Мы побежали дальше. Встречные делибаши, завидев сокола, шарахались и точно так же, как их предшественники падали на пол и начинали жалобно молиться.
Мы достигли своих покоев. Я воссоединился с соколом. И мы вошли.
В покоях нас встретила Закира. Одна, если не считать огромного червя, который сковал Томаша кольцами по рукам и ногам. Червь зловеще, точно змея, помахивал головкой с острыми зубами. В лице Томаша не было и кровинки.
— Еще шаг, и вашему другу переломают все кости, — процедила Закира, буравя нас ненавидящим взглядом. — Я оказалась права. Чужакам нет веры!
— Всё кончено, Закира, Рамир мёртв, — спокойно глядя ей в глаза, заметил я. — Твоя карта бита!
— Ошибаешься, чужак! Я поквитаюсь с вами и верну себе Рамира, — прошипела Закира.
— Рамир мёртв, — напомнил я.
— Я сумею его воскресить, не сомневайся — оскалилась Закира.
В её мимике отчетливо читалось безумие, которое стирало остатки прежней красоты.
Сомневаться не приходилось, она действительно верила, что сможет воскресить своего любовника. В том-то и дело, что смерть не бывает понарошку, на время — смерть не обратима. В этом вся её подлая суть.
Однако Закира этого, мне на удачу, не понимала.
— А тебе для воскрешения разве не нужна дудка? — приподнял я бровь, доставая из кармана воскрешающий артефакт.
— Сейчас же отдай! — взвизгнула Закира, требовательно протягивая руку.
Я не будь дурак сунул руку с дудкой за спину.
— А что мне за это будет? — нагло поинтересовался я.
Вместо ответа Закира опять дико заорала, топая ногами. Комнату опять тряхнуло.
Я спокойно выдержал её истерику.
— А всё же? — повторил я вопрос.
Закира, сообразив, что истерикой от меня ничего не добиться, решила всё-таки вспомнить, что с людьми можно договариваться.
— А что ты хочешь? — презрительно скривилась Закира.
Так и просилось съязвить, что я и мои друзья хотели бы такую малость, как ещё пожить. Но я смягчил формулировку.
— Твой червь отпустит моего другаТомаша. Ты же дашь нам несколько часов жизни, пока воскрешаешь своего распрекрасного Рамира. А потом вы вместе вернётесь и будете судить нас.
— Зачем вам это? — нахмурилась Закира.
— Хочется ещё пожить, — резонно заметил я. — Да и с Рамиром как-то проще договариваться. Может я смогу его убедить…
— Не сможешь! Думаешь, он тебя пощадит, чужак? И не мечтай! — усмехнулась Закира.
— Ну мечтать не вредно для здоровья. Такой я парень — мечтатель, — в тон ей усмехнулся я. — С ним во всяком случае можно говорить.
— А может, вы надеетесь, чтосможете сбежать? — заподозрила подвох Закира.
— Куда я денусь с подводной, лодки, госпожа хорошая? — иронично заметил я. — Мы в этих покоях надёжней, чем в темнице. Повсюду твои делибаши, контур защищен несколькими слоями магии, если попробуем сунуться в окно, нас в лепешку раскатает. Если мы могли бы, то давно бы сделали отсюда ноги.
Закира ещё какое-то время буравила меня испытывающим взглядом. А затем щелкнула пальцами и червь отпустил Томаша.
— Ладно, чужак. Так даже лучше. Я разделю с Рамиром сладкую месть за покушения на него. Вы выгадали себе несколько часом жизни. Обещаю, что не стану вас сейчас убивать и даже отдам приказ покормить напоследок.
— Вот и славно, — кивнул я. — Я верю в твоё обещание, госпожа.
Я действительно был абсолютно уверен в том, что Закира своего слова не нарушит. Своей интуиции я в последнее время доверял, как никому. У нас будет несколько часов, а большего нам и не надо.
Я протянул Закире дудку, она взяла её у меня. Выдержала драматическую паузу и всё же двинулась со своим отвратительным червяком на выход.
— Спасибо, — поблагодарил Томаш, намочив платок он брезгливо тёр кожу. — Теперь я умру немного попозже.
— Я тоже не понял, зачем ты отдал ей эту дудку? — признался Фил. — Теперь она воскресит умного и хитрого Рамира. И наши шансы на победу уменьшаться как минимум вдвое.
— Воскресит, — согласился я. — Его тело, но не харму Рамира. Он ничем не будет отличаться от ходячего трупа, которым стал Юнус. Оболочка и только. Она сама вскоре всё поймёт.
— Поймёт, вернётся и прикончит нас с удвоенной жестокостью, — мрачно заметила Венди.
— Какие оптимисты меня окружают, — иронично ответил я.
— Просто реалисты, — проворчал Томаш.
— Нас здесь к тому времени уже и след простынет, — лукаво подмигнул я и швырнул камень об пол.
Я до последнего сомневался, что сработает, но сработало безотказно. Перед нами открылся портал в деревню.
Несколько минут все тупо смотрели в открывшиеся деревенские виды.
— Это же та самая деревня, где в подвале сидел Питер, — удивленно тыча пальцем ахнул Томаш. — Та самая наша деревня.
— Ага, она самая, — радостно согласился я. — И руку отдам на отсечение, что мы найдём там не только Питера, но и птичку.
— С чего ты взял? — напряженно спросил Фил.
— Ворон подсказал. В беде люди стремятся туда, где считают себя наиболее защищенными. Они возвращаются домой. А дом там, где родные сердцу люди. У Кармалиты из родных остался только муж, родители были убиты.
— Расскажи уже всё по порядку, — попросила Венди.
Я согласно кивнул и вкратце пересказал то, что мне удалось подсмотреть с помощью зелья Венди и зеркала Томаша.
После чего больше не проронив ни слова мы все шагнули в портал.
Несколько минут, я бы сказал, до усрачки свободного падения, и мы оказались в каком-то сарае, барахтаясь в сене.
Судя по гнезду с нахохлившейся курицей на голове Томаша — это был курятник.
Не успели мы толком прийти в себя, как петух, почувствовав в Томаше соперника, сердито нахохлился и решил отстоять поруганную честь своей наседки.
Томаш сначала соперника всерьёз не воспринял, попытавшись просто отмахнуться от навязываемого ему боя. Но не тут-то было, петух оказался стреляной птицей и орудовал клювам, когтями и крыльями не хуже моего сокола.
Томаш под общий хохот, ругаясь, как торговка на базаре, поспешил прочь от обезумевшей курятины.
Однако смеялись мы не долго. Избавившись от одного соперника, петух возомнил себя важной птицей и пошел войной уже на нас.
Мы не стали дожидаться особого приглашения и рванули на утёк вслед за Томашем.
Мы оказались в чужом огороде.
Слишком яркое солнце с непривычки ударило по глазам. Мы, охнув зажмурились, закрывая глаза руками.
Когда глаза кое-как привыкли к свету, мы увидели прямо перед собой отвратительного монстра в два человеческих роста с жуткой оранжевой рожей, а рядом, чуть пониже, гиганта с заросшей бородой мордой и здоровенным топором в руках.
Мы вроде бывалые уже вояки и не такое видывали, но нервы сдали у всех, кроме Венди. Мы хором забазлали, точно голые девки в бане, увидев, что за ними подглядывает не в меру ретивый мужик.
— Сокол? Вы вернулись? — удивленно всплеснул руками мужик.
Топор выпал из его здоровенных рук и мстительно приземлился ему же на ногу. Мужик, ругаясь на чем свет стоит, запрыгал на одной ноге.
— Агафон? — запоздало опознал я гиганта, переводя захолонувшую душу из пяток поближе к сердцу.
Монстром же оказалось чучело с репкой заместо башки.
— А вы кого ожидали увидеть? Заморскую принцессу? — сердито буркнул Агафон, подбирая топор.
— А зачем вам топор? — тупо спросил, весь всклокоченный, с расцарапанной моськой Томаш.
Без подсказок нетрудно было догадаться, зачем деревенский мужик идёт с топором в курятник, но видимо эта наука не про аристократа ванильных кровей.
Однако, как это не странно, вопрос Томаша угодил в самую точку и здорово нам сэкономил время.
— Да сил моих уже никаких нет! — взревел Агафон. — Птица эта распроклятая никакой жизни не дает. С того момента, как вы ушли, она и прилетела. В окна долбится, в дом норовит залететь. Да и залетала уже, насилу выгнал. И жалобно так чирикает утрами, что у меня душка кровью обливается. А мне без того тошно! Умаялись мы с ней. И чего только не пробовал и добром отогнать и вон чучело сотворил и отравой пытался прикормить. И всё без толку. Вот гоняю её иногда топором.
Я проследил за тем, куда тычет Агафон.
На крыше дома сидела знакомая птичка в белом оперенье и смотрела на меня человеческими глазами.
Я выставил руку вперёд.
— Ну иди ко мне Кармалита, отведу тебя к мужу, — устало улыбнулся я.
Птица наклонила голову в бок и, словно узнав, вспорхнула с крыши и села ко мне на руку.
— Что за притча? — удивился Агафон, протирая глаза.
— История на все времена, — усмехнулся я, поглаживая шелковистые перышки. — Теперь ей нужно организовать счастливый финал.
Глава 26
Я сделал несколько шагов к дому, чтобы отнести Кармалиту к мужу в подвал. Однако меня будто что под руку толкнуло, и я передумал. То ли моё чутьё подсказало, то ли Кармалита нашла способ на меня повлиять, но я отчетливо понял, что встреча Кармалиты и Питера должна произойти не в тёмном подвале, а при свете солнца, чтобы сам свет помогал бороться с проклятьем.
— Агафон, нам нужно вывести вашего сына из дома, — тоном хирурга во время операции, потребовал я.
— А ежели буйствовать начнет? — почесал маковку Агафон.
— Успокоим, — оптимистично пообещал я, стараясь не думать, чего нам будет стоить успокоить безумного гиганта.
— Главное, сокол, чтобы не упокоили, — догадливо вздохнул Агафон.
— Таких целей у нас нет, — твердо заключил я, вновь поглаживая птичку, которая нервно захлопала крыльями.
— Один я не управлюсь, — покачал головой Агафон.
— Фил с Томашем помогут, — не растерялся я.
Агафон еще раз грустно вздохнул и нехотя, с одеревеневшей спиной поплелся к дому, абсолютно не веря в успех моего нового плана. Его можно было понять и простить. В прошлый раз мои попытки снять проклятие с Питера успехом не увенчались, только разбередили напрасные надежды.
Однако недоверие Томаша с Филом меня обидно кольнуло. Рыжий с блондинчиком, одарив меня напоследок такими кислыми взглядами, будто я их лимон заставил сожрать, без энтузиазма последовали за Агафоном.