Часто мы не связываем болезненные симптомы со своими потерями, поэтому помните: врачам важно узнавать о том, что сейчас происходит в вашей жизни, – так у них больше шансов понять, что происходит в вашем теле.
2. Мы начинаем по-другому ощущать себя в мире – это социальный компонент горевания.
Вы были дочерью – и вдруг стали старшей в семье. Чувствовали себя профессионалом – и вдруг оказались уволены. Знали, что легко можете добраться куда угодно на машине, – и вдруг из-за потери водительских прав лишились этой возможности. Проще говоря, это адаптация личности после изменения какого-либо статуса в мире людей.
Необходимость в такого рода адаптации связана с тем, что разрыв социальных связей и утрата своего положения в обществе опасны для человека. В этом плане мы тоже производим постоянную проверку (которую, как и в теле, обычно не замечаем): смотрим, работают ли наши связи – и самые близкие, и формальные; оцениваем то самое положение в обществе и решаем, насколько мы для него подходим, а оно подходит для нас. Если случается разрыв связей, нам нужно «перегруппироваться»: с кем-то сблизиться или, наоборот, от кого-то отдалиться, получить поддержку важных сообществ, например семьи или друзей. Если мы утрачиваем какой-либо социальный статус, нам необходимо время, чтобы либо восстановить его, либо обрести новый и привыкнуть к нему (найти другую работу или стать профессионалом в новом деле, восстановить права взамен утерянных или освоить маршруты общественного транспорта).
Если все это было не особо важным, адаптация пройдет незаметно (скажем, смена продавца в магазине, где вы обычно покупаете продукты, скорее всего, не вызовет у вас глубоких переживаний). Но если умер близкий человек, то такая адаптация потребует времени, сил и поддержки – ведь нужно научиться жить без этого человека. Аналогично и при других резких изменениях в жизни: для того чтобы привыкнуть к новому положению вещей, нужно время и терпение.
3. Ломается все и на уровне когнитивно-поведенческого компонента.
Обычно наша психика экономит ресурс и стремится максимально обобщить, упростить реакции на внешние стимулы. Это один из алгоритмов адаптации в целом – выведение всего, что можно, в автоматическую схему. Мозг формирует универсальное решение, которое не нужно каждый раз обдумывать, а можно просто использовать для схожих сигналов.
Например, многие из вас наверняка замечали, что по хорошо знакомым дорогам мы идем не задумываясь: в прямом смысле, можем думать о чем-то другом и внезапно обнаружить, что пришли в точку назначения, забыв зайти в магазин, как собирались изначально. Или вспомните случай из книги «Старик Хоттабыч»: после дня, полного переживаний из-за найденного джинна, Волька Костыльков идет домой, стучится в дверь своей квартиры – и только услышав незнакомый голос за ней, вспоминает, что сегодня утром они переехали. Мозг Вольки, занятый размышлениями, выдал автоматическую реакцию и привел его туда, куда мальчик ходил несколько лет подряд.
Еще один яркий пример такого автоматизма – ситуация, когда вы оборачиваетесь на крик «мама» или «папа» в магазине, на мгновение забыв, что сегодня ваш ребенок остался дома.
С когнитивной точки зрения горе – это ситуация, которая ломает автоматические схемы. Произошедшие изменения не позволяют нам действовать по привычке. Мы как будто разучились ходить и постоянно спотыкаемся: чтобы переносить вес тела то на одну, то на другую ногу, нам приходится быть в постоянном внимании. А как только мы это внимание отпускаем, то падаем, потому что теперь все в мире устроено по-новому. Привыкнув, например, что вопросы с коммунальными услугами всегда решал муж, после развода мы первое время забываем снимать показания счетчиков: в длинном списке автоматических схем мозга этот пункт пока отсутствует. Для того чтобы внести его туда, нужно регулярное повторяющееся действие, например напоминалка в телефоне, а главное – осознание, что теперь все по-другому.
Через некоторое время мозг снова сформулирует общую формулу реакций на те или иные ситуации (создаст новые нейронные связи), но для этого потребуется большой объем информации про то, как теперь устроен мир и как мы в нем себя ощущаем. Однако первое время столкновение с нерабочими схемами будет восприниматься мозгом как поломка – и он вновь и вновь будет возвращать нас к произошедшему…
4. … и в зависимости от глубины события это может быть более или менее болезненно. Важной реакцией организма на такие поломки и резкие изменения часто становятся сильные эмоции – это эмоциональный компонент горевания.
Люди могут проживать их по-разному: кто-то ярко и открыто, а у кого-то все эмоции остаются внутри, и можно даже подумать, что их нет; кто-то отреагирует сразу, кого-то «догонит» через несколько лет[30].
Эмоции чрезвычайно важны для процесса адаптации – они, как и наши мысли, сигнализируют, что «что-то пошло не так»: изменившаяся реальность непривычна, дискомфортна, а может быть, даже причиняет боль. Без эмоций нам было бы намного сложнее уловить, как мы относимся к тому, что происходит и как оно на нас влияет. По изменению интенсивности эмоций мы можем понять, идет ли процесс адаптации и добрались ли мы до стадии достаточного комфорта.
Кроме того, эмоции подсказывают, в чем мы нуждаемся. Некоторые подсказки находятся в самом ощущении: когда грустишь, обычно замедляешься; когда злишься, появляется энергия действовать и так далее. Через внимание к эмоциям мы можем давать себе то, что нужно, – и это помогает адаптации проходить быстрее и успешнее.
В процессе горевания накал эмоций будет постепенно снижаться. Наш мозг соберет новые данные, просчитает статистику и сможет выстроить новые автоматические действия. Для этого нужно время и практика жизни в изменившемся мире.
Итак, у нас что-то случилось: некая ситуация, после которой все стало «не так». Что же происходит дальше?
Первым делом мы «обжигаемся» об это, и какое-то время организм пребывает в шоковом состоянии. Затем вся система приходит в режим ЧП и начинает считывать окружающую реальность, еще надеясь, что это был временный сбой и все вернется на свои места. Но через какое-то время выносится вердикт, что произошедшее реально и непоправимо, и тогда начинается процесс адаптации к новой реальности. В этот момент включаются телесные реакции, меняется наше самоощущение, путаются мысли, появляются эмоции, которых не было раньше. Чтобы привыкнуть, нужно довольно долго в этом новом мире побыть (мозг за это время соберет информацию и создаст новые нейронные связи), признавая, что в прошлом осталось что-то очень ценное.
Чтобы было понятнее, давайте разберем на примере. Предположим, в нашей жизни случилась довольно стандартная ситуация: ребенок вырос и «ушел в самостоятельное плавание». Например, уехал учиться в другой город. С одной стороны, это может быть радостным событием, даже поводом для гордости. Но, с другой, это горе – резко изменившаяся ситуация, в которой мы многое утратили.
На первых порах, скорее всего, будет сложно оценить размер изменений, да и социум станет наставлять нас радоваться, а это затрудняет путь ко всему разнообразию чувств. Возможно, какое-то время нам будет казаться, что ничего не произошло: мы продолжим привычно раскладывать вещи в его комнате на старые места, как будто не замечая, что их хозяин здесь больше не живет. Но затем неизбежно придет осознание: ситуация действительно изменилась, мы – здесь, он – там, и это как минимум на несколько лет. Такое осознание может быть весьма болезненным: большой путь, который мы шли вместе, завершен, и пока совершенно непонятно, что будет с нашими отношениями дальше. Многого (такого важного!) больше никогда не случится, ведь ребенок уже совсем отдельный взрослый человек. Как вы думаете, что можно почувствовать в этот момент? Ответы могут быть очень разными, а эмоции – смешанными. Кому-то покажется слишком большой привычная квартира, и появится ощущение потерянности в ней; кому-то тишина станет давить на уши; захочется пересмотреть фотографии, на которых ребенок еще маленький; или не дадут спокойно спать по ночам мысли: «Как он там? Что ест? Наверняка ходит без шапки!» и т. д.
Но, несмотря на наши переживания, жизнь будет проходить дальше, а мы будем осваивать новую реальность: наблюдать, как часто теперь случаются наши встречи, каково это – общаться онлайн, и благодаря чему нам удается сохранять такую важную связь. Понадобится время, в течение которого эмоции периодически будут приходить снова, но уже тише. А однажды мы заметим, что подумываем о ремонте и хотим превратить комнату ребенка в гостевую или кабинет, а его детские книги и игры отдать кому-то помладше. Или начнем наслаждаться собственной свободой и новым качеством более равных отношений.
В этот момент может проскользнуть искренняя мысль: «И чего было так переживать?» – и это сигнал о том, что работа горя случилась. Мы адаптировались к новой реальности.
В общем, это как с компьютером: какое-то время обновления скачиваются, потом крутится кружочек «установка», требуется перезагрузка системы – и дальше он начинает функционировать в обновленном режиме. В случае с человеческой психикой схема примерно та же, только процесс сопровождается чувствами и эмоциями, с которыми сложно справиться, да и времени требуется больше, чем для компьютера. Но поверьте: и это пройдет.
Здесь я предлагаю совершить скачок в прошлое и вернуться в тот момент, когда вам было 2‒3 года.
Неожиданно? На самом деле, горевать умеют и младенцы, но это, скорее, физиологическая реакция[31]. Для младенца горе обычно связано с утратой важного взрослого, и если ему не найдется замена, то малыш рискует погибнуть.
Трехлетки, конечно, тоже глубоко зависимы от взрослых, но уже переживают важный этап отделения: начинают осознавать, что Я и Другой – это разные сущности и их желания и стремления могут не совпадать. Это момент появления «Я сам!» и даже борьбы за власть, выяснения, кто тут главнее. И здесь горе уже начинает проявляться не тол