верно. Мне начинает нравиться завтрак в постели. – Их взгляды встретились. – С тобой.
– Мне тоже, – призналась Лейла.
Джеймс оперся на локоть, его ладонь коснулась ее щеки.
– Давай будем жить в моем доме, Лейла. Ты и я.
– Ты этого действительно хочешь? – спросила она.
– Больше всего на свете.
И он поцеловал ее. Поцелуй был долгим, и в этот раз ее язык оказался более проворным.
Да, она любила Джеймса.
Лейле хотелось ласки, хотелось больше, чем мог дать этот поцелуй. Его рука была прижата к ее щеке, ее рука лежала у него на затылке. Он поднял голову и произнес слова, которые она так жаждала услышать:
– Я люблю тебя.
Она тоже любила его. В этом принадлежащем только им одним мире, в мире, в котором они нашли друг друга.
– Я влюбилась в тебя в самую первую ночь, – призналась Лейла.
– Теперь я это знаю, – сказал Джеймс. Знал он и то, какую боль причинил ей. – У тебя не было с собой ни одежды, ни телефона, ничего. Я думал, что ты журналистка или кто-нибудь еще, кого наняла Изабелл, чтобы подставить меня.
Джеймс поглаживал ее грудь, говоря об этом. Теперь Лейла не побоялась бы сказать, что в чем-то он прав. Шпионкой оказалась новая подруга Зейна. Это она назвала их имена прессе.
Но теперь это было не важно.
Они любят друг друга, и он хочет, чтобы они вместе жили в его доме.
Глава 12
Джеймс и Лейла прошли мимо швейцара и оказались в просторном, элегантно оформленном холле с огромной люстрой на потолке и пятью лифтами. В середине холла, на полированном столе, стояли цветы, которые вполне могли бы составить конкуренцию цветам в королевском дворце.
Вслед за ними в холл вошла хорошо одетая пожилая пара. Седоволосый мужчина и высокая стройная женщина о чем-то громко спорили.
– Познакомься с соседями, – сказал Джеймс, толкнув Лейлу локтем.
– Эстер и Мэтью, это Лейла… – представил ее он, когда они все вместе вошли в лифт, и Лейла услышала гордость в его голосе.
Супруги поздоровались и, доехав до семнадцатого этажа, пожелали им спокойной ночи.
Еще не войдя в его квартиру, Лейла не сомневалась, что она ей понравится.
Когда они вышли из лифта, Джеймс почувствовал, что наступил момент сообщить ей кое-что.
– Ты первая женщина, которую я привожу сюда.
– И последняя, – улыбнулась Лейла.
Она не знала, на каком этаже они находятся, но не сомневалась, что это рай.
Осмотр квартиры мог подождать. Джеймс провел ее прямо в спальню.
Лейла слегка дрожала.
Он начал нетерпеливо расстегивать пуговицы на платье.
– Неужели нельзя было сделать застежку на молнии? – раздраженно поинтересовался Джеймс.
Она была совершенна, и ее платье тоже. Он не мог себе позволить порвать его. Джеймс расстегнул все пуговицы до самого конца, и Лейла выскользнула из него прямо ему в руки.
– Я никогда больше не буду носить носки, – поклялся он, быстро избавившись от этой детали туалета, и занялся ее бюстгальтером.
Потом он уложил Лейлу на кровать. Его рука легла на увеличившийся живот Лейлы, а затем – на ставшую тяжелой грудь. Затем Джеймс принялся целовать ее. Он втянул в рот затвердевший сосок, а его пальцы скользнули к средоточию ее женственности.
– Джеймс…
Лейла хотела сжать ноги, когда он нащупал самую чувствительную точку. Ее реакция только подстегнула его, и он, наоборот, еще шире раздвинул ее бедра. Она лежала, трепеща от сладкой муки, и застонала, когда Джеймс довел ее до оргазма.
Лейла боялась заниматься с ним любовью, потому что он в минуты близости становился ее властелином. Но теперь она не сомневалась, что тоже стала властительницей – властительницей его сердца.
– Иди наверх, я хочу видеть тебя, – сказал Джеймс, когда она начала целовать его.
Это означало, что и она тоже может видеть его.
И снова они танцевали. Его руки слегка придерживали бедра Лейлы, задавая темп, но не стесняя ее движений. Не было ничего грубого в этом танце.
Джеймс был терпелив, как и всегда. Постепенно она поняла, чего он хочет.
Лейле нравилась свобода, которую он ей предоставлял. Нравилось, что он смотрел на нее. Нравилось быть сексуальной и чувственной. Нравилось трогать свою грудь, пока Джеймс играл с волшебной точкой, что нашел у нее…
Лейла наклонилась, упершись руками в матрац по обе стороны от его головы. Ее полная грудь оказалась у рта Джеймса, но она чувствовала, что терпение его небезгранично. Руки Джеймса вновь оказались на ее бедрах, заставляя двигаться быстрее.
Он ощущал нарастающее в ней напряжение – так же как и тогда, на танцполе. С этой стороны он знал Лейлу лучше, чем она сама.
Даже если бы она попыталась отрицать это, Джеймс не поверил бы ей. Лейла закидывала голову, выгибала спину и, прижимая ладони к его груди, достигала пика наслаждения.
Ей казалось, что она находится на вершине горы, в разреженном до головокружения воздухе, – и вместе с Джеймсом.
Лейла искала освобождения. И обрела его благодаря любимому мужчине.
Глава 13
Ночь без слез.
Ее первая ночь без слез.
Джеймс обрадовался, что на лице Лейлы появилась улыбка, когда, открыв глаза, она залюбовалась великолепным видом, открывающимся из окна. Она видела озеро, у которого часто гуляла, и раскидистые деревья, и сочную траву, на которой они лежали прошлой ночью.
– Ты не представляешь, как там красиво осенью, – сказал Джеймс. – Это никогда не может надоесть.
– А зимой?
– Тоже изумительно, – улыбнулся он. – Особенно если выпадает снег.
Лейла запомнила вкус снега, который попробовала, пока ждала такси в аэропорту.
– А твои родители бывают у тебя? Ты приглашаешь их на обед? – поинтересовалась она.
Джеймс нахмурился.
– Нет. Они приходили сюда один раз, когда я купил пентхаус. Отец заявил, что мне следовало посоветоваться с ним. Видите ли, он мог бы найти квартиру за лучшую цену и с лучшим видом.
– Лучшего вида просто не может быть, – вздохнула Лейла.
– Я сказал ему то же самое.
Она задумалась, потом спросила:
– Тебе никогда не хотелось быть ближе к отцу?
– Поначалу хотелось. Но я довольно быстро понял, что не стоит зря тратить время. Я, правда, не убежал, как ты, и даже не уехал из Нью-Йорка, но уже давно не стремлюсь к единению с семьей. В каком-то смысле мы с тобой оба беглецы, – подытожил Джеймс.
– Мы никогда не переедем отсюда?
– Никогда. Ребенок не позволит. Он привяжется к этому парку и никуда не захочет переезжать. Хочешь совершить тур по квартире?
Квартира была огромная, с множеством комнат, и из каждой открывался потрясающий вид на Центральный парк. Все комнаты были забиты вещами Джеймса: лыжами, сноубордами, лыжными костюмами, ботинками и прочим снаряжением для спортивного отдыха в горах.
– А вот и твоя комната, – весело проговорил Джеймс, открывая дверь в кухню, оснащенную самой современной техникой.
– Ты всегда будешь голодным, – с иронией отозвалась она, – если ожидаешь, что я буду готовить. Хотя… ладно. Покажи, как это все работает.
Джеймс нажал кнопку на чайнике.
– Но там, конечно, должна быть вода, – добавил он.
Они были очень счастливы, и даже кипячение воды в чайнике доставляло им радость.
Это был один из самых светлых дней в жизни Лейлы.
Все ее вещи уже были доставлены. Оставалось только убрать в шкаф одежду, обувь и сумки.
Лейла чувствовала, что она обрела дом. И самым лучшим подарком для Джеймса было то, что следующей ночью она тоже не плакала.
Утром они конечно же проспали.
На телефон Джеймса пришло сообщение от Ману. Довольно раздраженно она напоминала, что он уже на полчаса опаздывает на встречу.
– Мне нужно идти, – вздохнул он.
– Куда?
– Пару дней у меня будут деловые переговоры в «Чатсфилде», – объяснил Джеймс. – Я позвонил Мьюриел и попросил ее прийти завтра, так что сегодня можешь спокойно разбирать свои вещи.
– Кто такая Мьюриел?
– Моя помощница по хозяйству. Она следит за порядком в квартире. Пока меня не было, она появлялась здесь раз в неделю, но теперь будет приходить ежедневно на час или два. Кроме выходных, разумеется.
– Она не готовит?
– Ты всегда можешь заказать еду в ресторане.
– Всего один человек на пару часов в день?
– Это для тебя проблема?
Лейла улыбнулась:
– Нет. Наоборот, это здорово.
Пока Джеймс принимал душ, ему в голову пришли кое-какие мысли.
Джеймс сомневался, что его примитивный арабский может изменить что-то в отношениях Лейлы с родителями, если учесть, что они игнорировали ее шестнадцать лет. Но брат Лейлы пытался наладить с ней контакт, и, возможно, эта перспектива более обнадеживающая.
– А как поживает твой брат? – спросил он, выйдя из душа. – Почему ты с ним не общаешься? Похоже, ему этого хотелось бы.
– Это из-за тебя. Из-за того, что он сделал с тобой.
– Теперь я понимаю, что им двигало. А что, если я поговорю с ним? – предложил Джеймс, правда, без особого энтузиазма.
Лейла виновато опустила глаза.
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
«Наконец-то», – подумал он.
– Правда, это может тебя разозлить.
– Ничего, переживу.
– Это… это Софи сообщила о нас прессе.
– Подруга Зейна? – уточнил Джеймс.
– У нее были на это свои причины, так сказал мой брат… Но я была так сердита, что не захотела слушать никаких объяснений.
Джеймс завязывал галстук, и ее слова, казалось, обеспокоили его не больше, чем сообщение о том, что сейчас начнется дождь.
– Я подумала, что это может отразиться на нас, – призналась Лейла.
– Отразиться на нас? – удивился он. – Почему это должно было отразиться на нас? Разве тот факт, что мой отец, цитирую, «мерзавец», заставляет тебя хуже думать обо мне?
– Нет, конечно.
– Значит, нечего волноваться. Если ты считаешь, что мы каждый раз будем ссориться, как только разговор коснется кого-то из наших родственников, то, возможно, наш брак не такая уж хорошая идея.