Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 — страница 39 из 44

— Вот, самое сильное зелье, оно поможет вашему другу расслабиться, не больше пяти-шести капель в сутки.

Я взял зелье и протянул лекарю монеты, тот положил монеты в карман и пошел к потерявшему сознание сыну, тот уже очнулся и поспешил заверить отца, что все с ним в порядке.

Мы разошлись, как в море корабли. В сущности, все обернулось более чем удачно.

До рассвета еще оставалось время, и я предвкушал пару часов спокойного сна,

Перед тем, как завалиться спать, я проверил девчонок. У меня был ключ, и я осторожно заглянул в комнату, подсвечивая себе лампой.

Умаявшись с дороги, девчонки крепко спали, завалившись вповалку на широкой кровати, лишь Стелла легла отдельно от всех на диван. Её длинные волосы разметались по подушке, одеяло немного сползло, так, что еще чуть-чуть и можно было бы разглядеть прекрасную грудь девушки.

Я с трудом отвел взгляд, и поспешно вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

В соседних апартаментах, чуть поскромнее, была спальня для нас. Я первым делом накапал Филу зелье в кружку. Подумав, решил, что пять капель будет мало, так как усыпить нужно было не столько Фила, сколько зверя, живущего в нем. Поэтому я накапал пятнадцать и протянул ему кружку. Тот одним махом осушил ее.

Задумчиво на меня посмотрел, моргнул и схватился за живот. В животе у него что-то забулькало, заклокотало. Он громко икнул, потом раздался уже совсем непотребный звук. Глаза Фила медленно поползли на лоб.

— Я убью этого гада! — прохрипел он и рванул в туалет.

— Что случилось? — не понял я, испугавшись, что перебрал с дозировкой.

Зато волк все понял очень быстро и, согнувшись пополам, ржал, как лошадь.

— Ай-да, лекарь, ай-да сукин сын! Он нам слабительного вместо снотворного зелья подсунул! — похлопывая себя по коленям, через смех, пояснил Леон.

Я сжал кулаки, первым моим порывом было пойти к старику и жестоко наказать за подлость, но понимание того, что не стоит сейчас тратить время и силы на мелкую месть, остановило меня. Я отложил расправу на потом и завалился спать. Следовало набраться сил.

Сон не шел, я беспокойно ворочался, переживая за друга. Фил вернулся через полчаса. Он весь дрожал и едва держался на ногах, при этом, громко зевая во всю пасть.

— Как ты? — осторожно спросил я.

— Спать хочу, чуть в туалете не уснул, — пробормотал Фил и, завалившись на другую половину кровати, тотчас засопел.

Значит, старый лекарь не совсем обманул, зелье действовало. Только расслабляло оно весь организм. Уже через сон я подумал, что ничего страшного — Филу полезно все говно из себя вытащить, а то накопилось у парня всякого.

А вскоре и сон пришёл, но не успел я толком закрыть глаза, как уже пора было вставать. Наши попытки растолкать Фила успехом не увенчались.

— Думаю, лучше оставить его здесь, — заметил Леон.

Я согласился, но решил на всякий случай привязать Фила к спинке кровати. Кроме того, я разбудил Стеллу и попросил её приглядывать за своим оруженосцем. Я дал ей, прихваченный у стражника, меч.

Стелла спросонья вела себя очень покладисто и, мило позевывая в кулачок, обещала присмотреть за Филом. Забавно было смотреть, как она грозно нахмурила брови, вооружившись мечом, который даже поднять как следует не могла. Так и хотелось обнять ее на прощанье, но я не стал будить в девушке зверя.

Мы отправились, когда край неба уже начал золотить рассвет. Потом шли несколько часов по тропинке в горах.

Плотина была построена чуть в стороне за городом. Я и вообразить не мог её реальные масштабы. В сравнении с этим громадным сооружением мы казались просто мурашами.

Разрушить её голыми руками было просто невозможно. Я попытался попробовать призвать меч и латную перчатку, но магия даже за городом отказывалась работать. Да и не помогла бы здесь магия, ни перчатка, ни меч этой махине сделать ничего не смогли бы.

Я почувствовал себя абсолютно беспомощным перед несокрушаемой плотиной и это чувство мне очень не понравилось.

— Да, сокол, это тебе не в тапки срать, — вздохнул Леон. — Эту плотину возвели с помощью магии после окончания столетней войны двенадцать герцогов и служители тринадцатого Храма. Разрушить плотину — нелегкая задачка.

Я подумал про порох — сделать бы закладку, но заряд должен был быть просто огромной силы, а у меня не то, что пороха нет, банальной железяки не догадались захватить.

— Наша миссия невыполнима, даже с магией шансы были бы минимальные, а без нее неё — они просто равны нулю, — нехотя констатировал я.

— Предлагаю искупаться, — хрипловато предложил волк. — Возможно, вода пробудит нашу магию.

Идея была вполне себе здравая, и мне даже стало немного досадно, что я сам до нее не допёр. Мы стали раздеваться. Солнце еще только поднималось и совсем не грело. Да и с гор тянул прохладный ветерок. Кожа сразу покрылась пупырышками.

Вода на контрасте оказалась теплой и живительной. Я окунулся с головой, смывая с себя всю грязь, и позволил себе немного поплавать. Уставшие одеревеневшие мышцы размякли в воде, лёгкое течение убаюкало, захотелось спать. Веки отяжелели. Я будто бы услышал пение, такое красивое, нежное. Оно звало меня погрузиться в глубину, и я, повинуясь этому чудесному зову, медленно пошел ко дну.

— Эрик! Эрик! — доносился издалека отчаянный крики Леона, но мне не хотелось сейчас слушать речи волка.

Я был заворожен прекрасным пением, которое увлекало меня все глубже и глубже. Кто-то ласково коснулся моей щеки.

Я поднял тяжелые веки, и увидел омут бездонных, синих глаз, таких знакомых, таких желанных. Роскошная грудь, едва прикрытую золотой чешуей, покачивалась в воде вверх-вниз, вверх-вниз, такая же прекрасная, такая же манящая, как грудь Стеллы.

Краем сознание я отметил, что у меня сейчас разорвутся легкие от недостатка кислорода и остановится сердце от нестерпимого желания обладать прекрасным видением.

Девушка, словно услышав меня, качнулась мне навстречу, её прекрасные пухлые губы потянулись к моим губам, и я понял, что погиб…

Я уже готов был слиться в сладостном поцелуе, когда пение нарушил отвратительный вой. Я вздрогнул. Мираж развеялся, на меня смотрели пустые рыбьи глаза, а вместо пухлых губ мне навстречу был раскрыт оскал пираньи.

Я вздрогнул и отшатнулся. Впервые у меня случилось непроизвольное обращение в сокола, и я буквально вылетел из воды.

На берегу сидел волк и отчаянно завывал. Я подлетел к нему и уселся с ним на берегу. Из воды торчали отвратительные морды русалок. Их было десятка три, а то и больше.

— Ну ты, Эрик, дебил! — услышал я у себя в голове голос Леона, прекратившего свои душераздирающие завывания.

— А ты не лучше, — огрызнулся я, — предупреждать вообще-то надо!

— Да пятилетний ребенок знает, что на зов русалок идти нельзя! — возмутился волк.

— Приветствуем тебя, избранник жизни, — раздался в голове приятный хор женских голосов. — Прости за недобрый прием, мы не разглядели в тебе сокола. Мы хранительницы плотины. Для чего ты желаешь её разрушить?

— А для чего вы её бережете? — осторожно поинтересовался я.

— Столетие назад был заключен договор между нами и людьми. Плотина защищает город от воды, а нам дает дорогу в море, мы можем видеться со своими сёстрами там. Мы не дадим её разрушить без весомых обстоятельств.

— Такие обстоятельства есть, город в беде!

Мысленно я постарался спроецировать им горящий город и ядовитые пары от специй, которые разрушают магию, а еще дальнейшие планы Арчибальда, в случае исполнения которых магия в городе умрет окончательно, а, значит, рухнет и плотина.

— Это недопустимо! — возмутились русалки. — Этого безумца нужно остановить!

— Да, для этого нужно очистить город от скверны. Мы не хотим рушить всю плотину, просто впустить в город немного воды.

— Обстоятельства признаём, — хором согласились русалки. — Обстоятельства у вас весомые. Обещаете ли вы после очистки города закрыть плотину.

— Обещаем, — согласился я.

— Мы не можем открыть плотину сами. И вам её не разрушить, при всей вашей силе избранник Аве, плотина защищена магическим полем. Но мы дадим вам два кристалла. Внизу есть два отверстия под них, вам нужно вставить туда кристаллы и провернуть один раз, но не больше, иначе плотина откроется слишком сильно и город затопит. Если ваши помыслы чисты, а намерения благородны, то магическое поле пропустит вас, если же нет…

— Что будет тогда? — спросил Леон.

— Для вас уже ничего не будет….

Вода качнулась, русалки исчезли, а на берег вынесло два голубых кристалла размером с мой кулак. Камни искрились на солнце преломляя его лучи.

Мы перекинулись в людей и подобрали кристаллы.

— Ну что волк, готов рискнуть своей шкурой? — спросил я.

— Чистые помыслы не совсем моя стезя, — вздохнул волк, — но я пока служу тебе сокол, а служба не спрашивает, она зовет.

— Вот и славно, значит поплыли на зов, — усмехнулся я.

Откровенно говоря, заходить опять в воду мне капец как не хотелось. Тем более нырять на глубину, но время поджимало, нам нужно было еще успеть спасти своих от колесования, поэтому, как говориться, нравится, не нравится — терпи, моя красавица.

Мы с волком вновь зашли в воду и одновременно нырнули. Вода была прозрачная, дно вымощено красивыми камешками, клочки ярко зеленых, желтых, красных, фиолетовых водорослей бултыхались в воде. Мелькали разноцветные рыбки.

Я скользил по воде, пока не подплыл близко к стене плотины. Меня стало что-то выталкивать из воды. В голове вдруг стали набатом бубнить мрачные мысли, вспомнилась Кира, Фил то, что случилось с Веросити, как приговор отовсюду звенело: «Виноват-виноват!».

Руки у меня отяжелели, мне показалось даже, что пальцы сделались черными, мертвыми. Я гнал от себя это наваждение, не время было поддаваться унынию и сосредотачиваться на своих неудачах. Пусть спасти мне удаётся не всех и не всегда, но ещё не вечер, я ещё смогу поквитаться со своими врагами и помочь многим людям. А ошибки…. Не ошибается только тот, кто ничего не делает или делает подлости, их всегда проще творить, чем совершать реальные поступки.