Сотник – старший лейтенант
Подъесаул – капитан
Есаул – майор
Войсковой старшина – подполковник
Полковник – полковник
Генерал-майор – генерал-майор
Генерал-лейтенант – генерал-лейтенант
Звания «приказный» (т. е. впервые попавший в приказ), «урядник» (стоящий у строя – ряда), «сотник» (командир сотни), «полковник» (командир полка) – русского происхождения. «Хорунжий» (т. е. носящий хоругвь – знамя) – польского происхождения, «вахмистр» (начальник) – немецкого, «есаул» (от тюркского ясаул – начальник) – восточного, «прапорщик» (т. е носящий прапор – знамя) – украинского, «войсковой старшина» (т. е. имеющий в войске старшинство) – казачьего происхождения.
ПРИДВОРНЫЕ ЗВАНИЯ В РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ В.
Статс-дама – высшее придворное звание женщины из привилегированного сословия, состоящей в свите царствующей особы.
Фрейлина – придворное звание представительниц знатных дворянских фамилий. Фрейлины состояли в штате Императриц и Великих княгинь и входили в их свиту.
Гофмейстер (нем.) – придворный чин III класса, заведующий придворным штатом.
Егермейстер – придворный чин II класса, заведующий Императорской охотой.
Камергер (нем.) – почетное придворное звание, к которому в России представлялись только дворяне, состоявшие на государственной службе и имевшие чин не ниже действительного статского советника. До апреля 1809 г. – должностное лицо при Дворе, ведавшее какой-либо областью дворцового управления.
Камер-юнкер (нем.) – низшее в России придворное звание.
Камер-паж – кадет Пажеского корпуса, поддерживающий шлейф у особ Царской фамилии только во время торжественных высочайших выходов. Паж – мальчик из знатного рода, состоящий в почетной прислуге у владетельной особы.
ПРЕПОДАВАТЕЛИ РУССКОЙ ГИМНАЗИИ В МОРАВСКОЙ ТРЖЕБОВЕ
Основателем гимназии, начавшей свою жизнь в Константинополе, а после переезда в Чехословакию возобновившей свою работу в качестве русской реальной гимназии в городе Моравска Тржебова), стала Жекулина Аделаида Владимировна (1866, Курская область – 1950, Брюссель).
Молодые годы Аделаиды Владимировны прошли в Суджанском уезде Курской обл., где в имении Жекулиных (муж, Сергей Иванович Жекулин, земский деятель и землевладелец) была построена школа, в которой преподавала А.В. Жекулина.
После смерти мужа с 9 детьми переехала в Киев, где открыла народный детский сад, Жекулинскую гимназию, педагогические учреждения по подготовке кадров для детских садов и начальных школ. Занималась педагогическим просвещением, вела активную общественную деятельность. Была инициатором создания Педагогического общества. Планировала издание педагогического журнала и выпуск школьных пособий.
Во время Первой мировой войны возглавила госпиталь на 500 человек и открыла несколько школ для беженцев. В 1919 г. вынуждена была уехать из Киева, в котором большевиками был расстрелян ее младший сын-студент.
Эмиграция: Турция (Константинополь), Чехословакия (Моравска Тржебова, Прага), Бельгия. Занималась организационно-педагогической деятельностью (создание детских садов, школ, гимназий, организация Педагогического бюро, издание бюллетеней о педагогической деятельности русской эмиграции).
Богенгардт Всеволод Александрович (1892 – 1961, Франция) – воспитель русской гимназии в г. Моравска Тржебова. Старый друг и товарищ С.Я. Эфрона, мужа Марины Цветаевой. Семья Богенгардт упоминается в записных книжках поэтессы. Знакомство В.А. Богенгардта и С.Я. Эфрона произошло в 1915 г. в Московском университете. Оба служили в санитарном отряде Земского союза, а затем во время Гражданской войны – в одном полку.
На фронте В.А. встретил свою жену – графиню Ольгу Николаевну Стенбок-Фермор.
После Галлиполи до отъезда в Прагу С.Я. Эфрон жил в Константинополе в семье Богенгардт.
Семейная дружба продолжалась в Чехословакии, а затем во Франции (с середины 20-х гг.).
Приложение 2В. СветозаровРУССКАЯ ГИМНАЗИЯ В МОРАВСКОЙ ТРЖЕБОВЕ 1920 – 1930 ГОДЫЮБИЛЕЙНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Истинную родину мы носим в нашем сердце, и никто не сможет ее оттуда вырвать.
Любовь к отечеству и вера – это все наше богатство, если и это потеряем, то жизнь станет бесценной.
ВВЕДЕНИЕ
В результате революции и Гражданской войны в России произошел беспримерный факт – более двух миллионов русских людей, главным образом интеллигенция, вынуждены были эмигрировать за границу.
Упали прощальные невинные слезы русских детей на родную землю, и грозные морские волны на своих хребтах понесли эмигрантские пароходы в неведомую даль.
Брошены были родные очаги, оставлены дорогие могилы, и перед всеми стоял один мучительный, страшный вопрос: что же дальше?
Взрослые, не раз смотревшие в глаза смерти за время войны, героически переносили личные страдания, но их сердца содрогались за судьбу несчастных, ни в чем не повинных детей.
Безнадежность и полное отчаяние охватывали всех при мысли, что полуголодные, полураздетые дети лишены будут воспитания и образования. Казалось, что злая судьба безжалостно отнимет у обездоленных эмигрантов их единственное утешение – родных детей. Тревоги и опасения начали оправдываться, когда русских беженцев высадили на малонаселенном, скалистом острове Лемнос, когда пришлось устраиваться и жить в обыкновенных походных палатках. Тяжелых условий путешествия на пароходе в трюме и примитивной обстановки на острове не выдержали прежде всего дети, и на Лемносе быстро выросло русское кладбище, на котором было 95 дорогих детских могильных холмиков.
В чрезвычайно трудном положении находилась вообще вся русская эмиграция, рассеянная по всему белому свету.
И вот, несмотря на все трудности, какие выдвигала жизнь, русская общественность, опираясь на широкую, гуманную поддержку иностранцев, стала настойчиво, с вдохновенной энергией созидать повсюду русские школы.
В лемносских палатках уже ютились две небольшие гимназии, а потом открыта была наша русская гимназия в Константинополе.
История создания этой гимназии, а также ее десятилетнее существование на чужбине является рельефной, красочной картиной той помощи, какую оказывали первое время иностранцы, особенно американские организации, и какая потом в удивительно широком масштабе проявлена была и продолжает проявляться братским чехословацким народом.
Через год, после открытия в Константинополе, гимназия была перевезена в Чехословацкую республику, в Моравскую Тржебову. Раньше малоизвестный отрадный русский уголок в Тржебове – счастливый оазис среди необъятного беженского горя – за 10 лет стал известен почти всей эмиграции, которая из разных стран отправляла и отправляет своих детей сюда для получения русского образования и воспитания.
Надо по справедливости сказать, что гимназия своим существованием всецело обязана родственной и безгранично любвеобильной заботе и поддержке чехословацкого народа, что в своем развитии и процветании гимназия выполняла высокую историческую миссию, сближая и сродняя русскую молодежь с чехословацким народом, укрепляя чувство дружбы, любви и уважения друг к другу.
Поэтому в день славного десятилетнего юбилея первым нашим единодушным порывом и первым нравственным долгом, естественно, является выражение сердечной, глубочайшей признательности и благодарности за великое благодеяние маститому Господину Президенту Доктору Масарику[84], Правительству Чехословацкой республики и всему Чехословацкому (так в тексте – Ред.) народу.
Обнимая мысленным взором все прошлое гимназии и рисуя себе в ярких красках незабываемую картину создания и развития дорогого учебного заведения, мы от искреннего, благодарного сердца скажем «Русское спасибо» всем, кто протянул руку помощи погибающей русской молодежи.
Основание гимназии и первый год ее существования(Константинопольский период 1920 – 1921 гг.)
Счастливая мысль об открытии русской гимназии в Константинополе для детей эмигрантов принадлежит Всероссийскому Союзу Городов, который лозунгом своей заграничной деятельности поставил: спасать от гибели русских детей и дать им возможность получать образование.
Не имея никаких материальных средств, Союз Городов должен был провести тяжелую предварительную работу в течение четырех месяцев, чтобы достать все необходимое для открытия русской средней школы с интернатом.
В этом деле проявлена была деятелями Союза Городов и первым директором гимназии удивительная энергия, какую лучше, пожалуй, назвать вдохновением, пламенным желанием во что бы то ни стало удовлетворить вопиющую детскую нужду.
Идейный порыв захватил не только представителей русской общественности, но привлек также сердечное внимание иностранцев, на глазах которых бродили бесприютные русские дети, ночуя на открытом воздухе, большей частью на площади Таксима, около беженской столовой-палатки.
И нужная помощь была найдена – иностранцы охотно и в больших размерах стали оказывать материальную поддержку.
В момент создания гимназии, в период тяжелой предварительной работы в связи с ее открытием, надо с большой благодарностью отметить имя американца мистера Уитимора и его секретаря Н.С. Сомову.
Мистер Уитимор прежде всего помог найти помещение для гимназии, заплатив за него наемную плату за год вперед. С особенным усердием и старанием он сам лично руководил ремонтом этого здания, приспособляя под гимназию старый полуразрушенный турецкий дом в 32 комнаты.
Незабываемая и трогательная картина – мистер Уитимор не менее двух-трех раз в день приезжал во время ремонта помещения, отдавая нужные распоряжения. На дальнейшее развитие гимназии и на устройство интерната мистер Уитимор изыскивал и давал очень большие средства.