— Дугу гнет! — уверенно заявил главный проценковский снайпер. — Чисто там. Каждый сантиметр обнюхали.
— Плохо нюхали, — ухмыльнулся Василий. — Давно, видать, в баньке не были. От каждого тот еще запашок. Могу предъявить доказательства.
— Предъявляй, — предложил старик Шабалин.
— Да чего вы покупаетесь! — заорал Домнич. — Пришел бы он сюда, как же! Рванул бы, только его и видели.
— Или наоборот, — задумчиво пробормотал Проценко. — Одному дело неподъемное, а с нашей помощью имеется реальный шанс. Вполне разумно. Предъявляй свои доказательства.
Василий достал из-за пазухи Иванову верхонку, в которую вместо записки брата положил наскоро нарисованный хозяином заброшенной деревеньки план, который тот ему вручил при расставании.
— Тут такое дело, — сказал он, внимательно вглядываясь ему в глаза, словно проверял, стоит ли? — Думаю, не поверят они тебе, что золота там давно не имеется. Решат, крутишь, обманываешь. А ты им тогда этот план, по которому они на самое место прийти могут. Пусть почитают, что дед там на камне написал. А не одумаются, туда им и дорога. Место сразу за перевалом, не так чтобы далеко от вашего зимовья. Братуха твой, когда прочитал, все правильно сделал. Позабыл на веки вечные, чтобы нечистого не будоражить. Только все одно не уберегся. Видимо, сомнениями мучился. Бог ему судья. А ты берегись. Не отпускай их, если увидишь, что не вняли. Им все равно уже не спастись, а ты берегись.
Появление в руке Василия искомой верхонки на какое-то время вызвало среди обступивших его людей подобие короткого столбняка. Самое время гнуть задуманное, к чему Василий и приступил:
— Содержимое в руки не дам, издалека только гляньте. Без меня вам все равно не разобрать, а мы с Иваном тут каждую тропку изучили. Приведу на самое место. Вам все равно за раз не увезти. Сгребайте сколько сможете, остальное оставьте.
— Тебе, что ль? — спросил Шабалин.
— Хоть и мне. Герою России о будущем тоже думать надо.
— Резонно, — все еще сомневаясь, задумчиво пробормотал Проценко.
— А какая тебе гарантия, что мы тебя в живых оставим? Смысла, на мой взгляд, никакого, — спросил Шабалин.
— Тоже резонно, — согласился Проценко. — Чертеж, выходит, не пострадал? Природа здесь все-таки экстремальная. Дождь, снег, землетрясения…
— Землетрясений за последние годы не случалось. А верхонку он под корень зарыл. Старый наш уговор, с детства еще. Если что очень важное, то только под корень. Пострадала маленько, не без того, но разобрать можно. Я, к примеру, запросто. Все приметы разобрал.
— На вопрос не ответил, — вмешался Домнич. — На что надеешься?
— А на себя, — как можно уверенней сказал Василий. — Какие из вас вояки? Это там вы меня со спины приловили. Спиной поворачиваться теперь не буду, а напрямую я с вами одной левой.
— Ну, с моими ребятами тебе еще и правая понадобится, — не согласился Проценко. — Не такие уж они лохи. Особенно в критических ситуациях.
— Ну и где они в данной критической ситуации? Чего не показываются?
— Военная хитрость, — объяснил Домнич. — Посигналим — нарисуются.
— Сигнальте, — согласился Василий. — Только я с ними еще на подходе договорился. Согласились. Сигнальте, сигнальте.
— А вот мы сейчас проверим, как он Пашку смог уговорить. Туфту гонит! Что мы сейчас и продемонстрируем… — заводя себя, скинул куртку один из проценковских. Сунул свой автомат стоявшему рядом командиру вертолета и, выхватив нож, вполне профессионально, боком, стал подходить в стоявшему у стены Василию, левой рукой призывно приглашая того подойти поближе. Василий шагнул навстречу, противник сделал было выпад, но через секунду распластался без сознания на земле у ног отскочившего в сторону Домнича.
Командир вертолета отбросил врученный ему автомат в сторону и твердо заявил: — Мужики, мы в эти игры не играем. У нас задание, к вечеру должны вернуться. Виктор, пошли!
Летчики отошли в сторону с явным намерением направиться к вертолету.
— Значит, не договорились, — подвел итог оборвавшимся переговорам Василий. — Остаемся при своих интересах, как вы и советовали. Ищите, ройте, нюхайте, может, и обломится. Хотя вряд ли. А я пошел. Зря только время потерял.
Василий бесцеремонно раздвинул стоявших у него на пути и неторопливо пошел по тропе, спускавшейся к ручью. Так было обговорено с напарниками на случай, если переговоры зайдут в тупик. Не исключался и выстрел в спину. Так и получилось. Очнулся наконец до того клевавший носом и совершенно невыспавшийся в непривычной духоте зимовья Чикин.
— Вы что, мужики, совсем охренели?! Столько лет по бестолковке балду гоняете. А у него план! Какого бельмондо вам еще надо? Ваську Боковикова испугались? Да бандюга он, а не Герой России. Это мы сейчас проверим, какой он герой…
И окончательно проснувшись, заорал:
— Стоять! Стрелять буду!
Выхватив пистолет, передернул затвор и выстрелил, как положено, сначала вверх.
Василий даже не обернулся.
— За покушение во время исполнения служебных обязанностей…
Чикин что было сил пнул ногой начавшего было приподниматься пострадавшего в схватке с Василием проценковского боевика, заново лишив того сознания, и тут же выстрелил в сторону уходящего Василия. С похмела и спросонья промазал, но сразу стал прицеливаться более тщательно — стрелок он в общем-то был отменный, — но в это время раздавшийся откуда-то выстрел вдребезги разбил одну из валявшихся у него под ногами распитых вчера бутылок. Второй выстрел, прогремевший уже с другой стороны, пробил подвешенное у входа на крюк ведро с водой, и струйка холодной воды полилась на кинувшегося ничком на землю после первого выстрела Домнича. Шарахнулись в сторону летуны. Остановился и обернулся наконец Василий.
— Складывайте все оставшееся у вас оружие и отойдите в сторону. Если, конечно, имеете желание вернуться туда, откуда прилетели. В противном случае оставляем вас здесь рыть золото. Срок неограничен.
Из-за деревьев, справа от зимовья, вышел Ермаков, подобрал отброшенный командиром вертолета автомат, подошел к летчикам, достал удостоверение:
— Старший следователь областного управления по особо опасным делам подполковник Ермаков. Готовьте машину на взлет. Через час вылетаем.
В это время с ружьем наизготовку появился и Егор Рудых. За ним, опустив голову, со связанными за спиной руками шел один из проценковских боевиков.
— Моего заберите повыше, на развале. Устал от трудов праведных. Ночь не спал, сейчас отдыхает, — объяснил Ермаков.
— А мой вон под той елкой. Внимательно наблюдает за происходящим, — сказал подошедший Василий. Брезгливо обойдя грязного, отряхивающегося Домнича, он забрал из все еще не опущенной ручищи Чикина пистолет, подошел к Проценко, внимательно оглядел его и спросил: — Какие будут встречные предложения, не знаю, извините, вашего имени-отчества?
— Проценко Сергей Александрович, — пояснил подошедший Ермаков. — Тысяча девятьсот восьмидесятый год рождения. Бывший кандидат физико-математических наук. Успешный бизнесмен. Не состоял, не привлекался. Надеюсь, теперь мы эту страничку его биографии дополним и расширим. Как и у всех прочих, имеющих здесь место быть. Значит, так, Сергей Александрович, Юрий Анатольевич, Игорь Кириллович… И вы, малоуважаемый Эдуард Дмитриевич. Вопрос ко всем вам, учитывая ваше совместное руководство происходящими в последнее время событиями. Не будем темнить — вполне криминальными событиями. С этими полегче — наемники, пешки. А с вами потяжельше… Вопрос на засыпку: соглашаетесь с гуманным предложением Василия Михайловича остаться на данной территории и заниматься поисками драгоценного металла или улетаете вместе с нами для выяснения и уточнения всех сопутствующих происходившему и происходящему обстоятельств? Включая нападения, похищения, стрельбу, поджоги, убийства и прочее, прочее, прочее.
— У нас что, есть выбор? — спросил Проценко.
— Если честно, очень хочется, чтобы вы остались здесь навсегда. Подышите свежим воздухом, побродите по окрестностям. Мы вам даже планчик из найденной рукавички оставим. Чтобы вы лично, господа золотоискатели, убедились в полном и безусловном отсутствии в этих краях драгоценного металла. Как, Василий Михайлович, оставим?
— Почему нет? Держи, Артист. — И он сунул в мокрую дрожащую руку Домнича бумажку с планом. Тот некоторое время держал ее в вытянутой руке, не зная, что с ней делать, пока стоявший рядом старик Шабалин не выдернул ее из его пальцев.
— Они как хотят, — прохрипел он, — а я, с вашего разрешения, остаюсь. Не знаю, что там за план, но у меня свой имеется. Помирать, так с музыкой. Верно, зятек?
— С похоронным маршем, — пробормотал Домнич.
— Еще разобраться надо, с какой стороны криминал, а с какой защита от нападения, — заявил окончательно пришедший в себя Чикин. — Требую немедленного возвращения.
Теперь все смотрели на Проценко. Тот выглядел совершенно спокойным.
— Лично я, со своей стороны, никакого криминала не усматриваю. Мой адвокат легко это установит и докажет.
— Значит, вы тоже за возвращение?
— Естественно.
— Тогда прикажите своим… Даже не знаю, как их назвать… Ну, скажем, архаровцам… Вести себя тихо, смирно, скромно. Руки мы им пока развязывать не будем, оружие, естественно, не вернем. Лету тут чуть больше часа, потерпят.
Да… Учитывая просьбу опытного и заслуженного таежника, орденоносца Юрия Анатольевича Шабалина, временно оставляем его здесь, на участке Дальний. Сколько вам потребуется времени на поиски, Юрий Анатольевич? Чтобы знать, когда за вами вернуться.
— Не беспокойтесь, дорогу знаю.
— Ну и ладненько. Счастливо оставаться. Остальные в путь. В путь, в путь…
Старший брат Василия, Виталий, только сейчас добравшийся до семейного участка, схоронясь в кустах горного стланика, с удивлением и растерянностью наблюдал за странной процессией, направлявшейся к разогревавшему мотор вертолету. Все идущие друг за другом были ему хорошо знакомы. Ненавистный Артист, Чикин, Проценко со своей понурой разоруженной командой, нагруженный кучей трофейного оружия дядя Егор, идущий позади всех с автоматом наизготовку его таинственный постоялец, выглядывавший из вертолета Василий… Не было только самого главного сейчас для него человека — Шабалина. Хотя вон он. Далеко позади. Судя по всему, наблюдает за происходящим и направляться к готовому уже взлететь вертолету не собирается.