Как он мог забыть о них! Он ведь последовал их зову, благодаря им пришел сюда и сделал все эти удивительные открытия. Возможно, они только для этого и появились на небе Таира, а теперь снова исчезнут?
Ронак бросился из комнаты, пробежал оба зала, взлетел по лестнице и остановился, тяжело дыша, с непокрытой головой у круглого строения, скрывавшего могилу Ро и вход в таинственный подземный мир. Его пронзило холодом, но он не обращал на это внимания, жадно обшаривал глазами ночное небо.
И вдруг, будто дождавшись появления Ронака, первая звезда начала подниматься над горизонтом с той стороны, откуда он пришел и где находилась его пещера, пролетела над ним и исчезла, как и прежде, далеко внизу, на юге. А вторая?
Ронак снова перевел свой взгляд на север. Там появилась и вторая светлая точка. Как и в прошлый раз, она устремилась прямо на Селу, исчезла в ней, но тотчас появилась вновь, чтобы вслед за первой опуститься на юге. Неужели там находится еще один город?
Ронак почувствовал, как влажные волосы и борода смерзлись на морозе, стали твердыми и колючими. И тут же с удивлением отметил, что тело его было надежно защищено от холода. От тонкой, мягкой одежды таирян исходило приятное тепло. Новая загадка, решить которую он также был не в состоянии.
Ронак опять направился в круглое строение. Ступив на лестницу, он заметил, что на ступенях уже намело немного песку, и потому закрыл за собой плиту.
Оказавшись снова в библиотеке, Ронак неожиданно почувствовал усталость. Он подошел к широкому ложу для отдыха. Но едва он прилег, положив под голову один из находящихся в изголовье мягких рулонов, как невесть откуда полилась нежная мелодия. Гармоничные звуки приятно ласкали слух и вызывали непреодолимое желание слушать их с закрытыми глазами и не противиться их убаюкивающему действию.
Ронак был уже готов уступить этому желанию, как вдруг заметил висящий над головой шнур с кольцом на конце. Рука непроизвольно потянулась к нему. Ронак дернул на себя кольцо.
Находящаяся напротив ложа серебристо-матовая стена неожиданно начала светлеть, становясь все более прозрачной. Одним рывком Ронак приподнялся и увидел, что из темнеющей глубины навстречу ему движется человек. Это была женщина в длинной до самого пола одежде из темной ткани. Светлые волосы ниспадали на плечи и достигали пояса. Узкий обруч цвета Тетлы окаймлял ее высокий открытый лоб. Женщина медленно приближалась, все больше увеличиваясь, пока ее строгое, с правильными чертами лицо не заняло почти всю стену. Взгляд ее необычно больших, треугольных глаз был полон печали. Помолчав некоторое время, пристально глядя на Ронака, она вдруг заговорила.
Ронак сидел как завороженный и, сдерживая дыхание, слушал этот дивный голос, интонация которого совпадала с только что умолкнувшей музыкой. Несомненно, женщина говорила на языке таирян, и несмотря на то что речь ее содержала много непонятных для Ронака слов, он все же мог уловить смысл сказанного.
— Кто бы ты ни был, пришелец: далекий ли потомок нашего умирающего народа, или чужеземец, может быть даже сын бога, посланец другого мира, другой планеты, — мы приветствуем тебя. — Женщина слегка наклонила красивую голову и продолжала: — Добро пожаловать в страну таирян. Мы не знаем, какой она будет к моменту, когда я смогу заговорить с тобой, и будет ли Тетла, Большой Огненный Глаз, все еще светить и греть Таир, нашу родину, или же она из цветущего сада превратится к этому времени в мертвую песчаную пустыню? Горе нам! Первые признаки приближающейся беды уже отчетливо видны: источники высыхают, реки мелеют, поля родят скудный урожай, леса погибают. Когда-то большой и сильный род таирян, которых было в тысячу раз больше, чем видимых невооруженным глазом звезд на небе, чахнет, изъеденный коварным ядом лучевой смерти.
Ты спрашиваешь о причинах несчастья? Так знай: жажда власти одних, зависть других и беспечная слепота всех остальных вызвали споры — и споры эти привели к войне, которая повлекла за собой смерть и погибель…
Наши города разрушены, поля и сады становятся неплодородными, и, что самое страшное, теряют способность рожать наши женщины. Все реже звучит беззаботный детский смех… Мы обречены на гибель, и эта обреченность наполняет нас печалью и гасит утешительный свет надежды в наших плачущих сердцах.
Если ты, слушающий сейчас меня, являешься одним из последних потомков погибающего Таира, скорби вместе с нами. Если же ты чужестранец, то обрати остроту ума и зрение сердца своего на вот эту стену, которая покажет тебе живые картины нашего счастливого прошлого и последний акт ужасной трагедии, с которой началось наше вымирание. Посланец другого мира, предостереги свой народ не идти подобной, ведущей к гибели, дорогой, какой пошел несчастный народ Таира! Прощай! Передай от нас привет своим братьям и сестрам и не погреби память о нас в холодной тьме забвения!
Женщина снова слегка наклонила красивую голову, картина тут же потускнела и начала расплываться в наполненных слезами глазах до глубины души потрясенного Ронака. Он торопливо смахнул тыльной стороной ладони слезы, мешавшие ему видеть, но женщина уже исчезла. Вместо нее перед ним стало появляться следовавшее друг за другом множество картин, заставивших его позабыть обо всем.
Стена будто раздвинулась, стала шире, и Ронаку почудилось, что он парит высоко над Таиром.
Под ним медленно проплывали, как огромный, сине-зеленый ковер, леса, сменявшиеся бесконечными полями, расцвеченные всевозможными красками. Между ними извивались ручьи и реки, которые иногда сливались, образуя большие озера. На их поверхности плавали удивительные творения. Грудной голос исчезнувшей женщины, зазвучавший вновь после появления первых же картин, объяснял Ронаку все, что видели его глаза. В этих плавучих домах таиряне могли передвигаться по озерам и рекам, совершать далекие путешествия по стране. Узкие, длинные, часто пересекающиеся ленты, выглядевшие с высоты как ручьи, также служили им для передвижения. Маленькие и большие транспортные средства, снующие по ним, поддерживали связь между городами, что раскинулись по всей территории Таира. Больше всего их находилось около вечнозеленого экваториального пояса, но отдельные города располагались и в суровых районах вблизи обледенелых полярных шапок.
А вот и город, над которым возвышается громадная, треугольная, увенчанная красным шаром башня. Великолепные строения с неисчислимыми окнами-глазницами, в которых преломляются красноватые лучи Тетлы, приближаясь, росли, расступались, и неожиданно Ронак увидел себя на улице этого города, среди многочисленной толпы таирян в светлых одеждах. С большим любопытством всматривался он в лица прохожих. На первый взгляд они, казалось, не отличались друг от друга, но, присмотревшись, Ронак обнаружил, что среди них не было ни одного лица, похожего на другое. Напротив, их различало неисчерпаемое многообразие индивидуальных черт.
Особенно глубоко взволновало Ронака множество детей, с шумным весельем протискивающихся сквозь толпы взрослых, а на площадках, перед некоторыми строениями с длинным рядом громадных окон, они играли и веселились сотнями.
— В этих зданиях, — теперь в голосе невидимой женщины ощущались материнская нежность и теплота, — учили детей всему тому, что понадобилось бы им в дальнейшей жизни, вводили их в тайны наук и содействовали развитию способностей и одаренности каждого из них…
За городом, в окружении тенистых парков и цветущих садов, находилась овальная, покрытая прозрачным куполом чаша, окаймленная рядами сидений, ступеньками поднимавшимися вверх. Сотни таирян обоего пола и всех возрастов в набедренных повязках, не стеснявших движений, соревновались в беге и прыжках. Несколько групп бросали друг другу легкие мячи, другие плавали и ныряли в бассейне, имеющем в длину и ширину не менее ста шагов.
Картины одна за другой менялись пестрой чередой. Во многих местах в городе под землю вели широкие удобные ступени. Ронак надеялся увидеть там такие же залы, как эти, что находились здесь, но предположения его не оправдались. В тех залах царило большое оживление. Тысячи таирян сидели и стояли у диковинных машин, ловко манипулируя над ними. Неутомимый голос невидимой спутницы объяснил Ронаку смысл и цель этой деловой занятости. Здесь изготовлялись различные предметы для ежедневных нужд. Одежда, обувь, верткие трехколесные повозки, которые проносились по улицам, и еще сотни других вещей, предназначенных сделать жизнь таирян еще красивее и богаче.
Вскоре эта картина сменилась другой.
Ронак увидел роскошно оформленный просторный круглый зал с куполообразным потолком и расположенными полукругом рядами кресел, в которых сидели около трехсот мужчин, в основном пожилого возраста. Среди них были седоголовые и совсем безволосые старики, согнутые тяжестью лет, но все еще крепкие таиряне. Ронаку бросилось в глаза, что все они носили накидку одинакового покроя, но различного цвета: голубого, желтого и зеленого. Их лица были обращены в сторону возвышения, на котором за длинным столом восседали тридцать старцев. Цвет их накидок был одинаков — ярко-красный, и только высокие треугольные головные уборы были различны: голубые, желтые и зеленые.
— Ты видишь перед собой совет мудрых старейшин, — донесся до Ронака уже знакомый ему голос женщины, — представляющий высший орган власти жителей Таира и разрешающий все жизненно важные проблемы народа. К сожалению, в самом совете этих мудрых и достойных мужей царит все возрастающее разногласие в вопросе о дальнейшем пути общества в будущее.
Голубые выступают за полную технизацию всей жизни, за продолжение опытов по проникновению в космос, за исследование ближайших небесных планет в системе солнца Тетлы, где, возможно, существует разумная жизнь…
Желтые высказываются решительно против. Они утверждают, что нужно довольствоваться достигнутым, что замена живой рабочей силы механическими помощниками может породить безделье и связанные с ним пороки, что установление контактов с разумными существами других звездных миров таит в себе опасность враждебного инопланетарного вторжения…