постигнув смысл пустотности на основе закона причинно-следственных связей, мы можем увидеть, что страдания всех живых существ берут своё начало в уме неведения и что неведение может быть устранено. Пустотность и неведение – прямые противоположности друг друга. Неспособность понять пустотность и взаимозависимость – это неведение, и по мере усиления обоснованной веры в пустотность ум неведения ослабевает. Развивая осознание пустотности, мы можем устранить неведение, являющееся источником наших заблуждений и страданий. Мы видим, что живые существа страдают в силу этого неведения, и у нас возникает чувство сострадания по отношению к ним. Мы получаем возможность увидеть причину человеческих страданий. Мы видим, что если устраним их причину, страдания исчезнут, и благодаря этому возникает сострадание.
Существует множество уровней понимания пустотности, но если мы верно, основываясь на учениях школы прасангика, понимаем самую глубинную суть пустотности, мы знаем, что неведение можно устранить. Когда мы видим, что живые существа страдают из-за неведения, в нас просыпается мысль сострадания.
„Глубочайшее и высочайшее понимание пустотности заключается в видении того, что все вещи зависят от причин и условий.“
Что же касается монахов, изучивших глубинный смысл сутр и достигших высокого уровня понимания, им трудно почувствовать сострадание по отношению к обычным страданиям, поскольку их знание остаётся чисто академическим. Согласно учениям буддизма, люди испытывают три вида страданий: страдание физической боли, страдание перемен и всепроникающее страдание обусловленности. Среди этих трёх видов страдания учёные монахи склонны уделять больше внимания сложным концепциям страдания перемен и всепроникающего страдания обусловленности, чем страданию физической боли, и поэтому, когда они сталкиваются с этим «низшим» уровнем страдания, у них могут быть сложности с порождением сострадания. (Обращается к геше Дордже Дамдулу.) Вы с этим согласны? Почему у некоторых людей, называющих себя буддистами, отсутствует сострадание? Он прав. Если в Тибете старик или старуха увидит больную и голодную собаку, они пожалеют её и дадут ей еды. Может показаться, что по сравнению с этими людьми монахи лишены сострадания.
„Все вещи зависят от других вещей, и мы можем воспринимать реальность через причинно-следственные связи.“
Геше Дордже Дамдул: Не все монахи так ужасны. (Далай-лама смеётся.) Это должно быть ясно любому, у кого есть сострадание. (Далай-лама снова разражается смехом.) На самом деле не все монахи таковы. Но некоторым людям действительно не хватает сострадания…
Далай-лама: (Обращается к геше Дордже Дамдулу.) Поделитесь с нами своим личным опытом.
Он окончил школу для тибетских детей-беженцев Tibetan Children’s Village и получил там современное образование в западном духе. После этого в двадцать лет он поступил в наш монастырь в Южной Индии. Так что он может говорить о разных подходах к образованию исходя из собственного опыта.
Геше Дордже Дамдул: Я признаю, что некоторые очень учёные монахи не применяют свои знания на практике. С другой стороны, есть монахи, которые действительно сумели использовать свои академические знания и развить ум сострадания. Их сострадание настолько глубоко, трансцендентно, что его невозможно сравнивать с состраданием обычных людей.
„Неспособность понять пустотность и взаимозависимость – это неведение, и по мере усиления обоснованной веры в пустотность ум неведения ослабевает…
Я учился в монастыре шестнадцать лет, и, по моему личному опыту, жизнь монахов сильно отличается от жизни за пределами монастыря. В монастыре ты можешь расслабиться, там друзья всегда придут тебе на помощь. Но как только ты покидаешь стены монастыря, ты чувствуешь, что всё изменилось, что рядом с тобой никого нет, что ты должен сам заботиться о себе, и со временем это чувство только усиливается. Когда я жил в монастыре, я испытывал невероятное ощущение гармонии, удивительное чувство уверенности, безопасности и счастья.
Далай-лама: Это светлая сторона. (Смеётся.)
Развивая осознание пустотности, мы можем устранить неведение, являющееся источником наших заблуждений и страданий.“
Уэда: Вам известны обе стороны.
Геше Дордже Дамдул: Но я полностью признаю, что тёмная сторона тоже существует. Как вы уже сказали, некоторые из самых учёных монахов не связывают знание с реальной практикой, и поэтому, несмотря на своё образование и понимание, в отсутствие практики могут вести себя как холодные, равнодушные люди. Но монахов с такими негативными качествами меньшинство. Большинство людей в монастырях интегрируют своё знание с практикой, и многие из них обладают глубинной добротой, основанной на мудрости.
Далай-лама: В худшем случае некоторые монахи получают в монастырях большие знания, но не могут интегрировать их с практикой. Они становятся очень красноречивыми и легко побеждают в дебатах, поэтому никто не может поставить под сомнение их слова, тогда как на самом деле им недостаёт сострадания и доброты.
Глава 3Любовь и привязанность
Далай-лама: Учёные уже начинают признавать, что внутренние ценности (прикладывает руку к груди) – это самое главное, что счастье в жизни в первую очередь зависит именно от них и что сейчас мы очень в них нуждаемся не только с точки зрения духовного развития, но и с точки зрения нашего физического благополучия.
Наше общество ослеплено материальными благами и потеряло из виду подлинные ценности. Мы оцениваем всё с материальной точки зрения и не признаём никаких других ценностей. Даже внутри семьи, если человек зарабатывает деньги, к нему относятся хорошо, тех же, кто не зарабатывает, считают никчёмными людьми. Люди лучше относятся к своим детям, если есть вероятность, что в будущем они заработают много денег, и пренебрегают ими, если такой вероятности нет. Некоторые даже думают, что поскольку дети-инвалиды не приносят никакой пользы, их лучше сразу убить. То же самое относится к пожилым людям: поскольку они не зарабатывают денег, с ними обращаются дурно и кормят лишь объедками со своего стола.
Подобным образом мы поступаем и с животными. Мы ухаживаем за курицами, несущими яйца, но убиваем цыплят-петушков. Куриц, которые не несут яйца, мы тоже убиваем. Такое же отношение распространяется и на людей. Мы ценим только тех людей, которые приносят пользу, тех же, кто нам бесполезен, мы бросаем.
Уэда: Я полностью с Вами согласен. Ваше Святейшество, Вы говорили, что общество ориентировано на молодых, но можно также сказать, что оно ориентировано на утилитарность, использование. В современной цивилизации признание получает тот, кто полезен, но не тот, кто не может принести пользы.
Далай-лама: Да. (Смеётся.) Молодость оказывается полезнее. Если общество хорошо относится лишь к тем, кто приносит ему пользу, нам остаётся только молиться, что наша жизнь будет короткой. (Молитвенно складывает ладони.) Когда мы состаримся, мы станем бесполезными. (Разражается смехом.)
Уэда: Это так. Лучше не жить слишком долго, чтобы оказаться брошенными.
Далай-лама: Конечно, такая проблема существует не только в Японии. Мне кажется, в большинстве стран общество убеждено, что деньги – это единственная важная вещь.
Уэда: Деньги и положение в обществе. Если сын или дочь учатся в престижной школе или работают в известной компании, это становится источником большой личной гордости родителей.
Далай-лама: Совершенно верно. Я считаю, что самое главное в жизни – это глубинные человеческие ценности и сострадательные друзья, но люди не осознают этого. Например, если в бедном доме царит любовь, вся семья в нём счастлива. Если же в доме миллиардера члены семьи завидуют друг другу, подозревают друг друга, и между ними нет любви, то, сколько бы у них ни было богатства и сколь бы прекрасен ни был интерьер, они всё равно не будут счастливы.
„Наше общество ослеплено материальными благами и потеряло из виду подлинные ценности. Мы оцениваем всё с материальной точки зрения и не признаём никаких других ценностей…“
На этом примере мы можем ясно видеть разницу между поверхностными и глубинными, более высокими ценностями. Любовь и доброта, которые изначально присущи нам как человеческим существам, это и есть глубинные ценности, основа всех человеческих ценностей. Если поверхностные ценности, связанные с деньгами и материальным имуществом, имеют эту глубинную основу, они могут помочь людям быть счастливыми. Однако без такой основы поверхностные ценности не имеют смысла.
Любовь и привязанность
Уэда: Не могли бы Вы объяснить, как мы можем отличить любовь от привязанности? Некоторые родители считают, что их «хороший» ребёнок – это показатель того, какие они любящие родители. Они верят, что их ребёнок попал в хорошую школу благодаря их любви. Конечно, нет ничего дурного в том, чтобы учиться в хорошей школе, но желание родителей отправить ребёнка в хорошую школу основано на обусловленной любви. Может быть, это просто разновидность контроля, которую назвали любовью? Дети не являются собственностью своих родителей, и если родители относятся к ним как к собственности, это привязанность, а не любовь. Похоже, родители используют обусловленную любовь, чтобы контролировать своих детей. Что Вы об этом думаете?
„Даже внутри семьи, если человек зарабатывает деньги, к нему относятся хорошо, тех же, кто не зарабатывает, считают никчёмными людьми.“
Они привязаны не только к своим детям, но к представлению о самих себе как о родителях хороших детей. Подобные отношения не являются настоящей любовью.