— Мерлин, благодарю, что решили поспособствовать примирению сторон, но расчет я теперь получу только лично от трактирщика.
Мерлин измерил меня пристальным взглядом, я с самым невинным видом взял у слуги бутерброд и стал усиленно его жевать. А ничего так получились с ветчиной и сыром — съедобные.
В центр импровизированного ринга вышел отец и поднял руку, привлекая к себе внимания толпы. Все взгляды тут же устремились на него. Гул стих.
— Уважаемые герцоги и лорды, мы очень рады с сыном принимать вас у себя в гостях! Как многие уже догадались, чтобы скрасить ваш вечер мы решили провести шуточный бой. Мой сын со своим оруженосцем будут сражаться на мечах. Правила просты — противник должен сдаться или потерять сознание. Начнем мы чуть попозже, а пока наслаждайтесь приятным обществом и легкими закусками.
Я вздохнул. Меня так подбешивали все эти отсрочки и задержки. Нет бы уже быстренько покончить с этим. Я снова вспомнил, что хочу курить. И почему я до сих пор не разузнал у Фила про табак?
— Эрик, — мелодично окрикнули меня.
Я обернулся. Эта была Стелла. Хороша, как никогда. В синем платье с глубоким декольте, я усилием воли заставил смотреть себя повыше этих соблазнительных окружностей. В её синих глазах плескалась тревога.
— Слушаю вас, принцесса? — охрипшим голосом поинтересовался я, поправляя волосы.
— Я хочу, чтобы вы знали, — робко сказала она. — Я не сержусь на эту вашу выходку с цветами. Вам…
— Это досадное недоразумение, я, правда, не хотел вас обидеть, — покачал я головой.
— Я верю вам… Вам очень важно сегодня победить…
— Побеждать всегда важно, — улыбнулся я.
— Нет, вы не понимаете, Томаш говорит, что вы… не хочу произносить это обидное слово…
— Вырожденец? — догадался я. — Не переживайте, принцесса, у вашего брата просто разгулялась фантазия. А Роджера я одолею. Верите?
— Верю. И… я желаю вам удачи, удачи в бою!
Я улыбнулся и напел строки из песни Цоя:
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне
Не остаться в этой траве
Не остаться в этой траве
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи
Она удивленно приоткрыла свои пухленькие губки. Я не удержался и поцеловал её. Благо мы стояли возле окна, и я быстро увлек Стелу за плотную шторку.
Губы у нее были нежные, чувственные. Она совсем растерялась, что выдавало её абсолютную неопытность.
Я, понимая, что нас теперь точно никто не увидит, стал настойчивей. Одной рукой я обнимал девушку, другой, спустив платье с плеч и оголив пышные белые груди, начал тихонько ласкать сначала одну потом другую. Соски затвердели в малиновые ягодки. Оторвавшись от её губ, я наклонился, чтоб попробовать на вкус эти сочные ягодки.
Стелла выгнулась дугой и застонала.
Однако новые ощущения испугали девушку, она опомнилась. Вырвалась из моих объятий. Стала лихорадочно поправлять лиф платья. Глаза её горели, дыхание было учащенным, грудь опускалась вверх-вниз, вверх-вниз.
Пожалуй, она никогда еще не была так волнующе прекрасна.
Мое достоинство прям таки серьезно стало распирать. А перед боем это не лучшая растрата своих сил и энергии.
— Вы! — гневно прошипела она. — Вы не должны были этого делать!
— Не должен, — покорно покаялся я. — Вы так прелестны, что трудно удержаться!
Стелла вспыхнула рябиновым костром до кончиков ногтей, что не могло меня не позабавить.
— Вы! — она сжала кулаки. — Томаш прав насчет вас!
Стелла выскочила из-за шторы и, кажется, не совсем удачно налетела на слугу, потому что послышался грохот и смущенные извинения слуги.
Мне же пришлось немного обождать, пока кровь подостынет.
Я, пытаясь отвлечься, снова вспомнил доходягу из пещеры. Ну вот, куда он в таком состоянии мог уйти? Не складывался дебет с кредитом, что-то здесь было не так. И Изи говорила там в пещере об уходе, как о далекой мечте…
— Эрик, — я вздрогнул от неожиданности.
За мою, шторку залез Фил, по тому, что он был весь в пятнах, я понял, что Стелла налетела именно на него.
— Ты чего здесь стоишь? — спросил он.
— Отдыхаю, — огрызнулся я.
— А я думал, знатных красоток зажимаешь, — упрекнул Фил.
— А тебе-то что? Завидно?
— Завидно, — честно сознался Фил. — А еще твой отец дергается и всюду высматривает тебя, кажется, он думает, что ты струсил.
— Почему я просто не могу постоять за шторкой?! — пыша праведным гневом, поинтересовался я.
— Если хочешь, я могу постоять здесь за тебя! — едко предложил Фил.
— Да иди ты, — буркнул я.
Волнение в моих чреслах поутихло. Я сердито стал выбираться из-за шторки…
Надо было все-таки учесть предыдущий горький опыт Стеллы! Потому как я тоже на кого-то налетел… И повезло мне куда меньше, чем до этого девушке, так как это был мой отец собственной персоной.
— Эрик, — гневно прогрохотал он. — Какого черта, ты прячешься за шторкой?!
— Я не прятался!
— А что тогда, девок зажимал? — отец заглянул за штору. — Лучше бы девок… — растеряно пробормотал он. — Во имя всех ликов Триликого, какого черта ты прячешься за шторкой да еще и с Филом?!
— А какого черта ты высматриваешь меня за шторками?! — не найдя чем оправдать себя и вместе с тем оскорбленный до глубины души грязными подозрениями, я решил, что лучшая защита это тупое нападение.
— Эрик, твои клоунады уже просто ни в какие вороты не лезут! Если ты вдруг забыл, мы объявили, что ты будешь драться. Или может ты решил сменить противника на меня? Я бы с удовольствием сейчас выбил из тебя всю дурь!
— Давайте уже в порядке очереди, — попросил я. — сейчас у нас Роджер!
— Так иди тогда и дерись! И только попробуй проиграть!
Я стал пробираться к центру залы. Зрители, уже насытившись хлебом, расселись по лавкам в ожидании зрелищ.
— Эрик, — вновь окрикнул меня девичий голосок на полдороги.
— Да? — я обернулся и встретился с прозрачными голубыми глазами дочери Ганса. — Мы с мамой заключили пари.
Она кивнула на женщину сидящую неподалеку. В этот момент я очень посочувствовал Гансу. Женщина была, откровенно говоря, страшной как все мои две жизни вместе взятых. Желтая кожа, обрюзглый живот, глаза мутные, как у рыбы и злое выражение лица. Единственное, что в ней можно было назвать красивым, это черные смоляные волосы, как у дочери.
— А мне то что? — довольно грубо поинтересовался я.
— Я поставила на тебя своего племенного жеребца! — пожала плечами дочь Ганса. — Маме он не нравится за его норов, если проиграешь, его искрутят на колбасу! Всем известно, что у тебя нет шансов против Роджера.
— Зачем же поставила на меня, от коня решила избавиться?
Девчонка была до омерзения вздорной и избалованной. До меня вдруг дошла отвратительная истина, а ведь маленькая стерва не только дочь Ганса, но и сестра Фила! Подумать только. Сравнить эту гадину и милого рыжего котенка — Киру. Небо и земля!
— Нет! Отчего-то, я вопреки моей матери и здравому смыслу верю, что ты побьешь этого Роджера.
— Ну и верь на здоровье! — процедил я, собираясь идти мимо, но девчонка вдруг вцепилась в меня своими ручонками.
— Эрик, — доверительно произнесла она, заглядывая мне в глаза. — Ты его победишь! — Она выпустила меня и с кривой насмешкой добавила: — И матери придется раскошелиться мне на новенький экипаж.
— Я с удовольствием на него посмотрю, — улыбнулся я ей, желая одного свернуть этой курочке её маленькую головку.
— Возможно, я даже разрешу вам прокатиться в нем со мной, — кокетливо заверила девчонка.
— А вот это вряд ли… Я даю вам слово, что в этом случае возьму свой меч избранного и расхерачу ваш новый экипаж, так, что в нем больше никто и никогда не прокатится.
Дочь Ганса ошеломленно охнула, а я, наконец-то, смог пройти к импровизированному рингу, там, где меня уже и поджидал Роджер.
Толпа ожила. Я почувствовал энергию исходящую от этих людей. Вязкая, ленивая, но вместе с тем сильная.
Симпатии распределились примерно шестьдесят на сорок, и я был в меньшинстве.
Дела мои, кажется, были хуже не придумать, если эти люди симпатизировали такому уроду, как Роджер, только за то, что он собирался биться со мной. Ничего, симпатия толпы изменчива, я их еще перетяну на себя.
Роджер церемонно поклонился, мне пришлось сделать то же самое. Хотя все во мне ощетинилось от этого жеста, но традиции соблюдать иногда просто необходимо.
Я материализовал меч. Клинок мелко дрожал, предвкушая битву. Ох, и наскучался он по хорошим дракам. Меч сбалансировал свой вес, так чтобы быть удобным для меня в бою. Я мысленно поблагодарил его за заботу.
Роджер тоже материализовал свою железяку, но нападать не спешил, впрочем, как и я. Мы медленно, не отрывая друг от друга взглядов, очерчивали круг.
Я понимал, что Роджер не станет нападать первым, чтобы сохранить преимущество. Ведь защищаться всегда легче, чем атаковать. Я почувствовал, как в толпе начинает зреть злое нетерпение.
— Давайте! Хватит медлить! — раздались выкрики.
Ну и черт с тобой. Я на пробу нанес удар. Роджер легко отбил его. И попытался воспользоваться брешью в защите, но я был начеку и тоже легко отразил атаку.
Роджер оскалился.
— Скучно! — отчетливо услышал я голос дочери Ганса.
Ну что ж гадючка сейчас тебе будет весело. Я что есть силы замахал мечом и быстро почувствовал, что выдыхаюсь, чем и воспользовался в итоге Роджер. Здорово так рубанул мне по плечу. К счастью, зацепило меня слегка — я успел увернуться. Но всё равно брызнула кровь.
Я стиснул зубы. Оборону не сдал.
До слуха донесся всхлип Стеллы — волнуется за меня.
Бой остановился, между нами встал начальник дворцовой стражи Том.
— Господа, — торжественно произнес он. — Первая кровь! Я должен спросить. Ваша светлость, Эрик, вы желаете сдаться?
— Нет, — процедил я, зажимая кровь рукой.
— Тогда объявляю пять минут перерыва.
Роджер, проходя мимо, прошипел: