– Доведем экспериментальный образец, а затем продадим немцам или американцам, продавать что-либо англичанам не будем, – думал он с тоской, видя веселящихся соратников, – По крайней мере на 3–4 года экспериментов хватит.
Чтобы отдел проектирования не почивал на лаврах, им была поставлена задача создать рядный многоцилиндровый ДВС мощностью не менее 150 л.с. для судов. Такие агрегаты, если их установить попарно закрывали потребности всех гражданских судов, ну и частично военных. По крайней мере, такие машины были вполне по силам предприятиям Б.Камня.
В начале 1875 года начали копать сухой док. Только для себя Сергей обозначил его размеры, чтобы поместился эскадренный броненосец, то есть длиной до 140 м и шириной до 25 метров. Сам он никоим образом не был поклонником броненосцев, но придумать альтернативу не мог, будучи совершенно не военным человеком. Однако историю развития военного флота он помнил, хотя и не так подробно. Не собираясь страдать в одиночку, Сергей посвятил своих инженеров в будущие тенденции развития военного флота, взятые им якобы из морских журналов, и предложил дать любые самые фантастические идеи. Пока же он все планы откладывал, до русско-японской войны еще 30 лет.
Глава 43
В конце июля 1877 года новоявленный миллионщик Куприянов решил навестить свою супругу прямо на рабочем месте, для чего на личном скоростном катере примчался по Суйфуну в Надеждинскую. Поселок смотрелся просто огромным и уходил во все стороны.
– Зажиточно живут колхознички, – ехидно подумал Сергей, – Вон даже дороги все отсыпаны галькой и канавы устроены как положено.
Все это делалось с его подачи, но все равно смотрелось в новинку. В конторе и дома Варвары ожидаемо не было, а вот направление, куда она уехала ему указали. Взяв в конюшне лошадь, которую оседлал пожилой казак, бывший при лошадях и хорошо знакомый Сергею. Немного поболтав с ним, Сергей не торопясь поехал в сторону полей. Начиналась уборочная озимых и нужно посмотреть как работают жатки, недавно переданные в госхоз. Через час езды по живописнейшим местам, он услышал гул своих тракторов и множество народу на полях, которые собирали сжатые хлеба. Его Варвара работала в гуще событий, что не очень понравилось Сергею.
– Да-а, дворянка из нее так себе, – сказал он про себя.
Мокрая от пота и вся в соломе, Варя явно не походила на завсегдатая аристократических салонов, да и одежда здорово напоминала ковбоя из американского вестерна. После профилактической беседы Варвара, сильно устыдилась, обещала работать только начальницей, однако Сергей почему-то ей не поверил. В прошлом году их обоих император наградил вторыми орденами, что делало Варвару кавалером обоих степеней ордена святой Екатерины, а это имели только великие княжны по рождению. То есть зависть всего царского двора была обеспечена, поэтому в столицу ей путь заказан. А вот жить на окраине империи оказалось совсем неплохо, учитывая низкую плотность начальственных дураков.
Сергей привез весть о начале войны с Турцией, которая шла уже три месяца, но здесь до нее никому не было дела. Это тоже был несомненный плюс жизни в Южно-Уссурийском краю, хотя всего через 25 лет и сюда придет большая мировая политика, чтобы оторвать людей от природы и дать им возможность поистреблять друг друга во благо амбиций элитных человеческих особей. Думать о грядущих катаклизмах совсем не хотелось, тем более, что это будущее будет уже наверное без них. Но вот в отношении русско-японской войны у Сергея Куприянова имелся шанс изменить приоритеты и он намеревался в еще в этом году начать подготовку плана.
Два дня супруги посвятили анализу работы жаток и дальнейшей механизации сельского хозяйства. Варвара похвасталась огромным садом, где через 2 года должны будут созреть яблоки, груши, виноград. Сергей завидовал энергии своей супруги, ему самому упорства явно не доставало и если бы не энтузиазм молодых инженеров, многое из задуманного не получилось бы. Варваре исполнилось 43 года и постоянное пребывание на открытом воздухе немного высушили лицо, но зато довели до совершенства фигуру и тело, изучению которого и посвятил Сергей ближайшую ночь. Темперамент супруги также не пострадал, что вызвало укол ревности у Сергея: уж слишком идеальной казалась ему она, ну а в отношении себя он иллюзий не питал.
– Хорошо, что не вращаемся в аристократических кругах, а то бы точно извел себя ревностью, – думал Сергей, поглаживая идеальные тугие полушария полного кавалера ордена св. Екатерины. Думал он так зря: как и многие женщины Варвара оценивала мужчин совсем не за внешность, а за хватку и ум, а по этим показателям у Сергея соперников не наблюдалось. Вообще, с каждым годом привязанность Варвары к мужу обрела еще и материнский инстинкт, казалось бы совсем утерянный. Два года назад она организовала в поселке приют для детей-сирот, существовавший за счет прибылей госхоза. С питомцами приюта она иногда встречалась и дружила, но взваливать на себя хлопоты по воспитанию детей ей не хотелось, просто у нее было полно более интересных дел на ближайшие 50 лет. Садоводство и животноводство захватили ее своими возможностями от которых дух захватывало и она старательно готовила специалистов, выбирая энтузиастов. Втайне она мечтала накормить весь Дальний Восток, хотя и понимала нереальность такой мечты. Как и многим фанатикам, ей важен был сам процесс, а не конечный результат, и уж тем более, не награды за работу.
Уезжал Сергей от жены с хорошим душевным подъемом – она всегда на него хорошо влияла и сразу направился в Тетюхе, где запустили процесс обогащения и выплавки свинца и цинка. Теперь на скоростном катере поездки по побережью стали как прогулки. Вид поселка и новой фабрики радовал глаз, еще радостнее было то, что весь цветной металл скупала казна. Всем производством командовали горные инженеры Станкевич Андрей Борисович и Быстров Юрий Васильевич, сумевшие распределить обязанности в обширном хозяйстве и неплохо ладившие между собой. Оба были фанатиками горной добычи и влюбленными в местную природу. Станкевич недавно женился на дочери Якова Лазаревича, а вот невеста Быстрова должна была прибыть из Одессы через месяц.
Поселок расположили в стороне от карьеров и самой фабрики, чтобы ни шум, ни пыль не тревожили жителей. Дорога к морю уже проложена, но комфортом не отличалась, особенно летом. Оба инженера клялись, что в ближайший год эту проблему закроют.
Недавно обнаружили месторождения бора почти случайно, но теперь оба утверждали, что здесь самое концентрированное содержание датолита. Что с ним делать Сергей пока не знал, Станкевич и Быстров предлагали получать борную кислоту. Подумав, Куприянов велел инженерам составить докладную записку в Академию наук и ждать ответа. Зато производство свинца и цинка было на потоке.
Довольный Сергей Михайлович отправился в Камень, где на него вывалили кучу проблем. Новое гражданское судно водоизмещением 1500 тонн постепенно строилось и через год должны спустить со слипа. Но двигатели для него пока не получались. Если блоки 6-ти цилиндрового двигателя удалось отлить и расточить без особых проблем, то коленвал изготовить пока не удавалось. Сергей пытался вспомнить технологию из будущего, но трудно вспомнить то, что не знал. Промаявшись три дня, он собрал всех конструкторов и заявил, что не выпустит никого, пока приемлемое решение не будет найдено. Целую неделю они вместе пытались разработать технологию, расходясь только для сна. Наконец два реальных варианта были найдены и стали воплощать их в металле, а довольный Куприянов рванул на катере на остров Аскольда, где начали добывать монолиты гранита для будущего собора.
Глава 44
Василий Сергеевич Тон был архитектором – неудачником. Его работы постоянно занимали вторые-третьи места и очень редко воплощались в камне, хотя последние десять лет его постоянно называли талантливым и многообещающим, что не добавляло денег. Несколько храмов, построенных в провинции – это весь багаж. Нестандартная оригинальная манера архитектора удивляла заказчиков, но побеждал более привычный подход. Так к 32 годам Василий Сергеевич без заказов и без семьи потихоньку приближался к депрессии. Однако, весной 1877 года его неожиданно пригласил к себе дальний родственник его покойной матери адмирал Казакевич. Естественно, Василий отправился на встречу, немного волнуясь и не представляя, что от него надо бывшему губернатору Приморской области.
Петр Васильевич не стал тянуть время, а просто рассказал о просьбе купца-миллионщика Куприянова найти оригинального архитектора для постройки крупнейшего собора. Казакевич вкратце рассказал о достижениях будущего заказчика и заверил, что тот не пожалеет, тем более проезд до Владивостока за казенный счет. Василий вдруг понял, что перед ним открывает двери фортуна и немедленно согласился.
Через месяц с рекомендательным письмом Казакевича, он страдал от морской болезни, пересекая экватор и зарекаясь от морей и океанов на борту зафрахтованного немецкого парохода с тысячью переселенцев.
Все-таки к концу путешествия похудевший Василий одолел морскую болезнь и занялся рисованием пейзажей. За любимым занятием время прошло быстрее и в конце августа пароход причалил к живописному берегу Владивостока. Красивые виды сопок и разбросанные по склонам дома и бараки не внушали оптимизма, но дело архитектора – строить.
Пароход и переселенцев встречали с оркестром, комендант и городской голова сказали прочувствованные речи, а затем начали устраивать людей. Большинство крестьян отвели к длинным баракам и там начали распределять по районам. Василия это мало интересовало и, когда люди немного разошлись, он спросил у полицейского про Куприянова.
– Да, вот же он, – сразу ответил тот, указав на стройного широкоплечего мужчину в очень удобной одежде, явно сшитой на заказ. Его заказчик пострижен был по-европейски с аккуратной бородкой и маленькими усиками, взгляд пронизывающий, красивый профиль и лицо в оспинах, впрочем добавляющее мужественности. Куприянов о чем-то беседовал с городским головой Семеновым и вдруг остановил взгляд на Василии: