Неожиданно, но не для Сергея, в июне в Б.Камень из Шанхая прибыл брат основателя германской компании Вильгельм фон Сименс. Яков Лазаревич давно уже продемонстрировал немецкому торговому представительству в Таньцзине готовую продукцию в виде генераторов, электродвигателей и лампочек, поэтому визит крупнейшей электротехнической компании Европы легко просчитывался. Куприянов со скучающим видом провел экскурсию видного промышленника по цехам. Переводила Зинаида Паньшина, усиленно обхаживающая гостя из Европы, хотя он и был староват для нее. Очень заметно, что европейский гость был ошарашен уровнем продукции и не знал, как продолжить разговор.
Тогда Сергей вытащил из стола проект договора, заранее сделанный и переведенный на немецкий. В нем предлагалось немецкой стороне организовать производство в Германии и в европейской России, чтобы полностью удовлетворить потребности страны. Естественно, прибыль делилась пополам, но плата за пользование привилегией не взималась. Сименс долго вчитывался в договор, видимо не веря в наглость русских. Через день он отплыл на немецком пароходе, везя образцы продукции, которыми Куприянов благосклонно поделился, учитывая, что привилегия распространялась и на Германию. Ответа Сергей ждал не скоро, но не учел телеграфную связь, которая уже доведена до Калькутты.
Через месяц перед Куприяновым предстал опять Сименс с подписанным договором и телеграфным подтверждением от президента компании Эрнста Сименса. Из Германии уже отправились шесть инженеров, которые досконально изучат конструкцию и будут строить заводы в России и Германии. Сам Вильгельм попросил остаться ждать инженеров компании здесь и Сергей отвел ему лучшую комнату в своем доме. Узнав об охотничьих пристрастиях Сименса, Сергей отправил того на охоту с тремя казаками, совершавшими поход в бухту Находка. Вернувшись через три недели Вильгельм гордо продемонстрировал шкуру тигра, утверждая, что ранее он добыл в Африке льва.
В начале сентября прибыли немецкие инженеры и начали скрупулезное изучение, в чем их консультировали супруги Паньшины. Сергей отлично понимал, что квалификация немцев никак не ниже, чем его инженеров, поэтому не вмешивался.
Перед отъездом немцев состоялось совещание инженеров, где Сергею была высказана коллективная обида, что он отдает целое направление в чужие руки. Понятно, ребятам было немного обидно, ведь вложили труда много. Сергей разводить политесы не стал, а просто сказал, что по таким вопросам ни с кем не собирается советоваться. Результатом этого стал отъезд Паньшина со своей Зинаидой с немцами на пароходе. Куприянов немного расстроился, больше из-за незавидной участи Паньшина. Его жена Зинаида, попав в Европу наверняка развернет свою неуемную натуру, скорее всего бросит мужа, а тот, по старинной русской традиции, сопьется. Он еще раз собрал совещание и напомнил, что по условиям договора с Сименс, здесь в Камне производство электротехники остается, а творить и экспериментировать никто не запрещает. Хотя неприятный осадок остался, недовольство удалось погасить, тем более, что на следующий день хозяин вывалил на инженеров кучу новых идей по совершенствованию сварки и ДВС.
Новый 1871 год встречали всем поселком по-семейному, учитывая, что выпал свежий снег. Столярный цех начал выпускать довольно добротные лыжи, а энтузиасты оборудовали захватывающий спуск с горы. Подъемника пока не было, но и народ в поселке молодой. К удивлению Сергея, его жена весьма прилично спускалась с самого верха горы и ехидно посматривала на мужа, который выше половины не поднимался. Сергей давно обратил внимание, что Варвара с годами стала хорошеть, и это его задевало.
– Хорошо этим оболтусам, заделали женам уже по паре детей – тут не погуляешь, – сварливо вспоминал Сергей своих инженеров. Ревность его не терзала, просто он завидовать жене, какая она умная, трудолюбивая, а теперь еще и очень привлекательная.
– Терпи, это участь всех мужей, – и Сергей почти успокоился.
Вечером, после ужина Варвара продолжила наступление на мужа.
– Мне нужны еще минимум 10 новых тракторов к весенней вспашке. Я хочу поднять 3000 десятин целины в Ханкайской долине и передать их в аренду новым переселенцам, – Варя почти ласково заглядывала в глаза Сергею. Он не менее ласково смотрел на нее:
– Эти люди сюда едут получить свою землю, а не попасть в кабалу к очередному помещику, вернее помещице. Не боишься, что однажды контору подожгут?
– Ну, ты-то своих рабочих эксплуатируешь посерьезнее, но ничего, ходишь без охраны, – отпарировала Варя. Сергей замял неприятный разговор, клятвенно пообещав выполнить заказ.
– Спорить с женщиной трудновато, особенно, если знаешь, что под халатом она совершенно голая, – масляным голосом сообщил он. Варя потянулась на диване, явно намекая, что неплохо бы ее отнести на кровать.
Глава 39
Что особенно нравилось Сергею в этом времени – почти полная изоляция от мировых событий и катастроф, а также удаленность начальства. Про войну Германии с Францией здесь узнали уже после ее окончания. Сергей напряг мозги, вспоминая курс истории, которую он не жаловал в 20 веке. Но все-таки удалось вспомнить, что после победы Германия объединилась и значительно усилилась. Это его порадовало, все-таки он рассчитывал на постоянное сотрудничество с немцами. До мировой войны он дожить не рассчитывал.
С трудом удалось выполнить обещание по тракторам, даже без задержки, но вот в качестве были сомнения. Варвара была на коне, причем, в прямом смысле и носилась по округе на Серике, замучив своих казачьих охранников. Странно, но сломался только один двигатель, несмотря на тяжелейшую работу. Сергей сам привез двигатель на замену и с трактористами переустановил его. Даже с Варварой удалось пообщаться, несмотря на занятость, и очень близко. Смущал немного непобедимый лошадиный дух от любимой жены, которая по собственному признанию не мылась по неделе.
– Теперь понятно почему господа интеллигенты предпочитают салонных барышень, – сделал вывод Сергей по дороге в Камень. Он вспомнил проблемы в поселке, где сильно не хватало женского пола и девушки с 15 лет разобраны по женихам. Половина невест были кореянками, но русских парней это совсем не смущало, учитывая, что вера была одинаковая. Интереснее всего получались дети от смешанных браков, они получались красивее родителей, особенно девчонки.
15 июля 1871 года из Владивостока пришел пароход и взволнованный курьер сообщил об эпидемии холеры в городе. Одновременно прибыл Яков Лазаревич с сообщением о случаях заболеваний в Новокиевской. В Большом Камне обеспеченность врачами была лучше всех в крае, поэтому Сергей отправил одну бригаду во Владивосток и одну в Посьет. Костюков отправился без жены, которая ждала второго ребенка. Он же просветил Сергея о методах борьбы с эпидемией, в результате чего появился приказ об обязательном кипячении воды и запрете купания в пресных водоемах. Семенов подтвердил догадку Сергея, что заразу принесли из Китая или Кореи, поэтому и профилактику надо везти среди иностранных рабочих. А их работало много на всех объектах, включая шахту «Подгородненка», новый рудник в Тетюхе и на юге края. На старых предприятиях работали проверенные кадры и там эпидемии быть не должно. А главным рассадником оставался Владивосток. За последние годы флотское начальство развернуло там большое строительство, включая сухой док, где работали в основном, китайцы. Они же преобладали среди жителей города. Запретить пить некипяченую воду в летнюю жару было нереально и Сергей, не долго думая, запретил выход в поселок с прибывающих судов, а также установил казачьи кордоны на въезде. Костюков рассказал, что в Азии обычный срок холеры 3–5 лет, затем на 10 лет забывают и так непрерывными циклами. Куприянов с Семеновым отправились во Владивосток, нашли все начальство и потребовали закрыть границу и оборудовать один из островов под карантинный лагерь. Все врачи поддержали их, но вот осуществлять постройку лагеря попросили купцов, а точнее Куприянова, так как Семенову приспичило отправится с семьей в Японию. Сергею пришлось согласится и в ближайший месяц на острове Русский выросло пять бараков, где и располагался карантинный лагерь.
Потери были огромны для небольшого города – свыше 600 человек. Основная масса была китайцы, меньше корейцев, но и 50 русских, причем скончались две медсестры из госпиталя. Огромными усилиями удалось локализовать эпидемию, но только в декабре новых случаев холеры не стало и Куприянов смог вернуться полностью к своим делам. Вернувшийся из Японии Яков Лазаревич с упоением рассказывал о новой для них стране. Он поразился чистоте жилищ и непритязательности японцев – у них отсутствовало отопление зимой и ходили всегда с голыми ногами. Но зато абсолютно все были грамотны. Купить или продать ничего не удалось, правда, Семенов хотел еще попробовать копченую рыбу, но ее там тоже хватало. Сергей внимательно слушал его, он прекрасно помнил про захват Кореи японцами и войну 1904–1905 годов, но делится мыслями с Яковом не стал. Свой принцип «не соваться в политику», Сергей выдерживал неукоснительно.
Глава 40
Весной 1872 года был достроен третий стальной корабль класса легкий крейсер и сразу был оборудован шестью 6-ти дюймовыми мортирами. Принимать корабль прибыл новый военный губернатор контр-адмирал Кроун Александр Егорович. Он не был еще в Большом Камне и с некоторым удивлением рассматривал поселок и верфь. До этого он неоднократно бывал в Англии и Америке, поэтому мог сравнить уровень технологии судостроения. Команда на крейсере уже была штатная и командир сам показывал корабль и его возможности, задвинув Куприянова в зрители, чем тот был весьма доволен.
После ходовых испытаний и стрельб, губернатор захотел лично поговорить с Куприяновым. Тут уж Сергей развернулся по полной; для начала прокатил всех офицеров на двух новых стальных катерах с ДВС на керосине. Катера легко давали скорость 22 узла и смотрелись великолепно. От Сергея не отстали, п