Тут вообще все зависли. История поворачивалась новым, ранее еще неведомым ракурсом, который меня совсем не радовал. Даже в голове появилась ужасающая мысль, которую я тут же озвучила бабке.
– Только не говори, что мой отец… – меня буквально передернуло от такой перспективы, во-первых, как таковой, а во-вторых из-за Джонни. – Ну, не Князь же?
– Тьфу на тебя, дура! – бабка замахала обеими руками, явно ужасаясь подобного больше, чем я. – Ты же знаешь, в нашей семье дети должны рождаться только от обычных мужчин. И потом, неужели ты думаешь, мы бы вас с Наследником друг к другу подталкивали, если бы вы были родней. Чокнулась совсем?
– Тогда я вообще ничего не понимаю… Кто мой отец?
– Я буду долго смеяться, если окажется, что ты, Эдельман, появилась в результате непорочного зачатия, – тихо пробурчала Оливия.
Ну, как тихо? Услышали все. Майкл даже немного гоготнул, но, поймав злой взгляд Анны тут же заткнулся.
– А это мы сейчас у твоей мамаши спросим. Она уже перегрузила свой дурной мозг после небольшой чистки.
Бабка посмотрела на циферблат маленьких аккуратных часиков, которые на ее тонком запястье смотрелись, как нечто далекое и раритетное. Таких сейчас, наверное, и не найдешь.
– Подарок Коко. Я с ней подружилась во время оккупации. Жила в то время в Париже. Значит, пять минут прошло. Достаточно для того,чтоб прийти в адекватное состояние. Все успокоились? Нервных больше нет? Потому что Александра сейчас расскажет нам много интересного.
С этими словами бабка, ехидно улыбаясь, щелкнула пальцами перед носом спящей дочери, отчего она сразу же открыла глаза и в первую очередь отыскала меня.
– Алиса… – сказала моя мать и сильно взахлеб разрыдалась.
И тут меня прорвало. Я бросилась к ней, обняла ее, что есть сил, и уткнулась куда-то в плечо, чувствуя, как отпускает эта старая, забитая наглухо боль.
Тринадцатая глава
Принцесса крепко обнимала свою мать, спрятав голову у нее на груди. Хрупкие плечи вздрагивали от слез, которые разрывали мне сердце. Не могу видеть, как Алиса плачет, душа с телом расстается. Но так, наверное, было нужно. Не каждый день встречаешь человека, которого очень долго считал погибшим, да еще и по своей вине. Очень хорошо помню то, что Принцесса рассказывала о пережитых страданиях, когда ей стало известно, как именно умерли родители. Поэтому я, сцепив зубы, стоял в стороне,и не вмешивался.
Наконец, они оторвались друг от друга. Принцесса принялась вытирать слезы, и я тут же подсунул ей платок, заслужив ироничное "ох, ты ж, батюшки", от Рыжей, которая таким образом намекала, что не пристало настоящим мужчинам утирать носы девчонкам. Да и срать. Если нужно, согласен постоянно это делать, лишь бы моя женщина была счастлива.
Александра, однако, все равно крепко держала ладонь Алисы, не желая отпускать дочь от себя.
– Как это она узнала Эдельман, если почти с рождения её не видела? – не удержалась от язвительного комментария Оливия. – Значит, когда мы ей об этом в два голоса твердили, не верила. А тут и слезы счастья, и объятия.
– Умрёшь с тебя. Посмотри, они, почти что, копия друг друга. Да и, думаю, внутреннее материнское чувство сработало.
Всё присутствующие изумленно уставились на Майка. Дружок мой умеет удивить. Молчит, молчит, а потом как выдаст, хоть стой, хоть падай. Думаю, еще немного побудет рядом с Анной, превратится в знатное трепло.
– Доченька, все это очень здорово и трогательно. Но скажи, пожалуйста, безголовая моя, где камень, который ты получила в наследство?
– Вот же бессердечная стерва, – восхитилась Оливия, глядя на Алисину бабку, – На все плевать, кроме своих великих целей. Молодец. Остается только позавидовать.
– Знаешь, девочка, мы тут можем ещё лет сто обниматься и рыдать по поводу воссоединения семьи. Я, к твоему сведению, тоже недавно лишь "воскресла". И что? Вообще-то, хочу напомнить, Атлантида не кусок дерьма, сама не всплывёт. А наш единственный дом, пусть и приостановил свое вымирание, но все же очень рискует стать последним пристанищем для атлантов. Так сказать, одной большой братской могилой. Нечего тут разводить сопли, да слюни. Алекс, камень где?! – рявкнула Виктория на растерянную дочь.
– У Кевина.
– Вот дурында! А муженек твой тогда куда пропал?
– Я не знаю, – Александра беспомощно смотрела на всех нас по очереди, переводя взгляд от одного к другому, – Помню, как мы колесили по стране...Переезжали с места на место. Словно,скрывались от кого-то. Это я, конечно, только теперь понимаю. Тогда мне казалось, что просто Кевин слишком романтичная, творческая натура, а потому не может сидеть на одном месте, нуждаясь в новых эмоциях.
Виктория демонстративно закатила глаза и преувеличенно тяжело вздохнула, давая понять, что большей глупости не слышала.
– Все эти годы у меня было ощущение неправильности происходящего...– продолжала Александра, не обращая внимания на материны колкости, – будто не моя это жизнь. Постоянно казалось, что с нами еще должен быть ребёнок. Однако Кевин всегда говорил, что я… потеряла его на восьмом месяце, отсюда возник стресс и мысли, будто дитя все же появилось на свет. А потом мы приехали сюда, в Вегас... Самое начало помню. А вот последнее время... туман в голове, провал.
– Да что ж такое! – Олли раздражённо всплеснула руками, – Одно вспомнила, второе тут же забыла. Этак мы вообще с места не сдвинемся.
Виктория задумчиво потерла подбородок, что-то напряжённо обдумывая.
– Значит, это гад захапал камень себе... Ну, что ж. Найдём. Меня больше интересует, кто тебе вложил такую дурь в голову. Друиды не способны воздействовать на мозг. Значит, кто-то из наших. Зачем? Натравить атланта, пусть и без памяти, на себе подобных. Горемычная моя, надеюсь, ты никого не успела убить? Это, знаешь ли, вроде как преступление. Если под руку все же попал какой-нибудь Дом, ты лучше сразу вспомни, чтоб мы этот вопрос уладили юридически, так сказать. Все же ты принадлежишь Дому Черной Розы, а, значит, ответственность за твои поступки ложится на всех.
– Кажется, нет. Это произошло буквально недавно. Мы жили в Вегасе почти два года. Показывали фокусы в «Циркусе». А потом однажды вдруг мне приснился сон. Голос из темноты сказал, что я избранная и должна бороться с демонами. Узнать их можно по характерной ломоте в затылке. И отчего-то так мне показалось это правильным... Будто добрый заботливый родич открыл глаза на окружающий мир.
– Кто-то из старших работал, – задумчиво протянула Виктория, – молодежь так сильно внедриться в сознание нынче не способна...
– Не очень хорошо помню, что конкретно было дальше… Но Алиса, по-моему, стала первой, кого я приняла за адское порождение. Шла мимо бара и почувствовала то самое ощущение. Подкараулила их, потом сначала ударила по затылку дочь, а вот ей, – Александра кивнула в сторону Рыжей, – просто кинула в голову камень. Она была достаточно сильно пьяна, и все получилось легко. Затем оттащила обеих в машину... Еще сама удивлялась тому, что так легко могу поднять взрослого человека на руки и даже особо не напрягаясь при этом. Но решила, что это тоже послано свыше. Привезла девочек в тот дом. Понятия не имею, почему именно туда… Будто, это было мне велено. И еще у меня оказался кол. Не помню, кто его мне дал… Но я точно знала, что это оружие против демонов.
– Вот это ее прополоскали. Конкретно обработали,– протянула Рыжая, – Здесь – не помню. Тут – не знаю. Вот и весь разговор.
– Ужас... Дожили. Женщина семьи Эдельман работала в цирке, выступая на потеху всяким уродам. Какой позор… – одновременно с ней простонала Виктория. – А все ты! Не усмотрела за сестрой, позволила ей связаться с друидом.
Злобная тетка, а я могу ее называть только так, подскочила к Анне и отвесила той подзатыльник.
– Эй! Ну-ка убрала руки от нее!
Все снова, обалдев, посмотрели на Майка, который даже сделал несколько шагов в сторону блондинки, виновато втянувшей голову в плечи.
– Еще раз тронешь Анну, не посмотрю, что ты телка,конечности сломаю на хрен. Поняла?
– Чегоооо? Совсем умом тронулся, болезный? Я вообще-то ее мать.
– А я ее мужчина. И не надо распускать свои загребущие, между прочим, ручонки. Большой вопрос, где ты сама была все это время и почему ни в чем не помогла им?
Я вообще не узнавал Престона. Во-первых, он упорно отказывался считаться со старшинством Виктории и вел себя с ней, словно с ровесницей. Это, в принципе, понятно, потому что выглядела она лет на двадцать пять, не больше. Во-вторых, за последние пять минут Майк сказал больше слов, чем за все последние годы. Вот что любовь делает с человеком.
– Мой сахарочек, – расчувствовалась блондинка и тут же вскочила, чтоб подарить герою поцелуй в награду.
– Тьфу, ты, – сплюнула Олли, – Еще одного потеряли. Думала ли я, что увижу, как лучшие друзья становятся подкаблучниками. Мои глаза сейчас лопнут от этого зрелища.
– А ты бы не завидовала, милая, а припрятала бы тоже паренька, пока кто другой не забрал.
Виктория ехидно смотрела на Рыжую, уличив, наконец, момент и возможность ее поддеть.
Я ожидал от Олли потока брани в ответ или каких-нибудь оскорблений, но она вдруг смутилась и, покраснев, опустила взгляд. Что это ? Я не верю сам себе! Сейчас же речь была об Итоне? Я правильно понимаю? Ну, точно о нем, потому что в момент своего выступления злобная тетка смотрела именно на него. А Олли! Откуда такая реакция? Она что… Он ей… типа, нравится? Да ладно! Я решил при первой же возможности выяснить этот вопрос. Как не крути, но Оливия мне не чужая, и я очень многим ей обязан. Вполне возможно, если бы не она, мы вообще бы не были с Принцессой вместе. Именно Рыжая открыла мне глаза на то, что я влюбился .
– Так, теперь, когда все разобрались, кто кому и куда приходится, нужно решить, что делать дальше. Кевин неизвестно где, вместе с камнем. Однако, есть Ленни, бородатая наглая сволочь, который точно знает, в каком потайном месте искать нашего беглеца. Не может не знать.