Томаш еще больше побледнел, видимо, ему тоже было жалко сестру.
— Ты за все ответишь, Эрик! Я найду дары Матери-Богини! Завтра будет поединок! Я убью тебя! Стелла спокойно выйдет замуж! А ты канешь в забытье!
С этими словами семейка Крайкосов поспешила удалиться. С ними чуть ли не нос к носу к самой развязке явилась и моя группа поддержки Фил, отец и Харви.
Я смог выдохнуть и расслабиться. Сознание, которое я все это время усилием воли удерживал, помахало мне ручкой и кануло в темноту. Последним моим чувством была радость, что у меня есть люди, которым я могу доверить свое обмякшее тело на сохранение.
Глава 23
Я традиционно очухался в своей постели. Чувствовал я себя тоже по устоявшейся традиции, как с глубокого похмела. Мне как-то бесячно было, точно сентиментальной барышне, каждый раз терять сознание. Но я ничего с этим поделать не мог.
В моей комнате кто-то был.
Я распахнул глаза. В комнате царил полумрак, но не потому, что была ночь, а потому, что окна были плотно завешаны шторами.
Отец сидел на стуле и задумчиво листал какую-то старую книгу.
— И надолго я в этот раз вырубился? — осипшим голосом спросил я.
Сердце замерло от ужаса, если я опять провалялся пару дней в постели, то шансы найти Киру живой равны нулю.
— Нет, на этот раз всего на несколько часов, — ответил отец, не отрываясь от фолианта.
— Где Фил? — спросил я.
Отец не спешил с ответом.
Жрать и пить, как и обычно, хотелось неимоверно. Мой аппетит после обращений был просто зверским. Но кто-то заботливо это предусмотрел. На столе, рядом с кроватью, стоял поднос с едой: жаренная утка, обложенная золотистой картошечкой с лучком.
Я встал, взял кувшин с водой и для начала утолил жажду. Потом подошел к окну, выглянул за штору. Время было около полудня. Я взял с подноса аппетитную картошку и целиком засунул ее в рот.
— Нам с Харви пришлось запереть твоего друга, — сказал отец.
Я аж подавился. Недожеванная картошка полетела во все стороны, я стал активно откашливаться.
— Не волнуйся, — попытался успокоить меня отец. — Это сделано в целях его безопасности. Мы напоили его успокоительным зельем. Он спит. Мальчишка был вне себя…
Я очень хорошо понимал Фила, нужно было срочно действовать, а не дрыхнуть всем миром да книжонки читать.
— Киру надо спасать! — воскликнул я. — Почему вы ничего не сделали?!
— Почему же? Пока вы с Филом отдыхали, мы взяли главу городской стражи Стена. Посадили его в темницу. Харви его допрашивает, но пока своих новых хозяев этот пес боится больше, чем нас!
Я с хрустом вывернул лапу у утки. Весь обмазавшись жиром. Облизал пальцы. Отец брезгливо поморщился. Я под его осуждающим взглядом смутился. Но есть так хотелось, что было не до приличий.
Про этого Стена я помнил, что он похож на Карабаса, а еще он очень религиозен и, когда я влетел в окно трактира соколом, испугался так, что, кажется, жиденько обосрался.
— Отведи меня к этому главреду, я его расколю, — пожираю утиную ногу, прочавкал я.
— Эрик! Нельзя быть такой свиньёй! — не выдержав, отчитал меня отец. — Ты все-таки не какой-то крестьянин, а из рода Гербертов, будь добр соответствовать!
Я вновь почувствовал себя в кабинете у директора, который выговаривает мне за курение в школьном туалете. Эх, как давно это было — в другой жизни. А здесь и сигаретки не достать, хотя курить хотелось иногда прям хоть умри. Однако мне было уже не двенадцать лет, и я не собирался поддаваться на строгие внушения, пусть и отчасти справедливые.
— Когда это потребуется, я не подведу свой род, — жестко отчеканил я. — А сейчас мне не до церемоний! Надо поскорее поесть и допросить этого Стена.
— С чего ты взял, что тебе он скажет то, что не сказал мне или Харви? — раздраженно спросил отец. — Поверь, Харви умеет убеждать людей говорить!
— Я не сомневаюсь в ваших способностях, — кивнул я. — Но у меня есть один козырь, который я хочу испытать.
Я чуть ли не живьем заглотил вторую утиную лапу. Наскоро умылся. С грустью отметил, что, так как я волей обстоятельств постоянно лишался одежды, у меня остались последние штаны и рубаха. Все остальное нельзя было надеть и под пытками — панталоны, колготки, рубахи с рюшами.
Я покосился на отца и, судя по его довольной роже, он тоже заметил, как оскудел мой гардероб. Видимо, он надеялся, что волей-неволей мне скоро придется напялить на себя панталоны с колготками. Зря он так надеялся! Я скорее голым буду ходить!
Я в очередной раз пожалел, что у меня нет монет, даже на такую мелочь, как одежда, которая мне нравится. Как только у меня появится время, нужно озаботиться деньгами. Зависеть в таких вопросах от отца просто стыдно!
— Где вы заперли Фила? — спросил я. — В комнате есть окна?
— Естественно, не в темнице!
— Значит, нам нужно поспешить к нему, если Фил очнулся, то он вылезет в окно.
— Там довольно высоко — возразил отец.
— Не имеет значения, — покачал головой я. — Он из этой комнаты убегал.
Отец подошел к окну отдернул шторы и выглянул в него, оценил сколько лететь до скалистых выступов.
— Храбрый парень, — присвистнул он. — Жаль не лорд.
— Это пока, — хмыкнул я.
В комнату мы зашли вовремя. Потому что Фил уже деловито связывал простыни. Причем наше с отцом присутствие его нисколько не смутило, он даже глазом не моргнул, продолжая вязать себе импровизированную веревку.
Отец от такой наглости аж потерялся.
— Далеко собрался? — спросил я.
— Сестру спасать! — не моргнув и глазом, буркнул Фил. — Из-за вас я потерял уйму времени!
Я хорошо понимал его упрек, я бы тоже выбесился на подобную ситуацию.
— Готовы компенсировать помощью! — предложил я.
Отец молчал, видимо мудро решил занять позицию невмешательства.
— Чем вы можете мне помочь?! Опять запрете в комнате?! — сердито буркнул Фил.
— Для начала, — не откладывая в долгий ящик, стал прояснять ситуацию я, — у нас глава городской стражи — Стен. Мы, думали, ты захочешь поучаствовать в его допросе. Ну если нет…
Я развернулся, делая вид, что собираюсь уйти.
— Так бы сразу и сказали, — проворчал Фил. — Идемте скорее к этому мерзавцу!
— Я уже начинаю скучать по твоей былой учтивости, — усмехнулся я.
Фил счел за лучшее промолчать. Бросил свои простыни, и мы отправились к мерзавцу.
По дороге я задумался о том, что этому уроду Роджеру нужны все дары Матери-Богини. Три дома: Крайкосы, Глостеры, Оверни — признали пропажу в своих домах. Один дар — амулет домов Гербертов и Кларенсов, скорее всего, был у матери Фила. Значит, остается еще два дара. Интересно, как дела обстоят с ними?
— А в итоге, вы выяснили, все ли дары Матери-Богини пропали? — напрямки спросил я отца.
Отец подтвердил мои подозрения, что пока известна судьба только четырех из них.
— Про амулет дома Гербертов и дома Кларенсов тебе известно — с горечью добавил отец. — Возможно, тот опрометчивый поступок твоей матери, все же сослужит доброе дело и в итоге спасет всех нас.
Я было открыл рот задать вопрос, но сразу же и закрыл его. Загадочная судьба моей матери продолжала волновать меня. Теперь я не сомневался, что она зачем-то передала амулет матери Фила. Но зачем она это сделала? Неужели из-за этого она поплатилась своей жизнью?
Вопросов было много. Но из отца пытаться выудить ответы, было бы не разумно, так как его, по меньшей мере, насторожило бы, что я ничего не знаю о ситуации со своей матерью. Да и, как я понял, по отцу — тема для него чрезмерно болезненная, а значит, я рисковал наткнуться на сплошные эмоции, без возможности на какую-либо информацию вообще.
Нет, источник нужно искать не в отце. Надо хотя бы сначала выведать, что известно Филу, пусть это будет и поверхностная информация, но у меня будет от чего оттолкнуться.
Мы спустились в подвалы под замком. Взяли факелы. Оказывается, там был целый лабиринт тоннелей. В одном крыле располагалась гробница дома Гербертов, а в другой шесть темниц для узников. Сейчас, как пояснил мне отец, они пустовали, но во времена столетней войны мои предки пользовались ими часто.
В одной из темниц горели огни. И слышались приглушенные стоны и вскрики. Кажется, Харви действовал не только разговорами. Как бы он не замучил этого Стена до смерти.
Я был уверен, что смогу убедить главу стражи, не силой, а словом. Какой бы благой цель ни была я считал, что пытки ее сразу обнуляют. Я разгадал, где ахиллесова пята у Стена и готов был использовать случайно открывшуюся мне слабость.
Дверь камеры открылась. Завоняло сыростью, кровью и потом. Толстая бесформенная туша Стена была подвешена на крюки, словно коровья туша. Харви с отсутствующим выражением лица, с закатанными рукавами рубашки, весь в крови, выбирал следующий инструмент для экзекуции.
Я поморщился, чувствуя, как во мне нарастает гнев.
— Сэр Харви, достаточно, — резко потребовал я. — Снимите его оттуда!
— Это просто варварство! — возмутился Фил.
Харви отложил плоскогубцы и пристально посмотрел на Фила.
— Тебе жаль его, Фил? — тихо спросил он.
— Да! — горячо выдохнул Фил. — Это бесчеловечно!
— При случае он не пожалеет ни тебя, ни меня, — заметил Харви. — Ответь мне, Фил, какая жизнь для тебя важней? Жизнь дважды предателя, что предал своих людей и богиню жизни Аве? Или жизнь твоей сестры?
— Конечно, важнее Кира! Просто… — Фил потупился.
— Мы не должны опускаться до таких пыток, иначе мы не многим лучше их, — выразил я то, что не сумел сказать Фил.
— Да, сокол, ты этого не должен делать. Ты хранишь жизнь иначе. Твои руки должны быть чисты, мы сделаем все за тебя, Эрик. Гуманизм хорош в мирное время, а оно закончилось, грядет война, а на войне, как на войне.
Меня раздражал покровительственный тон Харви. Он говорил со мной как с недоразвитым подростком. Будто я необстрелянный новичок, а он закостенелый вояка, который вынужден разъяснять мне банальные вещи. Я понимал его, была в его словах доля правды…