– Копия «Пестрой бабочки», плакат из твоей каюты. Не узнаешь, что ли?
А узнать-то было сложно. Чуть потрепанный лист бумаги стал абсолютно черный. И пустой.
– Как это произошло?
– Что произошло? – эхом откликнулся зло осклабившийся техник. – Ничего и не произошло. Шедевр Казимира Малевича – «Черный квадрат». Очень концептуально взять с собой в космос нечто подобное, да? Деваха-психолог уверена, что у тебя отменно тонкий вкус и ироничный взгляд на мир.
– Погоди… – я попытался прогнать вернувшуюся мерзкую слабость. – Погоди. И что, люди считают это – картиной?
– Ну да.
– Обычный черный квадрат?
– Ага.
– И никому не приходит в голову, что это не картина, а собственно отсутствие картины?
– Никому, Мик.
– И если я сейчас залезу в интернет и наберу «малевич», поисковик вернет мне… вот это?
– Именно это, – эхом откликнулся коллега, – что-то исчезает, постоянно, Мик. Незаметно, по капле, но это происходит уже везде.
К черту демонов. К черту страхи. Всему должно быть свое физическое объяснение. Может, подпространство – первично по отношению к пространству, и пропади что-то там, оно просто перестает существовать здесь? А потом вся Вселенная начинает трещать по швам, как стена, из которой выдернули пару кирпичей.
А может, Пустота – это что-то типа вируса? Мы «заболели» ею и теперь притащили ее на Землю, где начали заражать все остальное?
Это нужно выяснить, пока мы не поломали весь мир. И для этого нужны все выжившие, а особенно Профессор…
– Вы никуда не уедете, – негромко проговорил я, не в силах снова посмотреть на копию нового «шедевра», – ни ты, ни Флегматик. И мы должны вытащить Профа из того заведения, куда его непременно засунут после всей вашей лжи! Он рассчитал прыжок, он знает о Пустоте больше нас всех вместе взятых. А главное, никто больше не представляет, что произошло, никто не видел этого. И никто больше не сможет исправить. Вы остаетесь, ОТул, потому что у нас есть дело. Охрененно важное дело.
Ирландец ухмыльнулся, по-новому глядя на парня веселыми и злыми глазами.
– Какое же?
– Чертову Пустоту нужно остановить. Пока не пропало слишком многое.
– Безнадежно! – еще шире усмехнулся техник. – Черт с тобой, все же это – наша вина. Я в деле.
А Пустота тем временем скалила мелкие острые зубки изнутри черного квадрата. Сю Хао было всерьез интересно, что они смогут поделать. Люди…
А ведь именно они напомнили ему об этой планете после стольких-то веков.
Большая Заботливая Тетушка следит за тобой!
Константину «Бобику» – совершенно безбашенному мужику.
Представьте, что в вашей жизни больше не осталось выбора.
Хотя, мы все догадываемся, что так оно и будет…
«Google – это подобие огромного коллективного разума, который состоит из нас. Как пользователи, изначально мы делаем заключение, что его продукт – это информация, которую нам свободно дают, но в дальнейшем, я думаю, становится ясно, что на самом деле мы сами являемся его продуктом».
Уильям Гибсон
Пит Обломофф
Пятница, 14-34
А что день? День не задался еще с самого обеда.
Пит издал неприятный, булькающий звук, едва не подавившись глотком изрядно остывшего капучино («Самый сладкий, без грамма сахара! Пей и худей!»). Его очки виртуальной реальности («виар») как раз проецировали на сетчатку блекло-голубых глаз видение полуобнаженной девицы, по самым заманчивым изгибам которой стекали сверкающие в неоновом ультрафиолете капли. Реальные настолько, что кадык дергался – слизнуть бы кончиком языка.
Словом, отвлекаться на чужие бредни решительно не хотелось.
Ну вы понимаете. Эти мужчины…
– Да ладно, – недоверчиво протянул Пит, просто чтобы сказать хоть что-то, – не гони.
– Серьезно, Петюнь, – Макс развел руками, обтянутыми сенсорными перчатками модного аквамаринового цвета, – сам, конечно, я не видел, но Лиззи я верю, она бы не стала врать про собственную сестру.
– Слушай… Не обижайся, но… Похоже на детскую страшилку.
Петя Обломофф, снова покачал головой, с разочарованием наблюдая, как безвозвратно тает иллюзорная нимфа, бесплатная подписка на которую была только на десять минут. Фито-браслет чутко уловил изменение пульса и пустил на виар фоном картинку голубого весенне-высокого неба, начисто скрыв стены рабочего кабинета и электронное табло с объявлением – «Выключайте, пожалуйста, ангелов на рабочих местах! Мы счастливы, что вы работаете в нашей Компании!» Впрочем, вместо ожидаемого успокоительного действия, эта перемена вызвала у Пита только раздражение. Маленький мониторчик на запястье тренькнул, слегка сжав руку хозяина – по-быстрому измерил давление – а потом в уголке очков высветилась надпись – «Заказ дополнительного кофе в “Кофепорте” отменен. Заказан мате с ромашкой, на две недели по четыре чашки, доставят порцию в офис, остальное – завтра в домашний бокс».
Еще и неделю без кофе?! Какого хрена?!
Впрочем, демонстрировать досаду столь явно не принято. Надо ответить как-то нейтрально, а то параноик Макс еще на свой счет молчание примет. Станется с него.
– Прикинь, – вымученно усмехнулся Обломофф приятелю, – мне смарт только что кофе на чаек ромашковый заменил. Засада, блин…
– Бывает. Но ты меня не слушаешь. Ленка, сестра Лиззи не смогла отключиться от Сети. Пыталась несколько раз, истерила, звонила друзьям, пока смарт не вызвал ей врача, а до того еще и накачал успокоительным через фитобраслет.
Пит лениво попытался припомнить Ленку, кажется, ноги… Кажется, шея… Или это другая? Короче, не смог. Да и не хотел. Было ему, надо сказать, глубоко фиолетово, что там произошло с какой-то истеричной барышней.
– Ну и что? Смарт же и должен заботиться в подобном случае. Кто знает, чего она бы натворила, – с важным видом предположил Пит, несмотря на то что понятия не имел даже, кто эта девушка, – да и рядом никого больше не было. Небось, сидела дома, одна, смотрела по виар какой-нибудь сопливый женский сериал, винцо попивала, вот и…
– Ты не понимаешь сути! – за голубым плексигласом виар глаза Макса электрически сверкнули упертостью фанатика. – Кто, по-твоему, не позволил ей отключить wi-fi на ее смарте? А? Кто?
Бывают моменты, когда тебе очень не хочется задавать вопрос, к которому тебя подталкивают. Ты отлично понимаешь, что ответ будет идиотским, тебе придется вежливо кивать, и ваша беседа начнет напоминать светскую церемонию в сумасшедшем доме. Вот только «не спросить» – не принято… Обидеть можно. Вокруг же через одного – сплошь творческие личности. Нью-Эйдж, мать его, наступил…
– Ну? И кто? – сдался, наконец, Обломофф.
Приятель нагнулся над столом, понизив голос и вцепившись пальцами в серую пластиковую столешницу. Светлые брови его забавно поднялись, а на гладком (месяц после пластики) розовом лбу собралась тревожная складочка.
– КГБ! – не сказал, выдохнул.
«Господи, ну вот и какой конспирологической хрени он насмотрелся на этот раз? Масоны уже были. Инопланетяне… Эти еще, как их? Земновоиды?»
– Ну да! – Пит неуверенно улыбнулся, все еще надеясь, что человек напротив просто так пошутил.
Улыбнулся, но назад все-таки немного отодвинулся.
Вы же понимаете. Эти фанатики…
– Говорю тебе! Все данные о нас сливаются КГБ, поэтому и невозможно выйти из Сети! Мы все время должны быть под контролем! Под колпаком!
– Но зачем, Макс? Зачем кому-то знать, какую обувь я ношу, например? Или какой сериальчик по виар смотрю вечером? Одно дело – маркетинговые исследования. Ну типа, что впарить таким, как мы, везучим «белым воротничкам» в следующем сезоне. Но… твой вариант… – он покачал головой, пытаясь улыбаться максимально дружелюбно и снисходительно.
– Мы должны быть… под контролем. Вся эта Система помешана на контроле, Петь.
Пару секунд Обломофф колебался – а вот не стоит ли рассказать приятелю, как давно не существует эта обросшая мифами, как гидра головами, организация. Попросить смарт вывести на виар историческую справку. Прибегнуть к логике и здравому смыслу, в конце концов. Но обеденный период подходил к концу, тратить его остаток так бездарно не хотелось решительно.
– Макс, я не знаю… – попытался он свернуть с темы.
– Петюнь, – тот еще больше распластался над столом – резко, нервно, чуть не опрокинув окончательно остывший обломоффский каппучино, – мы не управляем своей жизнью, бро. Поверь мне. Просто поверь.
– Да я верю…
– У меня есть один друг, – Макс облизнул полные фиолетовые губы, – «друг», понимаешь? Он очень хорошо разбирается в информационных потоках, понимаешь? Он мне такое рассказывал…
«Хакер что ли? – нахмурился Пит, уже очень жалея, что не прервал этот разговор сразу же. – Вот же идиот, он бы еще террористов принялся обсуждать за обедом!»
– Слушай, мне пора уже…
– Просто подумай, – коллега еще пару секунд держал его за рукав, – управляешь ли ты своей жизнью? И своими мыслями? Просто подумай.
– Пока, Макс!
– Эй!
– Что?
– Попробуй дома выключить свой смарт. А потом… Позвони мне потом, короче. Расскажи, что получится.
– Да хорошо-хорошо, выключу.
Тридцатилетний креативный менеджер Обломофф («Молодой человек с хорошими перспективами!») не хотел об этом думать. Не поверил. Еще б в плоскую Землю поверить. Вот только мерзкий тоненький голосок в его голове шептал едва слышно – а вдруг?
Так бывает: вроде и чушь – плюнуть да забыть, а настроение уже испорчено. У всех есть на работе такой идиот-коллега, который достает вас какими-то бреднями, которые против вашей воли заедают у вас в мозгу.
Мерзкое «а вдруг?»
Даже после перерыва Пит все никак не мог успокоиться. Он ходил по своему кабинету, цокая по начищенному пластиковому паркету каблуками модных изумрудного цвета модельных ботинок, присаживался, снова вставал. Виар постоянно менял картинки – одна безмятежнее другой – то заливал комнату зеленью летнего дня в светлом сосновом лесу, то изображал волны, облизывающие лениво белоснежную песчаную косу.