Томаш и Фил уже подорвались ко мне. Томаш скрутил вояку, который яростно продолжал оказывать сопротивление. А Фил подставил мне плечо.
— Что опять вытаскивать? — задал мне тупой вопрос Фил.
— Нет, Фил, я буду с топором в плече ходить! — саркастично пошутил я.
— А что, тебе идет, — буркнул Фил и со вздохом выдернул из меня топор.
Я в очередной раз отметил силищу своего оруженосца, всё-таки выдернуть топор из раздробленной кости одним махом задачка не из легких.
Фонтаном брызнула кровь. Меня опять повело. На миг в глазах опять помутнело и я ухватился за руку Фила.
— Балин! Остынь! — прикрикнул на пытающегося вырваться из рук Томаша племянника, Торин. — Что же ты натворил, дурень, это посланники наследника самого короля Артура. Он пришел спасти всех нас, а ты его чуть не пришиб, поганец! И ведь такое чудо сотворил, тебя с того света вернул, а ты ему топор воткнул!
— А я что, я ничего! Это они меня по головушки тюк! Спасибо, что исцелили, но я ж не понял сначала, — ворчливо стал оправдываться Балин, прекратив попытки вырваться из рук Томаша. — Как вы велите, так я и буду, дорогой дядюшка. Извиняюсь я очень, за горячность свою.
— Приносим извинения, посланник наследника короля Артура, великий целитель, — испуганно пробормотал Торин мне. — Балин сам не знает, что сотворил. В наших чертогах вам окажут всю необходимую помощь. Вы сможете идти-то или нам вас взять на горбушку? Здесь оставаться небезопасно. И разговоры трендеть, лучше в чертогах Огнебородых!
— Смогу, — сквозь зубы процедил я. — Никаких горбушек. Идемте!
Процесс регенерации на этот раз проходил медленно, и идти мне было тяжко, но Торин был прав, если сюда набегут еще гномы, желающие помахать своими топорами да секирами, отмахаться от них будет ой как не просто.
Я ожидал, что топать нам придется долго и боялся, что мне все же придется волей неволей прокатиться на гномьей горбушке, но слава всем ликам Триликого обошлось. Оказалось, чертоги гномов были в двух часах ходьбы от огромной залы.
Мы зашли в пещеру. А из пещеры оказались в зале чуть поменьше той, из которой пришли. Здесь тоже возвышались статуи гномов, в размерах уступающих статуям гномов главной залы, но здесь их было больше. Инкрустировано всё было алыми рубинами, которые давали красноватый свет.
Свет выхватывал там и здесь фигурки идущих нам навстречу гномов. Было их немного, но вид у всех был воинственный. Они с любопытством поглядывали на нас, но вступить в разговор никто не решался. Все почтительно раскланивались с Торином и ждали, что будет дальше.
— Красота, — выдохнул Томаш. — Всё-таки гномы и вправду самые искусные мастера по камню.
— Верно, подмечено, так оно и есть. Это рубиновые чертоги Огнебородых. Рубин — это наш родовой камень, дарующий нам покровительство гор, — пояснил Торин. — В камне мы увековечили всех предводителей прошлого клана Огнебородых. Точнее, почти всех, после того как началась война, уже десяток предводителей канули в небытие, так как все гномы заняты войной и некому высекать из камня вечность… Сейчас всё пришло в запустение. Подумать только, наш клан сократился в десять раз. Из пятисот восьмидесяти девяти нас осталась пятьдесят семь.
— Я сочувствую вам, — тихо откликнулся я.
Было не по себе от масштабов этой войны, и ведь очевидно, что король Артур специально эту подставу гномам устроил, от чего за человечество, мне лично было как-то стыдно и обидно.
— Нам ещё повезло… — махнул рукой Торин. — Сильнопузых осталось сорок два. Жесткобородов — тридцать, Камнеруких — тридцать восемь. А два клана, как вам известно, и вовсе истреблены подчистую. По численности нас превосходят только прохвосты Чернобороды, их сейчас, по нашим данным, семьдесят шесть гномов.
— Нужно это остановить Торин, как можно скорее, — заметил я.
— Ваша правда, — вздохнул Торин. — И спасительно, если вы знаете, как это сделать. Сейчас уже время сна, ночь. Я пошлю к каждому клану послов. И завтра мы сможем созвать в общий зал Камнеруких и Сильнопузов. А вот Жёсткобороды, как всегда струсят, но если удастся как-то уломать Жесткобородов, возможно, они смогут повлиять на Чёрнобородых…
Я задумался. Торин, хоть и не говорил прямо, знал точно, что ни Чернобородые, ни Жесткобородые на совет не пойдут, если их позовут Огнебородые, а если не Огнебородые?
— Слушай, Торин. А может, мы схитрим? — стал разворачивать гному свою идею я. — Можем ли мы Жесткобородым дать приглашение якобы от Чернобородых, а Чернобородым якобы от Жёсткобородых?
— Хорошая идея, — похвалил Торин, — да вот беда, ведь приглашение гном должен отдать лично, а наши огненные бороды нас выдадут сразу.
— А мы наведем морок, Томаш, сможешь послов сделать похожими на тех, кого нужно?
— Я могу попробовать, — неуверенно вздохнул Томаш, — но длительность любого морока не больше шести часов.
— Ну, так до Чернобородых три часа пути, а да Жесткобородых четыре. Должно сработать.
Я кивнул, действительно, всё складывалось. Торин подозвал двоих гномов и Томаш поколдовал над ними, а я усилил морок своей магией. Торин был доволен донельзя. А у меня дальше все было как в тумане, я даже работу Томаша не мог уже оценить.
Потом Торин стал долго и нудно излагать другим гномам кто мы, откуда и зачем прибыли. Я же просто уже ничего не соображал, глаза слипались, в голове гудело. Мы не спали уже вторые сутки, и хотелось одного — завалиться в кровать, закрыть глаза и провалиться в забытье…
— Эрик! Ау⁈ — позвал Фил. — Не спи, а то замёрзнешь!
— Я не сплю, — буркнул я.
Но поймав вопросительный взгляд Торина, понял, что я что-то пропустил. Пришлось попросить повторить, сославшись на то, что я задумался. Оказалось, гном предлагал нам отужинать.
Я согласно кивнул. Однако голод из-за усталости почти не чувствовался.
Мы прошли в другую пещеру поменьше. Там уже был накрыт большой каменный стол. Еда была наивкуснейшей — в изобилии мясо, грибы, запашистые лепешки, а главное, вкусная медовуха.
Коварный напиток сыграл с нами злую шутку. Я совсем не чувствовал опьянения, до тех пор, пока не встал на ноги, чтобы пройти в пещеру для гостей, тут меня и накрыло. Я понял, что идти я не могу.
То же самое случилось и с Томашем, одного Фила ничем нельзя было пронять. Рыжий, после своей медвежьей болезни, вообще был нечувствителен ни к какому алкоголю.
Я, чтобы не ударить в грязь лицом, как это сделал упавший на карачки Томаш, хотя к его чести, он сразу же поднялся, собрал всю волю в кулак, и поплелся за гномом, стараясь не раскачиваться, как матрос после шторма.
Нам отвели просторную пещеру с тремя мягкими кроватями. Единственное, что в этих кроватях было плохо — ноги приходилось сильно поджимать из-за короткой длинны кроватей.
Я упал на перину навзничь и сразу же погрузился в теплый сон.
Но сон был теплым недолго. Дунул холодный ветер, толкнув меня в полуявь. Шипя и извиваясь, поползли коридоры черного замка на скале. Пространство сна было искажённым, будто я смотрел на всё через лупу.
Я увидел Киру в красивом шёлковом платье с глубоким декольте. В ушах её блестели изумруды. Рыжие волосы были убраны в высокую прическу. Она стояла перед огромным котлом. В руке у нее был какой-то кубок, с дымящим зельем.
— Ты должна выпить это и заглянуть в жизнь своей прошлой ипостаси, — услышал я назидательный голос Варда.
— Я боюсь, — тихо призналась Кира.
— Ничего не бойся, дорогая, я с тобой, — черная тень ворона скользнула из глубины комнаты и встала рядом с девушкой.
Зрение сделалось фрагментарным. Я увидел в приближении женскую дрожащую руку, на её пальцах поблескивали кольца. Маленькая ладонь была вложена в крепкую мужскую руку, испещрённую шрамами… Сомкнутые в поцелуи губы… Губы Киры, делающие глоток из кубка… Её голубые глаза с расширенными от ужаса зрачками, узревшие в булькающем котле свою прошлую судьбу… Сжатые в тонкую линию губы Варда…
Я проснулся, на этот раз проснулся сам, наверное, впервые за долгое время обошелся без помощи Фила.
Киру нужно было срочно спасать, спасать даже не от Варда, а от самой себя, слишком крепко держала она за руку чудовище, которое стало ей мужем по воле злого рока. Слишком страшные картины, показывал ей ворон.
Оказывается, проспали мы до обеда. Встав, мы наскоро поели.
Пора было выдвигаться в зал для совещаний, где через три часа должны были собраться все гномы на Великий совет. Событие, какого за все время войны, никогда не случалось.
В зал совещаний мы с Огнебородыми успели прибыть первыми. Зал был устроен просто — огромный круглый стол для предводителей кланов и их ближайших советников и трибуны для остальных гномов. А вокруг опять же статуи семи основателей кланов, и каждый инкрустирован в своем драгоценном камне: алмаз, сапфир, рубин, изумруд, александрит, янтарь и жемчуг.
Первыми пришли Сильнопузы — забавные гномы с довольно внушительными пузанами. Бороды у них в отличие от длинных бород Огнебородых были короткими, но очень густыми и торчали вениками в разные стороны, что придавало им сходство с домовыми.
— Что сие значит Торин⁈ — с порога поинтересовался предводитель клана Сильнопузов Варрик, что отличался от других короной инкрустированной янтарем.
— Наберись терпение, Варрик, скоро все узнаешь, — посоветовал Торин.
— Коль так, хорошо, — не стал спорить Варрик, — мы немного подождем, но если ты Торин задумал какую-то каверзу против нас, знай, что мы отомстим.
— Ой, да нужны вы нам!..
Благо, прекратив препирательства, в зал вступили Камнеруки. У одного из гномов на короне поблескивали бриллианты чистой воды. Эти гномы отличались могучими мускулистыми ручищами, которые были чуть длиннее, чем у остальных гномов. Бороды у них тоже были короткие, но в отличие от торчащих во все стороны бород Сильнопузов, наоборот сужались книзу, создавая аккуратную треугольную форму.
— Приветствую тебя, Дарин, — уважительно поздоровался Торин.
— И тебе здравствовать, Торин, — благосклонно кивнул Дарин. — Скажи мне союзник, зачем ты сюда пузанов позвал? Ты знаешь, что я не сяду с этими недогномами за один стол!