Принесли заказ – «Замороженную Маргариту». Изумрудно-оливковый цвет коктейля в бокале с ледяной испариной напомнил воду морских глубин далекого Желтого моря в тот самый день из прошлого.
– А со мной произошла вот какая история, – заговорил профессор Ким с кафедры английской литературы. – Вообще-то, в старших классах я тоже ходил в церковь и там подружился с девушкой моего возраста. Кажется, мы любили друг друга… Вспоминается один случай. Она училась в женской школе, а я – в мужской. Однажды вечером после уроков возле школы я купил кулечек печеных каштанов. И вот иду я, жую – и вдруг мне так захотелось угостить ее, что я пустился бегом до самого ее дома.
– Ах, эти печеные каштаны!
– Да, я бежал. Мчался во всю прыть, боясь, что они остынут. К слову сказать, в те годы я был стройный малый и бегал очень даже быстро.
У нее и профессора Пак одновременно вырвался вздох восхищения.
– Ничего удивительного: у нашего профессора Кима с юных лет задатки хорошего мужа!
– Потом я уехал учиться в столичном университете, а она осталась в родном городе. Со временем письма стали приходить все реже и реже, и однажды, когда я приехал из армии на побывку домой, мы случайно столкнулись – а у нее младенец за спиной.
На этот раз и мужчины не удержались от вздоха.
– Точно, тогда ведь так и было. Ни сотовых телефонов тебе, ничего… И даже переписка обрывалась, если семья переезжала, – вступила в разговор профессор Пак.
Кто-то засмеялся.
– Ну да, и на этом все. Хотя, с другой стороны, кто знает, даже при наличии сотовых наши отношения все равно в конце концов могли прекратиться… – Профессор Ким улыбнулся. – В любом случае это была наша последняя встреча… А прошлой зимой я проводил творческий отпуск в США и на мой университетский адрес пришло электронное письмо. Это была она… Писала, что у нее обнаружили рак груди и что, если возможно, она хотела бы увидеться со мной перед смертью.
Все, замерев с бокалами в руках, слушали рассказ профессора Кима и, быть может, в этот момент мысленно перенеслись туда, где осталась их первая любовь. Внезапно на побережье Ки-Уэста налетел мощный порыв влажного душного ветра, что принесся будто с самого края света. Салфетки вихрем взмыли в воздух со столов на открытой террасе. Сейчас и ее мысли витали близ католического храма в сеульском районе многоэтажек. Возможно, туда ее увлекли слова «первая любовь» или же «Замороженная Маргарита», напомнившая об изумрудно-оливковом далеком море.
– Во время отпуска я ненадолго прилетел в Корею и договорился с ней о встрече в одном из пригородных ресторанов. И вот ведь какое дело: накануне сон не шел ко мне всю ночь. С новой силой всколыхнулись старые воспоминания. Лишь одно меня страшило – увидеть, как ее преобразило время. И вообще, может, наша встреча ни к чему?
– Да уж, есть о чем переживать. Помните в наших старых учебниках? Как же оно называлось, то эссе?.. Концовка там звучала, кажется, так: «…было бы лучше, если бы последнего свидания не было»?
– Это, скорее всего, «Судьба» Пхи Чхондыка, – откликнулся профессор Хван с кафедры корейской литературы, хранивший до сих пор молчание. Слегка полноватой комплекции и плохо переносивший алкоголь, он едва притронулся к «Маргарите», но его лицо уже успело стать пунцовым.
– Верно, «Судьба»! Разве она не заканчивалась чем-то вроде «…лучше бы мы не встречались»?
– Нет, не так, – позволил себе не согласиться толстяк Хван, после чего торжественно, словно стихи, зачитал наизусть последние строки «Судьбы»: – «И вот теперь мы вошли в этот дом, и нас встретила Асако с лицом чуть поникшим, как увядающая белая лилия… Бывает, что тоскуешь по человеку, но встретиться с ним так и не удается, а бывает, что по какой-то причине сам отказываешься встретиться с дорогим тебе человеком. С Асако мы встречались три раза. Но было бы лучше, если бы третьего свидания не было. В эти выходные я собираюсь поехать в Чхунчхон. Пейзажи реки Соянган так прекрасны осенью»[16].
На миг воцарилось молчание, а затем профессор Пак захлопала в ладоши.
– И как вы только все это помните?
Профессор Хван, продекламировавший финальную часть эссе Пхи Чхондыка из старого школьного учебника, смутившись, опустил глаза. Ей тоже стало любопытно, отчего он слово в слово хранит эти строки в памяти.
– А мы ведь под влиянием этого эссе считали, что в старости ни в коем случае нельзя встречаться со своей первой любовью. Выходит, его специально поместили в учебник? Чтобы в будущем мы не усложняли жизнь своим семьям, разыскивая первую любовь… – заметил кто-то.
Все рассмеялись.
– Да, я тоже тогда вспомнил про это эссе. И потому сильно нервничал.
– И что же?
Лицо профессора Кима просветлело. И, несмотря на морщинки у уголков губ, улыбка его была теплой, искренней и радостной, как у мальчишки.
– Вопреки моим ожиданиям, она была прекрасна. Даже красивее, чем раньше.
Вся компания ахнула от изумления.
– Разве такое возможно? Наверное, она прожила благополучную жизнь? – воскликнула профессор Хан, а профессор Ким продолжил:
– Вы не поверите, но она призналась, что в ту ночь тоже не могла сомкнуть глаз. Тогда я спросил, не оттого ли, что боялась не узнать меня? Она же ответила: «Это меня не пугало. Я знала, что время бессильно изменить вас…»
– И вы начали встречаться? Сколько раз потом виделись?
В ответ профессор Ким лишь улыбался. Умиротворение человека, познавшего любовь и сумевшего ее сохранить, словно бы осеняло его лицо сияющим ореолом.
– Сказано же: третья встреча ни к чему хорошему не приводит. Раз это напечатано в учебнике, значит, включено в экзаменационные вопросы; вот и выходит, что это правило действует и в жизни. Сколько раз можно встречаться со своей первой любовью? Правильный ответ – дважды… Почему? Да потому, что Пхи Чхондык в третий раз встречаться не велел, ведь так? – пошутил кто-то.
Все снова рассмеялись.
– Дальше уже неинтересно, и посему на этом поставим точку! Добавлю лишь одну секретную подробность: я рассказал жене абсолютно все.
На этой шутливой ноте профессор Ким завершил свой рассказ и поднял бокал. Явно чувствовалось его желание сохранить достоинство и не выносить дорогие ему воспоминания на всеобщее обсуждение.
– Как я вам завидую. Всем, кто хранит в себе первую любовь! – восторженно проговорила профессор Пак, и она тоже поспешила вставить:
– И я!
– А вы-то, профессор Ли, с чего вдруг? Разве вы не летите в Нью-Йорк на свидание со своей первой любовью?
В ответ она возразила:
– Нет у меня ни первой любви, ни последующих… Будем считать, что я просто еще не пережила свою первую влюбленность…
На смену порывистому ветру пришел ласковый бриз, слегка остужавший влажную духоту ночи. Проведя пальцем по ободку «Замороженной Маргариты», она слизнула с него крупинки соли.
11
На первом курсе она прошла отбор в университетский кружок радиовещания. Соискателям устраивали тестирование, подобное тому, что проводят в нынешних СМИ. И конкурс был немаленький, так как работа там гарантировала стипендию и ряд льгот, а еще после университета давала дополнительные преимущества при трудоустройстве на любую радиостанцию. После увольнения отца жизнь семьи покатилась под откос, поэтому стипендия была нужна как воздух. Терпеть бедность оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. То, что раньше было вопросом выбора, теперь представлялось единственно возможным решением. Например, покупка вещей подешевле и похуже качеством вместо хороших, но подороже; необходимость браться за работу, которая дает даже грошовый заработок; постоянный отказ от предложений пообедать за компанию в ресторане (под предлогом сытости); экономия на походах в парикмахерскую и длинные распущенные волосы с претензией на то, что это якобы твой собственный стиль, и т. д.
На студенческом радио кучковались на тот момент самые яркие личности в университете. Было не редкостью встретить однокашниц с дамскими сумочками, стоимость которых превышала ее расходы за месяц. А поскольку она выросла далеко не в бедной, а очень даже зажиточной семье, то знала, насколько дорогие вещи они держат в руках. Теперь абсолютно недоступные для нее вещи… Дабы не терзать свое самолюбие, она всякий раз шла в библиотеку, когда однокурсницы собирались пойти в ресторан или на дискотеку в окрестностях Синчхона или Женского университета Ихва. Девчонки, бывало, подтрунивали над ней, мол, слишком уж она зарылась в учебники. Они не подозревали, что только «корпение над книгами» и спасало ее чувство собственного достоинства. Пусть это вынужденный образ жизни, но со стороны выглядело все не так уж и плохо. Она буквально поселилась в библиотеке, вживаясь в образ книголюбки. Там в дождливые дни, когда все пораньше разбегались по домам, она занималась переводами стихов Гёльдерлина. В подобной ситуации обзавестись друзьями на радиостанции не представлялось возможным: мотовство было ей не по карману.
Она помнит день, когда ее голос, оседлав радиоволны, впервые прозвучал в эфире. Пришло время короткого новостного выпуска. Продюсер подал знак за стеклом студии, и она стала зачитывать ленту новостей:
«Администрацией университета было принято решение полностью заменить все деревья на территории кампуса на метасеквойи. Еще со времен президента Пак Чонхи метасеквойя привлекла внимание специалистов в качестве подходящего посадочного материала для национального озеленения. Каждое дерево поглощает 69,6 килограмма углекислого газа, обладает запасом углерода в 315,2 килограмма, а также является носителем объема биомассы в 630,5 килограмма. Кроме того, растение служит источником свежего и чистого кислорода и фитонцидов, в связи с чем руководство университета прогнозирует, что в будущем все эти факторы будут способствовать очищению воздуха в кампусе».
Ох уж эта метасеквойя. Тогда она вообще впервые узнала о существовании этого дерева. Перед эфиром она целый час читала и перечитывала текст вслух, от напряжения по спине бежали холодные капельки пота. Когда подали знак к началу, от волнения она почти не слышала, как и что говорит. А отключая микрофон, уже знала про себя, что придется оставить университетское радио. Произношение метасеквойи не вызвало особых трудностей. И ответственный продюсер даже похвалил за хорошую работу. Но сердце подсказывало ей: что-то здесь не так. И откуда только взялись у нее эти сомнения? Неужели она почувствовала презрение к самой себе за то, что без единой запинки, как ни в чем не бывало произнесла имя Пак Чонхи? Имя человека, что покалечил и свел в могилу ее отца? Нет. Просто ей представилось, как чужеродные с