— На это я ответить не могу, — сказала Кристина, — однако приняты дополнительные, не столь очевидные меры. Не думайте, что они вам доверяют.
— Они? Не мы?
— Что-что?
— Не важно. Главное, мы произвели фурор, яхтой и всем таким, теперь нас держат за богатых дураков.
— Планета Рогана. — Джошуа поднял бокал к губам, отхлебнул. — Где честность — слово в словаре между «чесоткой» и «чехардой». Где все на продажу и все есть на прилавке. — Он поглядел на бокал. — Я и не думал снова отыскать «Юбер Дайтон». Одна бутылка у меня припрятана… на Судный день.
Кристина была в тонкой голубой блузе поверх атласного с кружевами, тоже голубого, платья. Остатки трапезы, которые принесли в номер, стояли на накрытом скатертью столе красного дерева.
— За успех!
Кристина подняла бокал с водой.
— Это грех, — укорил Вольф.
— Почему? Я никогда не любила алкоголь, — сказала Кристина. — Он затуманивает мозг и толкает на глупые поступки.
— За это я его и люблю. — Вольф повернулся вместе со стулом и стал смотреть на Прендергаст. — Интересно, почему все коммерческие порты так быстро превращаются в воровскую малину?
— Может быть, когда на всем стоит ценник, начинаешь верить, будто на всем действительно стоит ценник.
— Неплохо, — ответил Джошуа.
— Спасибо. И когда все течет мимо, — продолжала она, — легко поверить, что нет ничего запретного, можно плыть по течению и все дурное смоет волна.
Джошуа кивнул:
— Вот это я возьму на вооружение, моя маленькая эпиграмматистка. Итак, у нас есть космопорт, судоверфь, тяжелая промышленность… Кстати, из системы Рогана происходит пяток федеральных политиков, чья репутация, мягко говоря, подмочена. И не меньше знаменитых деятелей искусства. Может быть, разложение создает благоприятную среду для творчества?
Впрочем, вот что занятно. Если верить энциклопедии, с определенных пор — точнее, после войны — здесь не происходит ничего выдающегося.
— Что это значит? — спросила Кристина.
— Может быть, ничего. Или кто-то не хочет привлекать внимание к планете Рогана.
Кристина взглянула испуганно:
— Неужели Верховный Камень дает такую власть?
Вольф кивнул.
— Так как же искать Токен… эту женщину?
— Хорошо, — сказал Вольф. — Чем меньше называть ее имя, тем лучше. На самом деле я точно не знаю, какую силу дает Великая Лумина, особенно если пользоваться ею так долго.
— Как же мы будем ее искать? — повторила Кристина.
— А мы и не будем. Пусть сама нас ищет. — Вольф улыбнулся. — Кстати, вне всякой связи с нашим разговором; мне нравятся твои духи.
— Ой. Название в каталоге показалось мне… занятным. Спасибо. — Кристина совсем смутилась.
— Давно вы здесь швейцаром? — спросил Джошуа.
— Да уже лет семь-восемь, — отвечала женщина. На груди у нее была табличка с фамилией Хагерсмарк. — Одним словом, довольно давно и могу ответить на все ваши вопросы.
Она спрятала в карман купюру, которую протянул Вольф.
— Предположим, я… или кто-то из моей команды… захотим скрасить свое одиночество?
— Нет ничего проще, — со скучающим видом ответила Хагерсмарк. — В любом интересующем вас виде.
— А как насчет удовольствий… скажем так, нелегального свойства?
— Не знаю такого слова.
— То, что курят, нюхают, колют.
— Я уже сказала: все, что пожелаете.
— Просто полюбопытствовал, — сказал Вольф. — Меня-то на самом деле интересует активный досуг. В отеле немного… тихо.
— Хозяева умышленно поддерживают такую атмосферу, — сказала Хагерсмарк. — Богатые постояльцы всегда отыщут место, где повеселиться. Или устроят его прямо здесь. Наше правило: платите — и делайте что вам вздумается. Но вас интересует активный досуг. Полагаю…
Она сделала пальцами движение, словно бросает кости.
— Верно полагаете, — кивнул Вольф.
— По-крупному?
Он протянул ей купюру:
— Это наводит на мысль?
Женщина взглянула на деньги. Брови у нее поползли вверх.
— Н-да, — сказала она. — Лучшая игра — с глазу на глаз. Но для этого надо сперва завести знакомства. Побывать в соответствующих местах. Лучше всего вам сходить к Накамуре или в «Оазис». У Накамуры публика почище.
— Спасибо, — сказал Вольф.
Хагерсмарк повернулась к дверям, остановилась.
— Так чем вы занимаетесь? Весь отель умирает от любопытства.
— На самом деле я живу очень тихо и размеренно, — ответил Вольф, — а раз в год или чуть реже позволяю себе разнообразие.
— Конечно, сэр, — благоговейно произнесла она. — Желаю хорошо отдохнуть.
На следующий день Вольф ждал, когда Кристина переоденется, и в это время к ним легонько постучали.
Макс сидел напротив и смотрел на Вольфа. Тот мысленно ощупал пространство за дверью, встал с кресла.
— Кристина, не выходи!
— Что случилось?
— У нас гости. А регистратор должен был в таком случае предупредить.
Стук повторился.
— Я готова, — ответила Кристина. — Вызвать подмогу?
— Пока нет. Макс, ты пока тоже выйди, но на всякий случай оставайся начеку. Если я не заору, не встревай.
Читет помялся, затем быстрым шагом ушел в одну из спален и полуприкрыл дверь.
Вольф распахнул входную дверь. За ней были двое — оба молодые, в смокингах, оба улыбались. И у обоих глаза были холодные.
— Мистер Тейлор?
Вольф кивнул.
— Извините за вторжение, но, может быть, если вы уделите нам минуту, это будет полезно и вам и нам.
— Значит, Хагерсмарк сболтнула, — пробормотал он, приглашая их в комнату. — Выпьете?
— Нет, спасибо. Не хотим отнимать у вас время. Меня зовут Хендерс, это — мистер Найсмиг.
— К вашим услугам, — любезно произнес Вольф.
— Насколько мы с моим товарищем поняли, вы интересуетесь определенным видом досуга.
— Временами.
— Известно ли вам, что оба клуба такого типа… я об «Оазисе» и заведении мистера Накамуры… на самом деле — частные?
— Нет. Мне об этом не говорили.
— Поэтому-то мы пришли и предлагаем устроить вам членство в обоих казино.
— Какой сервис, — сказал Вольф. — Я так понимаю, «членство» предполагает и другие блага?
Младший из гангстеров осклабился, но Хендерс продолжал улыбаться.
— Угадали. Во-первых, в Прендергасте есть и другие заведения, где рады видеть членов нашего клуба. Но главное преимущество для такого человека, как вы, — возможность поменять валюту в любое время дня и ночи. К тому же на планете Рогана, к сожалению, необычайно высокая преступность. Если вы выиграете значительную сумму, наша организация предоставит вам эскорт до любого названного места или даже уговорит банк открыться в неурочное время, чтобы вы могли положить деньги на счет.
— И разумеется, если я откажусь, меня вполне могут ограбить и отнять выигрыш, — сухо сказал Вольф.
— Такое случалось.
— Полагаю, членский взнос довольно велик.
— Мы рассчитываем его исходя из возможностей конкретного кандидата, — сказал Хендерс, выразительно поглядывая на апартаменты. — В вашем случае, поскольку вы прибыли с большой помпой, плата действительно может оказаться высокой. Но, уверяю вас, вы не пожалеете.
— Сколько?
— Зависит от времени, которое вы планируете здесь пробыть, — ответил Хендерс — Обычно мы взимаем взнос за неделю. Впрочем, возможны варианты для долгого срока пребывания или для постоянных жителей.
Вольф подошел к бару, налил себе глоток арманьяка.
— Мне нравится планета Рогана, — сказал он. — Разумеется, первая шестерка, которая к тебе подкатывает, оказывается в весе пера.
— О чем вы? — рявкнул Найсмит. — Это совершенно законное предложение.
— Ну конечно. Я просто поддерживаю разговор. Обычно на такие намеки я отвечаю быстро. Как правило, с бандитами второго уровня разговаривать куда приятнее, особенно после того, как они найдут подчиненных в темном проулке.
— Мы знаем, что у вас своя система безопасности, — сказал Хендерс, — но, вероятно, вы не отдаете себе отчет, какой организации намерены бросить вызов.
— Почему же, отдаю, — сказал Вольф, — и потому восхитился планетой Рогана. Я отметил, что вы — не простые уличные мордовороты, а действительно связаны с влиятельными людьми. Я отнюдь не против налогов, — продолжал он, — они заложены в смету. Но будь я проклят, если позволю водить себя за нос.
— Все понятно, — сказал Хендерс. Найсмит никак не мог решить, злиться ему или недоумевать. — Вы проанализировали ситуацию быстро и, должен сказать, правильно. Думаю, мистер Тейлор, вы могли бы стать ценным дополнением к определенной группе людей. Вы проявляете необычайную мудрость.
— Не мудрость, — поправил Вольф. — Здравый смысл. Так сколько?
— Мы посчитали, что десять тысяч кредитов было бы разумной платой. По крайней мере, для начала. Если обстоятельства покажут, что мы ошиблись, сумма может быть снижена.
— Или увеличена, если мне будет везти.
Хендерс кивнул.
Вольф прошел в другую комнату. Двое гангстеров переглянулись. Младший нервно облизал губы. Вольф вернулся с толстым кожаным бумажником.
— Вот, — сказал он. — Кредитки чистые, новые, из разных серий. Очень рад войти в вашу… организацию. А теперь, если вы меня извините, мы собирались обедать. Возможно, у мистера Накамуры.
Двое вышли.
Из спальни показался Макс с бластером.
— Почему вы им заплатили? Я не понимаю, зачем давать волю вымогателям.
— Поэтому-то ты — читет, а я — игрок, — сказал Вольф. — Кристина! Умираю от голода!
— Теперь я понимаю, почему тебя назначили старшей, — произнес Вольф. — У Макса маловато мозгов.
— Он — хороший человек, — с жаром сказала Кристина. — Может быть, я быстрее поняла, что к чему, потому что больше пробыла с вами.
— Наверное, — сказал Вольф, — порок заразен.
Кристина улыбнулась. На ней было свободное платье, тускло-серебристое с багровыми цветами, глубоким вырезом и ампирным лифом, абсолютно прозрачное; под ним угадывалось ажурное трико.