В рассветном полумраке трудно разобрать, что произрастает на грядках, особенно, если не разбираешься в ботанике. Но, кусты роз я узнаю наверняка. Приглядываюсь, и с губ ЮнМи срывается нехорошее слово.
Вдоль тропинки, по обеим её сторонам, насколько хватает глаз, высажены розовые розы.
Всякое желание шляться по оранжерее пропадает окончательно, и я выхожу наружу, не забыв прикрыть за собой дверь. Оставляя за ней терпкий, цветочный аромат.
Поднимаюсь на самый верх. Неспешно подхожу к винтокрылой машине, внимательно разглядывая ту, и размышляя, смогу ли я управиться с чудом инженерной мысли?
«Пожалуй, рисковать не стоит. Это тебе не шалость со скидыванием бутылок с крыши. Повторить «одиннадцатое сентября», которого, кстати, тут не было, впилившись в какое-нибудь здание совсем неудачная идея»
Прохожу мимо, подхожу к противоположному краю крыши. Выглядываю за бортик, достающий мне до пояса. Внизу, между домами, узкий переулок - предназначенный для вывоза мусора, из баков, расставленных под выходами мусоропроводов. При кажущейся замкнутости пространства, сам переулок неплохо освещён и не выглядит опасным.
Немного поразмыслив, скидываю с плеч одеяло и забираюсь на довольно узкий, но, позволяющий стоять на нём, парапет. Развожу руки в стороны и закрываю глаза.
«Левитация» - вспоминаю я свой список вероятных даров богини. - «Единственный навык, который я ещё не проверил, за отсутствием возможности откуда-нибудь сверзнуться. Например, с крыши. И всё бы ничего, только, попытка у меня одна. Второй не будет. И помирать больше не хочется. Неприятное это занятие»
Стою, ловлю ветер, а в голове рождаются слова странной песни:
Я гулял и вдруг сорвался с крыши
Эх, душа летит, а грудь не дышит
Жаль, что крик мой так и не услышат
Все мои семнадцать этажей
Распугав на синем небе звезды
Я лечу, проламывая воздух
Кто рожден летать не может ползать
И я лечу, лечу, лечу, лечу...........
Навстречу мокрому асфальту ей богу
Пусть брызнут радостные капли на стены
Свою телесную закончу дорогу
Кровавой кашей на земле
Я словно бабочка над миром порхаю
Одно короткое мгновенье порхаю
Мой черный праздник я сегодня летаю
Как жаль что в жизни только раз...
«Надо записать! Пусть, чернуха, но когда меня следующее озарение настигнет?»
Представляю себе последствия публичного исполнения этой песенки, например, в Корее, и невесело усмехаюсь.
«Это бомба. Покруче ядерной. Если, захочу уничтожить Корейский генофонд, обязательно её запишу и выложу в сеть. Местным школьникам, однозначно, понравится. Вместо снижения количества суицидов, будет их всплеск. Те, радостно примутся прыгать с крыш и мостов, напевая полюбившийся мотив, прославляющий краткий миг воспарения. И никто не задумается, что песня не об этом. Есть в тексте второй смысл, лежащий там, на самом дне: Рождённый ползать - летать не может. Одаренный богиней, но не использующий дар по назначению, обречён. Мне никогда не прыгнуть выше своей головы, в безнадёжной попытке взлететь ввысь. Падение неизбежно»
Открываю глаза собираясь слезть с парапета, как их, внезапно, застилает пелена, а горизонт начинает уходить вверх. Словно пропеллерами, машу руками в попытке удержать равновесие, и, непроизвольно, делаю шаг вперёд. К сожалению, под ногой лишь пустота.
- Твою же ж!
Уже падая с крыши, ощущаю рывок. За ним, ещё один. Краткий миг полёта, и я валюсь за ограждение. Со стороны, где жизнь. Ошарашенно смотрю на Марию, наклонившуюся над ЮнМи, и держащую ту за пояс халата, за который, по всей видимости, она её и поймала, сумев уберечь от неминуемой гибели, после встречи с бездушным асфальтом, у подножия дома.
- Серёж, ты с ума сошёл? Стоило на тебя руку поднять в воспитательных целях, так сразу всё, с крыши прыгать?! Хорошо, что меня Карл предупредил. Еле успела.
«Блин! Ведь именно так всё и выглядело, на её взгляд» - догадываюсь я о причине словесного потока, льющегося из Машиных уст. - «Попытка свести счёты с жизнью, на фоне смертельной обиды, нанесённой при помощи ремня. И кто из нас теперь выглядит идиотом?»
- Маша, спасибо. Я не собирался с крыши сигать. Я песню сочинял! Просто, голова закружилась, и не удержал равновесие.
Девушка смотрит на меня удивлённым взглядом.
- Ну ты и место выбрал, для творчества! - разрождается она новой, полной возмущения, тирадой. А не успей я вовремя? Мне что, за тобой прыгать, в воздухе ловить?
- А ты можешь? - отвечаю вопросом на вопрос, заинтересованный столь неожиданным высказыванием.
- Могу, - нехотя, отвечает Маша. - В крайнем случае.
Вспоминаю костюм, в который была одета девушка, в нашу предыдущую встречу, на террасе. А затем, слова полицейского, в парке, про ловлю преступников. Присоединяю к ним необычные способности, и картинка складывается воедино.
- Так ты, что-то вроде местной суперменши? Преступников по ночам выслеживаешь? - задаю ей прямой вопрос.
- Выслеживала, когда-то, - садясь возле меня, на стеклянную поверхность крыши, и прислоняясь к парапету, отвечает Маша.
На ней надета белоснежная пижама, на которой, при соприкосновении с пыльной поверхностью, остаются грязно-тёмные пятна. Девушка, не обращая на такую мелочь внимания, продолжает свой рассказ.
- Помнишь, про три года в отпуске?
Киваю.
- Я имела в виду свои ночные похождения. Не смотря на ежегодно публикуемые статистические отчёты и рейтинговые таблицы, Нью-Йорк, отнюдь, не является настолько безопасным городом, каким его выставляют официальные источники. Уровень преступности здесь достаточно высок. Хотя, скажу не без гордости, в 2015-м году, именно благодаря мне, он занял двадцать второе место по безопасности в мире, - девушка вздыхает. - С тех пор многое изменилось. Не в лучшую сторону. А после вчерашнего инцидента в парке не выдержала, взялась за старое. Больно выбесили те ублюдки!
- Почему же ты бросила ловить преступников? - интересуюсь у Маши, переворачиваясь с бока, на котором до этого момента лежал, на спину, в попытке усесться рядом с ней. «Цыкаю» от боли, и возвращаюсь в исходное положение. Маша, с беспокойством смотрит на мои попытки устроиться поудобнее, затем не выдерживает.
- Можно взглянуть? - кивком головы указывает девушка на «предмет» своего интереса. Переворачиваюсь на живот и осторожно задираю полу халата, обнажая багровеющие ссадины. Маша тихо ойкает, закрывая ладошкой, приоткрытый от удивления, рот. А её широко распахнутые глаза становятся похожи на два блюдца, наполненных синевой.
- Это глупо прозвучит, но мне самой больно от осознания того, что натворила, - произносит она, «налюбовавшись» на дело рук своих. - Не стоило настолько сильно прикладываться ремнём к твоему заду. У нас аптечка внизу, позволь помочь тебе, хотя бы, обезболивающей мазью из неё.
«Понятное дело, прикоснуться ко мне она не сможет, а намазаться я и сам в состоянии» - одёргивая халат и разглядывая кающуюся девушку, размышляю я о классическом, психологическом выверте: сперва наказать, затем, когда придёт осознание содеянного, пожалеть. - «Только, не поздно ли кулаками махать, после драки? Особенно, когда наказывать было за что, пусть, и не настолько сурово. Послать её подальше, что ли, с такой помощью? Так ведь, обидится. Она, совершенно искренне предлагает помощь, пытается исправить ситуацию, подставляя себя, а я в позу встану? Лишь, подтвержу свой статус эгоиста. Что ж, с ней не впервой»
- Хорошо, Маша. Только, сперва, выслушай меня, пожалуйста. Скорее всего, после произнесённых слов, ты расхочешь помогать мне.
- О чём ты, Серёж?
- Я завидую тебе. Отсюда, такой перекос в поведении, выливающийся в злобу. Во всяком случае, мне так кажется, - пожимаю плечами, насколько это возможно лёжа на животе, с ладонями, подпираемыми подбородок, показывая сомнение в собственных словах. - Другого объяснения, почему я так к тебе отношусь, у меня нет.
Открываться всегда нелегко. А признаваться в своих негативных чувствах к человеку - ещё труднее. Особенно, в таких, как зависть. К счастью, с Машей мне сильно повезло. Она из тех людей, кто, в любой ситуации поступает здраво. И сопереживание - одна из её сильных черт. А ещё, проницательность.
- Возможно. Хотя, думаю, причина может быть в другом, Серёж, - произносит она, внимательно меня выслушав. - Ты сказал, что завидуешь мне. Расскажи, чему именно?
Задумываюсь над её вопросом. Конечно, ничего сложного в том, чтобы назвать несколько основных причин моей зависти, нет. Бери, да перечисляй. Но, даже для такого «пустяка», как оказывается, нужно подбирать слова.
- Всё время, с момента попадания в своё новое тело, я стремлюсь достичь определённых вершин. Стремлюсь, совершенно безрезультатно. Наоборот, падаю ещё ниже. Порой, у меня создаётся впечатление, что я застрял в каком-то болоте, в котором, с каждым движением вязну всё больше. И тут, появляешься ты. Гордая и независимая, богатая и успешная. Обладающая экстраординарными способностями. Ты - воплощение моей мечты о светлом будущем в этом мире.
- То, что ты описал, - произносит Маша, - мало похоже на чистую зависть. Завидуют чему-то, чего самостоятельно не могут достигнуть, в силу определённых причин. При этом, лень - основной, но, не единственный фактор зависти, а завистники - они обычные люди, осознающие свою ординарность. В отличие от тебя, кому достались необычные дары, от богини милосердия. Ты - прекрасно осознаёшь свой уровень. Просто, устав от преследующих неудач, внезапно, сталкиваешься с новым вызовом, который, на фоне предыдущих поражений, заранее посчитал безответным. И ты злишься. Злишься на упускаемые возможности, сравнивая успехи. Но правда в том, что твоя звезда ещё не взошла. Два года - это не тот срок, за который можно добиться значимых свершений. И неудачи, на этом отрезке пути, должны восприниматься не как знак остановиться и всё бросить, но как признак движения в верном направлении.