Теперь мне это кажется странным, но в то время, размышляя о внутреннем и внешнем мире, я ни разу не вспомнил о буддизме. Хотя я два года вёл полевые исследования в Шри-Ланке, которая является буддийской страной, я чувствовал, что японский буддизм не только совершенно бесполезен, но и насквозь фальшив.
Далай-лама: Эксплуатация.
Уэда: Да. Буддийские монахи проповедуют сострадание, но сами его не практикуют. Они говорят о сострадании и доброте, но даже не замечают тех, кто на самом деле страдает или подвергается гонениям, а если и замечают, никак не пытаются им помочь. Они проповедуют буддийские учения, но…
Далай-лама: Не переходят от слов к делу.
Уэда: Вот именно. Они просто раз за разом повторяют старые ритуалы и получают за это деньги. Они считают, что монах – это просто профессия, так что их сложно назвать подлинно религиозными людьми. Таким было моё мнение о монахах, когда мне было двадцать лет.
И так думал не только я один. Сегодня в Японии подобное видение буддизма очень распространено. Я чувствую, что буддийский образ мыслей верен, проблема же заключается в храмах и монахах. Часто для критики японского буддизма используется выражение «похоронный буддизм», которое означает, что монахи занимаются только тем, что проводят похоронные церемонии и ритуалы почитания предков. В основном эти ритуалы не имеют никакой ценности и не являются подлинно религиозными, однако некоторые монахи требуют за их проведение баснословные суммы денег. Храмы собирают с фермеров деньги, которые монахи присваивают себе и, особо себя не утруждая, обогащаются.
Должен признать, что оценка эта является несколько предвзятой. Хотя есть много богатых храмов, немало и бедных – часто монахам-старейшинам таких храмов приходится искать вторую работу, чтобы свести концы с концами. Есть много прекрасных монахов с чистым сердцем. Однако бесполезные монахи, которых так много, заслуживают подобного осуждения.
Я верю в потенциал буддизма, поскольку за прошедшие десять лет встретил множество замечательных монахов и побывал в чудесных храмах. Эти монахи борются со страданиями, существующими в современном мире. Монахи прикладывают огромные усилия, чтобы снизить количество самоубийств в Японии – сейчас там ежегодно добровольно уходят из жизни тридцать тысяч человек. Монахи участвуют в уходе за пациентами хосписов, страдающими от неизлечимых болезней. Монахи работают с пожилыми людьми, помогая им в последние годы жизни и в момент наступления смерти. Некоторые монахи также открыли свои храмы для молодых людей, потерявших надежду, они берут под своё крыло малолетних правонарушителей и создают для них группы поддержки. Они работают не только в Японии – некоторые монахи помогают детям, заболевшим лейкемией в результате аварии на Чернобыльской АЭС (эта трагедия так волнует японцев, потому что вызывает в их памяти воспоминания об атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки), брошенным на произвол судьбы жителям Таиланда, больным СПИДом, а также занимаются образованием детей-беженцев. Кроме того, есть монахи, которые не занимаются подобной общественной деятельностью, но принимают участие в беседах, диалогах и публичных событиях, проходящих в разных уголках планеты, и их искренность и личные качества оказывают влияние на многих людей. Такие монахи не только проповедуют сострадание, но и проявляют его через свои действия; все вместе они образуют живое ядро глобального сообщества. Их храмы объединяют людей и предлагают поддержку каждому, кто в ней нуждается.
И всё же буддийские сообщества не всегда по достоинству ценят этих глубоко сострадательных монахов. Некоторые считают, что они «всего лишь» занимаются общественной деятельностью, в то время как с точки зрения сообществ, к которым они принадлежат, они должны активно участвовать в более «религиозных» практиках. Но при встрече с этими сострадательными монахами становится ясно, что они вовсе не пренебрегают своей религиозностью. Напротив, в силу глубины своей религиозности они не могут отвергнуть тех, кто страдает. Их деятельность, которая может показаться новаторской, мотивирована верой в потенциал буддизма.
В этом интервью с Вашим Святейшеством я хотел бы поговорить о том, как учения буддизма могут использоваться для решения насущных проблем человечества. Мне кажется, что между учением буддизма и подлинной социальной трансформацией не хватает какого-то связующего звена, и я хочу заполнить этот пробел.
Я также хотел бы обсудить саму возможность создания альтруистического общества, в котором люди бы заботились друг о друге и помогали друг другу.
Далай-лама: Ваше вступление показалось мне очень интересным. Левые или социалистические идеи мне очень близки. Проблему, о которой вы говорите, не так просто решить. От неё страдает не только Япония, но и весь мир.
С точки зрения социализма нам следует подумать, какие практические действия должны быть предприняты для решения этой проблемы. Сегодня существуют два вида социалистических систем. Первые высоко ценят свободу и демократию – это социал-демократические системы Швеции и некоторых других европейских стран. Ко второму типу относятся такие страны, как бывший Советский Союз и Китай. Вообще-то, китайская система уже не является социалистической. (Смеётся.) Может быть, социализм ещё существует в Северной Корее. Нет, это тоже уже не социализм. (Смеётся.)
Уэда: Сегодня уже никто не назовёт это социализмом.
Далай-лама: Такие социалистические системы безнадёжны. Я думаю, что социал-демократические страны Европы на верном пути. Это не чистый капитализм, но люди имеют возможность зарабатывать деньги, получать прибыль. В то же время они уделяют большое внимание социальным пособиям и социальному обеспечению.
Альтруистическое общество
Уэда: Вы часто говорите о создании альтруистического общества, в котором бы царили сострадание и доброта, и я согласен с тем, что построение такого общества станет главной целью человечества в двадцать первом веке. Мне кажется, что только альтруистическое общество позволит нам обрести внутренний мир. Если я, находясь в окружении альтруистически настроенных людей, попаду в беду, я могу быть уверен, что эти люди с радостью мне помогут. Если же с трудностями столкнутся мои друзья, я с радостью помогу им. Если в обществе будет царить доброта, тревоги и страхи исчезнут.
„Я думаю, что социал-демократические страны Европы на верном пути. Это не чистый капитализм, но люди имеют возможность зарабатывать деньги, получать прибыль. В то же время они уделяют большое внимание социальным пособиям и социальному обеспечению.“
Далай-лама: Вы абсолютно правы.
Уэда: Но, как я уже говорил, мы живём в мире, которым по большей части правит эгоизм. И деньги. Если вы субъект свободной рыночной экономики, вы должны идти туда, где удастся заработать больше всего. Не делайте ту работу, которая приносит небольшой доход, и изо всех сил старайтесь найти место, где можно максимально обогатиться. Если работа приносит большие деньги, это хорошая работа, если же работа не приносит больших денег, она плохая. Согласно этой логике, если сравнить двух людей: того, кто помогает незащищённым членам общества, например пожилым людям, и того, кто торгует на бирже или работает с венчурным капиталом, зарабатывая в десять раз больше первого, второй человек считается более успешным и является образцом для подражания.
С точки зрения рыночной экономики я просто товар, и меня поощряют продавать себя как можно дороже. Поскольку конкуренция свободного рынка определяет, смогу ли я продать себя по высокой цене, если мой доход невелик, таков исход конкурентной борьбы, и ответственность за это лежит только на мне. Так что, с какими бы трудностями мне ни пришлось столкнуться, мне никто не поможет. Мне скажут, что я просто недостаточно старался. Поэтому всем людям приходится изо всех сил защищать себя. Если я попаду в беду, никто не придёт мне на помощь. Таким образом, мы начинаем цепляться за собственные эгоистические интересы.
Многим людям не по душе эгоцентрическое мировоззрение. Родители хотят, чтобы их дети выросли добрыми. Проблема в том, что, даже если я альтруистически настроенный, добрый человек, окружающие меня эгоистичные друзья, коллеги и общество просто съедят меня с потрохами. В итоге я стану жертвой общества, и другие люди будут использовать меня в своих интересах. Если же всё общество станет альтруистическим, я легко смогу быть альтруистом. Однако если окружающее меня общество эгоистично, мне придётся нелегко. Как мы можем преодолеть эти ограничения и создать альтруистическое общество, а также сами стать альтруистами, сострадательными людьми?
Далай-лама: Это важный вопрос. Создание сострадательного общества и сострадательного человечества – моя основная цель. Нам нужно более сострадательное общество, так как люди – это социальные животные. Жизнь отдельного человека полностью зависит от общества. Если общество станет счастливым и процветающим, отдельные люди от этого выиграют больше всего. Это закон природы. Поэтому во всех странах, даже если люди обманывают друг друга и жульничают, даже если между ними нет подлинной дружбы, они всё равно предпочитают жить вместе. Именно поэтому существуют большие города.
„Нам нужно более сострадательное общество, так как люди – это социальные животные. Жизнь отдельного человека полностью зависит от общества. Если общество станет счастливым и процветающим, отдельные люди от этого выиграют больше всего. Это закон природы.“
Где бы ни жили люди, их жизнь становится легче, если они живут вместе, поэтому мы создаём деревни, города и мегаполисы. Такова наша природа. Интересы и выживание отдельных людей зависят от сообществ, в которые они входят. Мне кажется, что в так называемых неразвитых регионах люди ближе к этой фундаментальной человеческой природе, чем те, кто живёт в больших городах. К примеру, кочевники или крестьяне, живущие в деревнях здесь, в Индии, могут сильнее ощущать свою общность. Думаю, что и в Соединённых Штатах существуют большие отличия между теми, кто живёт в городе, и теми, кто живёт в деревне. Наверное, и в Японии это так. Вероятно, между фермерами, живущими в деревне, и людьми, живущими в городе, есть существенные различия с точки зрения их ощущения принадлежности к местному сообществу. Вам так не кажется?