Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 — страница 34 из 44

Я вздрогнул от ужаса, ожидая, что Блейза сейчас завизжит от боли, и кожа ее сползет с тела, оголив на всеобщее обозрение мышцы. Но этого не случилось. Кожа осталась при ней, лишь залоснилась от масла, поблескивая в свете костра. На лице же не дрогнул ни единый мускул, как будто водичкой себя теплой окатила, а не кипящим маслом.

— Твое семя, Эрик, дало свои всходы, — спокойно заявила она, положив руку себе на живот.

— Ты беременна? — напряженно спросил я.

Тут мне за все время стало по-настоящему страшно, не хватало еще, чтобы эта самка носила моего ребёнка.

— О, нет, Эрик, пока не время для нашего потомства. У нас сейчас другие задачи. Нужно искоренить в тебе человека и пробудить зверя.

Блейза зашла в огонь, пламя стало хищно лизать ей длинные ноги. Огонь не жрал её плоть, словно брезговал, и ведьма не обращала на него никакого внимания, как будто совсем не чувствуя боли, как будто не на горящих углях в костре стояла, а на солнышке грелась.

Она стала растирать масло по своему телу. Лаская шею, живот, особое внимание, уделяя своей большой груди, крупным соскам. Ее рука скользнула между ног. Она издала сладострастный стон, содрогаясь от удовольствия, её гибкое тело извивалось в огне, становясь одним из его языков.

Это завораживало. Мое молодое тело помимо воли начало отзываться на эту интимную сцену. Собственная похоть была мне противна. Я попытался отвести взгляд, сосредоточиться на себе. На раскрытии крыльев, на попытках взять меч.

— Смотри на меня, Эрик! Я хочу, чтобы ты видел меня, — потребовала ведьма.

Голова у меня зафиксировалась прямо, глаза закрыть я тоже больше не мог. От того, что я не мог моргнуть, из глаз покатились крупные слезы.

Ведьма откинула голову и засмеялась, упиваясь своей властью над моим телом.

То ли мне чудилось, то ли отовсюду стали раздаваться стоны. Блейза всё же довела себя своими проворными пальцами до истомы. Вскрикнула. В костер с шипением закапал ее сок. Запахло женщиной, так что по мозгам ударило настолько сильно, что я едва сам не кончил. Но усилием воли я всё же задавил в себе похоть, лишив себя удовольствия пролиться в унисон ведьме.

К Блейзе подошли две обнаженные девушки и подали ей отвратительный кубок, сделанный из человеческого черепа.

Я вновь обрел власть над своей головой и сумел разглядеть творящуюся кругом вакханалию. В неверном свете костра мелькали обнаженные тела, сплетающиеся друг с другом в комок. Они двигались торопливо, неистово, отдавались страсти, как животные.

Я вновь посмотрел на Блейзу.

— А теперь, мальчик, я сделаю из тебя мужчину, — заявила Блейза.

Она вновь провела рукой по груди и к моему ужасу на ней заблестела капелька молока. Блейза стала сцеживать его в череп. Я содрогнулся от отвращения, понимая, что этой гадостью она собирается вскормить во мне зверя. Грудь ее по мере наполнение кубка становилась меньше, обретая те формы, которые я запомнил. Наконец-то, она закончила и вышла из огня с наполненным молоком черепом.

— Если ты надеешься, что я буду пить эту гадость, то очень ошибаешься! — проговорил я, вложив в голос всё отвращение на которое был способен.

Я наконец-то сумел мысленно найти свой меч. И усиленно пытался его призвать, а меч, в свою очередь, усиленно желал попасть ко мне в руки и разрубить эту тварь на мелкие куски. Но пока ещё не мог прорваться через годы царящего здесь безумия.

— Я знала, что ты откажешься, — засмеялась Блейза. — А выпить тебе моего молока предстоит добровольно, иначе оно не подействует. Поэтому я придумала, как сделать, чтобы ты захотел его выпить.

В руке Блейзы блеснул кинжал. Она по-кошачьи подкралась к Стелле.

— Только тронь ее, — предупредил я.

— Она дорога тебе? — насмешливо спросила Блейза. — Она красива, возможно, я позволю тебе взять эту игрушку к нам в постель, а, возможно, скормлю её тебе, когда ты будешь особо голоден — первые тринадцать дней особенно мучительны…

— Как смеешь ты, простолюдинка⁈ Я дочь герцога, за меня отомстят, — прошептала Стелла, голос ее дрогнул и она все же не удержавшись, всхлипнула.

— Это даже интересней, — засмеялась Блейза.

Блейза легонько провела кончиком кинжала по лифу платья Стеллы, хрупкая ткань легко разошлась, обнажая прекрасную грудь девушки. Стелла вспыхнула, так, что даже в неверном свете костра был виден ее румянец.

Я сжал кулаки. Все во мне кипело, бурлило, я чувствовал, как гнев сметает все путы, сдерживающие мою магию, но это все равно было слишком медленно. Меч всё ещё не давался мне в руки.

— Нет, она мне не нужна пока, — как будто с сожалением сказала Блейза и прошла дальше. — А вот кровь молодых и сильных мужчин в мое молоко добавить можно.

Она подошла к Томашу и, высвободив его руку, схватила её и резанула ему ладонь. Слизнула его кровь.

— Силён и честен душой, — презрительно скривилась она и капнула с его руки пару капель в своё молоко.

Пошла дальше, посмотрела на Харви.

— Нет, ты не подходишь, с тобой что-то не то, — пробормотала она.

Возле Леона даже не остановилась. Подошла к отцу.

— А ты родственник, — задумчиво обратилась она к нему. — Да, вижу отец, твоя кровь годится.

Блейза пустила кровь и отцу, проделав с ним тоже самое, что до этого с Томашем.

— Теперь у тебя, мой дорогой будущий муж, есть выбор, или ты выпьешь это. Или мое молоко скиснет, а вместе с ним угаснет и жизнь твоих друзей.

С этими словами Блейза подошла к Филу и резанула ему руку. Фил поморщился.

— Какая самобытная силища, — пробормотала Блейза, пробуя на вкус кровь Фила. — Потенциал огромный.

— Моя госпожа, — вдруг подал голос Фил. — Позволь мне служить тебе! Я ненавижу Эрика, из-за него загублена жизнь моей сестры. Я хочу отомстить!

Эти слова ранили меня в самую душу. Я не мог понять такого предательства, это было слишком подло, удар в спину. Стало так больно, что руки опустились. Сделалось всё безразлично, медведь, так медведь, что уж теперь ради чего бороться, если самые близкие друзья предают?

— Фил, как же так? — тихо спросил я. — Мы бы спасли Киру, я же обещал…

— Это уже не имеет значения, — отмахнулся от меня Фил. — Моя госпожа, позволь мне отомстить, пусть он возьмет кубок из моих рук. Этим ты обезопасишь и себя, я знаю его, от него можно ожидать чего угодно.

— Какой милый мальчик, — улыбнулась Блейза, погладив Фила по щеке. — Хорошо, я подарю тебе эту возможность.

Она щелкнула пальцами и веревки, держащие Фила, вползли обратно в камень.

Фил автоматически потер запястья.

— Спасибо, моя госпожа, — поклонился Фил, бережно принимая череп из рук Блейзы.

Фил пошел ко мне.

— Ну и гад же ты! — не сдержавшись, упрекнул я.

Путы с меня тоже спали, я оказался лицом к лицу с Филом. Руки чесались дать ему по роже.

— Эрик, послушай, — так, чтобы слышал только я, скороговоркой заговорил Фил. — Я знаю, что только ты сможешь нас всех спасти. Ты найдешь выход и поможешь Кире и, если повезёт, то спасешь и меня, а если нет, то, прошу, убей, до того, как я натворю бед.

С этими словами Фил, залпом опрокинул в себя содержимое кубка.

В этот же момент в руку мне прыгнул меч, а вторая рука обросла латной перчаткой,

— Нет! — одновременно закричали мы с Блейзой.

Фила скрутило в три погибели, и он, корчась от боли, повалился ко мне в ноги, издавая нечеловеческий рёв.

И я заревел в унисон ему.

Глава 21

В груди зажгло. Сокол внутри меня распахнул свои огненные крылья во всю мощь. Во мне закипела сила, какую прежде, я и представить себе не мог. Эта сила сметала всё на своём пути — всё, что сдерживало меня когда-то, превратилось в прах. И я как феникс возродился из пепла, возродился всё тем же, но и определённо иным.

Я медленно и спокойно пошел на ведьму. Блейза, встретившись со мной взглядом истошно завопила. Она махнула рукой, пытаясь отшвырнуть меня прочь, но я и бровью не повел. Она попробовала ещё и ещё, но и в этот раз её усилия повалить меня или хотя бы убрать с пути оказались напрасными. Я только и почувствовал, что, как будто зловонным сквозняком дунуло, от чего по коже пробежали колючие мурашки, да волосы откинуло с лица.

Блейза оставила попытки сбить меня и, прикрыв глаза, сомкнула ладони на груди.

Между ладонями у нее стала потрескивать и искриться сконцентрированная энергия. Она сгущалась некоторое время, пока не воплотилась в шаровую молнию. Блейза, изогнувшись всем телом, швырнула в меня шар.

Однако шар, не долетев до меня, лопнул, словно мыльный пузырь, не причинив мне никакого вреда. А Блейза, от этой неимоверной для неё концентрации, кажется, истратила все свои силы и стала потихоньку пятиться.

Я усмехнулся.

— Тебе конец ведьма! — каким-то чужим голосом, не моим, а словно человека более взрослого, констатировал я.

Я поднял меч, намереваясь разрубить ведьму пополам.

— Я не виновата! — взвыла ведьма, вскинув руки, будто пытаясь таким образом загородиться от смерти. — Пощади, сокол! Пощади, ради жизни, которую ты призван защищать!

Я замешкался. Все же передо мной стояла просто безоружная женщина, красивая и испуганная, она была совсем беззащитна, поэтому просто взять и так легко разрубить её пополам у меня рука не поднялась.

Очевидно, на то и был расчет, ведьма лишь притворялась, выгадывая время для своих приспешников. С двух сторон на меня кинулась пара волков. Над ухом клацнули зубы. Я обернулся, чтобы увидеть, как волков отшвырнуло от меня и, перевернув в воздухе, ударило о камни. Их серая шерсть загорелась. Волки взвыли, закатались по земле и обернулись в людей.

Я огляделся. Из темноты отовсюду поблескивали волчьи глаза и скалились обнаженные зубы. Откуда здесь взялись волки и куда подевались люди — оставалось загадкой. Так быстро и главное абсолютно бесшумно слопать всех людей вокруг, твари просто не смогли бы физически.

И наконец-то до меня дошло, что волки это и есть все деревенские люди. И по лесу меня тогда гоняли вовсе не обычные волки, а оборотни на службе у медвежьего семейства.