— Ах, ты щенок безродный! Ублюдок недоделанный! — зло взвыл он.
Одним махом, повалив парнишку на землю, стал запинывать его ногами. Рыжий молча скрутился на земле, прикрывая голову руками.
Отец с сэром Мэрлином даже ухом не повели, будто происходящее было в порядке вещей.
Я же просто офигел от такой подлости, но уже в следующий миг с криком:
— Получи, фашист, гранату! — повалил мерзавца Роджера на землю, уселся на него сверху и стал лупасить изо всех гражданских сил.
Тот от неожиданности даже не сопротивлялся.
— Эрик! — прогремел отец. — А ну пусти его!
Но на этот раз уже я и ухом не повел, в бешенстве продолжая хреначить урода.
Хлопок. Меня приподняло в воздухе и оттащило от Роджера.
— Что ты творишь?! — яростно воскликнул отец, сверля меня взглядом.
— Он первый начал! — взвыл я, обличительно тыча в Роджера пальцем. — Он поставил ему ножку! Я видел!
— Ты хочешь сказать, что весь сыр бор из-за служки?! — еще больше удивился и разозлился отец.
— Я хочу сказать, что не хочу, чтобы какая-то вонь из-под рейтуз был моим оруженосцем! — в сердцах крикнул я.
У меня чесался язык добавить, что и такого отца мне тоже даром не нужно, но это я в себе все же удержал.
— Так! Хватит! — рявкнул отец. — На сегодня с меня хватит твоих выходок!
Он подошел ко мне и, схватив за шкирку, потащил за собой в замок.
Я брыкался, но все же тащился за ним следом.
Глава 4
Отец затащил меня в одну из комнат. Судя по всему, это был его кабинет.
Высоченные потолки. Стрельчатое окно. Вдоль одной стены на полках аккуратно расставлены книги, свитки. По другую сторону — висит оружие. Посредине большой стол, на котором идеальный порядок.
Отец бросил меня, как нашкодившего щенка на стул. А сам уселся напротив. Уперся локтями в стол, сложил ладони вместе, так, что указательные пальцы касались кончика носа и устремил на меня черные внимательные глаза.
Чувствовал я себя, как у директора в кабинете. Молчание уже стало некомфортным, но я не спешил давать слабину и нарушать тишину.
— Ты мстишь мне за смерть матери? — наконец, неожиданно выдал отец.
— Нет, — искренне удивился я. И тут же ядовитой змеей кольнуло подозрение. А что? Этот холодный, властный тип, который так относится к собственному сыну, мог и жену укокошить. Хотя, несмотря на обиду к отцу, поверить в это не получалось. — А у меня есть повод? — не откладывая в долгий ящик, прямо поинтересовался я.
— Нет! — твердо, глядя мне в глаза, ответил отец.
И я, поверив ему, кивнул.
Отец вскочил с места и, нависнув надо мной, сердито поинтересовался:
— Тогда что ради всех ликов Триликого с тобой такое происходит?!
— Я не хочу, чтобы этот гад был моим оруженосцем! — хладнокровно пожал я плечами. — Я его не выбирал!
Я был почему-то уверен, что не выбирал. Может, потому что такого говнюка никто бы не выбрал.
— Да, — согласился отец, вновь усевшись на свое место и откинувшись на спинку, процедил: — Его выбрал для тебя я!
— А лучше ты, конечно, никого выбрать не мог? — язвительно заметил я.
Я нагло попытался скопировать вольготную позу отца. Откинулся расслабленно на спинку. Однако чертов стул, как назло, предательски качнулся, и я с грохотом растянулся на полу.
— Я лучше знаю, что для тебя лучше! — снисходительно усмехнулся отец.
— Да?! — я поднялся, разъяренный, как черт, собственной неловкостью, и выдал накипевшее: — Твой Роджер мне нож в спину воткнет при любом удобном случае! Или ты просто хочешь от меня избавиться таким образом?
— Не мели чушь! — обиделся отец. — Если бы ты, хотя бы немного, хотя бы иногда заботился о делах нашего дома, мальчишка, ты бы понял, что они идут не очень хорошо!
— Ну так просвети меня!
— Ну что ж, мальчик, попробуй меня понять! Наш дом слаб, у меня только один сын и тот непуть! Верность наших лордов висит на волоске, и они только и ждут момента, чтобы присягнуть Крайкосам! Мне нужна преданность лорда Роджера и его отца, они богаты и влиятельны. Стать же оруженосцем, даже такого разгильдяя как ты, — это честь и знак доверия. А значит их верность останется при Гербертах!
Отец смотрел на меня так, будто его доводы были настолько убийственны, что я непременно должен быть ими повергнут и просить прощения за своё неразумное поведение.
Но не на того напал, у меня тоже свои убийственные доводы накопились, и я тут же выложил их ему на стол:
— Значит, ты ко мне приставил без пяти минут предателя, уповая на то, что он так возрадуется этой чести, что прекратит строить козни против нашего дома? И во время поединка с Крайкосами, он, конечно же, не будет пытаться играть на стороне моего врага, вассалом которого он мечтает стать.
— Думаю, что не станет, — неуверенно пробормотал отец.
— Моя смерть — это его шанс исполнить мечту! И видимо, ваши мысли совпадают, — дерзко выдал я.
— Чушь! Как смеешь ты намекать на такое! — вспыхнул отец.
— Ты даешь мне повод, — с горечью прошептал я.
В кабинете вновь повисла напряженная тишина.
Отец опустил голову на руки и о чем-то надолго задумался.
— Хорошо, — нарушил молчание отец. — Я дам тебе шанс выбрать себе другого оруженосца. Но при условии…
— Каком? — напряженно спросил я.
— Сначала ты должен победить сэра Роджера в честном бою. Доказав право сильного.
— Я сегодня его уже отлупил, — сквозь зубы процедил я.
Я понимал, что это трудно зачесть мне в победу. Однако, легко было сложить два и два и, прищемив хвост своему самолюбию, сообразить, что я этого кабана на своем уровне, в честном поединке не одолею. Поэтому отец и предложил мне этот вариант, чтобы все в итоге было так, как хочется ему.
— Ты напал неожиданно. Это нечестный бой! А поступок труса! — я было открыл рот возразить, но отец поднял руку и продолжил: — Я даю тебе три недели. Потом мы соберем народ и устроим бой. Если ты одолеешь сэра Роджера. Ты вежливо откажешься от его услуг и выберешь того, кого считаешь нужным.
— Но почему я не могу просто взять себе нормального оруженосца?!
— Да хотя бы потому, глупый щенок, что ты слабее его. И сэр Роджер сможет всем потом болтать, что ты попросту так мелочен, труслив и слаб, что не мог вынести рядом с собой оруженосца, который во всем тебя превосходит! Это точно развяжет руки нашим врагам!
Это было справедливо и вполне возможно. К сожалению, сейчас отец был прав. И вывернуться здесь было никак нельзя. Но за три недели натренить свое чахлое тело, чтобы одолеть этого урода, было практически не реально.
Однако, чего я ломаюсь, как девка? Шанс какой никакой, а шанс. Использую его или сделаю так, что Роджер сам попросится за борт. Я в конце концов, офицер, не штабная крыса, знаю, чем пахнет порох.
— Значит, я прокачаюсь за три недели и одолею эту вонь из-под рейтуз, — уверено сказал я.
Отец удовлетворенно кивнул. Я только возрадовался, что мы, наконец-то, с этим суровым дядькой пришли, хоть какому-то соглашению, как он возьми и добавь:
— За ужином ты извинишься перед сэром Роджером!
Это был уже явно перебор. Никогда, ни перед кем в жизни я не пресмыкался и перед этим надутым индюком Роджером, тем более не стану этого делать.
— Ни за что! — уперся я.
— Ты извинишься! Ты напал первый, без предупреждения!
— И не подумаю, он повел себя подло!
— Он лорд, а Фил всего лишь служка.
Вот как значит звали рыжего — Фил. Я встал в демонстративную позу.
— Он говна кусок!.. Фил лучше его в сто раз!
Отец вылупился на меня, точно я сболтнул какую-то несусветную глупость, но я и не подумал отступать. Мы опять уперлись лбами в грозную тишину.
— Ты извинишься, или я выкину Фила побираться на улицу! — нащупал отец брешь в моей броне. — Выбирай!
Я было открыл рот, но отец не дал мне ничего сказать.
— На сегодня разговор окончен. Приведи себя в порядок. Через час жду тебя в столовой с извинениями или без!
В ванной, заглянув в зеркало, я с удивлением обнаружил, что честно заработанные мной за эти дни синяки и ссадины исчезли, как не бывало. Более того, даже следы от укусов комаров и мошек куда-то испарились. А еще я совсем не чувствовал ни боли, ни усталости, ни зуда. Энергия же из меня так и перла — лопатой греби.
Это конечно все было здорово, но и настораживало нехило. Не зря древняя мудрость гласит, если ты проснулся и у тебя ничего не болит — значит, ты мертв. А с дерева я хряпнулся действительно очень неудачно… Может я свернул себе шею, а все это предсмертный бред… Эх, как хотелось сейчас покурить, ну хоть в петлю лезь!
Я лег в ванну и стал думать. Было, о чем поломать мозги.
После прокручивания в голове событий этого дня вывод напрашивался следующий: скорее всего, меня исцелил поцелуй девы из древа. Но есть ли у этого исцеления побочные действия? Это можно было понять только через энное количество времени. В общем, будем посмотреть…
Второй вопрос на повестке был еще сложнее. Не хотел я подставлять Фила под монастырь, но и извиняться перед этим гадом Роджером было нельзя. Я сжал кулак, аж костяшки побелели. Нельзя извиняться, если ты не виноват и точка.
В армии, раз уронив свое достоинство, ты уже его не восстановишь. Здесь будет также, я потом хоть сто раз побью этого Роджера, раз унизившись перед ним, буду шестеркой всегда. И как отец этого не мог понять? Или понимал и спецом меня подставлял?
Значит, я должен срочно придумать третий вариант. Как-нибудь бы извиниться, не извиняясь, а лучше, совсем не извиняться.
Рядом, перебив мысли, послышался всплеск воды. Я обернулся и увидел, что служанка, все та же, что была вчера, в попытках обратить на себя мое внимание сделала вид, что оскользнулась и упала в мою ванну. Она сразу же вышла из воды и громко хохоча, стояла сейчас передо мной в мокром платье, мол, делай со мной все, что захочешь.
Ткань плотно прильнула к телу, подчеркнув все достоинства девки, объемная попка, талия тоже есть, хоть и не стройняжка, а на большой груди, четко обозначились затвердевшие соски.