Мне хотелось бы подчеркнуть главное из впечатлений, сложившихся у меня в отношении понимания авторами сущности креативности и в отношении подхода к исследованию ее. Они слишком атомистичны во взглядах на проблему, их предположения очень конкретны, слишком ad hoc (гипотезы, создаваемые для конкретного случая). Исследователям зачастую недостает холистичности, организмичности и систематичности, которых заслуживает поднимаемая ими тема. Разумеется, я не склонен к неуместной в данном случае дихотомизации или крайней поляризации, мне не хочется выражать пиетета к холизму и, наоборот, острого неприятия анализа и атомистики. Вопрос заключается именно в том, как лучше сочетать их, а не в желании противопоставить их друг другу и вынудить совершить выбор в пользу того или другого подхода. Есть один способ избежать такого выбора, воспользоваться известным делением факторов Пирсона на главный, или ведущий (фактор ), - такое различение может оказаться полезным не только при изучении интеллекта, но и креативности.
Холистичный подход к творчеств)'
85
При чтении литературы, посвященной креативности, меня поразил еще один факт. Меня озадачило, что связь креативности с психиатрическим и психологическимздоровьем, несмотря на свою очевидность, мощность, глубину и важность для понимания проблематики, не используется при подготовке к исследованиям. Например, в работах по психотерапии мне не удалось обнаружить ни одной ссылки на исследования креативности, и наоборот. Хочу отослать вас к работе одного из моих аспирантов, Ричарда Крейга, я считаю ее очень важной в том смысле, что она доказывает существование этой взаимосвязи (26). На нас произвела большое впечатление таблица в книге Торренса
Совпадение оказалось почти полным. Лишь две или три из тридцати с лишним характеристик, выявленных при исследовании креативности, не нашли соответствия с перечнем, описывающим психологически здоровую личность, оказались нейтральными. И не нашлось ни одной характеристики, которая бы отрицательно коррелировала с какой-либо из противопоставляемого списка. Если говорить нейтрально, то из этого сопоставления можно сделать следующий вывод: около сорока характеристик, примерно тридцать семь, самоактуализирующейся личности совпадают с характеристиками психологически здоровой личности, - с характеристиками, описывающими синдром психологического здоровья или самоактулизированной личности.
Я ссылаюсь на эту работу как на хорошую отправную точку для обсуждения, потому что, по моему глубокому убеждению (которого я придерживаюсь уже много лет), проблема креативности - это проблема креативной личности (а не продуктов креативной деятельности, не креативного поведения и т. п.). Другими словами, креативная личность это особая, даже особенная разновидность человека, а не просто человек, приобретший некое новое умение, вроде умения кататься на коньках, и не человек, делающий какие-то вещи, на которые он <способен>, но которые не являются его сущностью, не заложены в его природе.
Стоит посмотреть на личность, на креативную личность, как на существо проблемы, и тут же перед нами встанут проблемы трансформации человеческой природы, трансформации характера, полного раскрытия всего человеческого в человеке, которые в свою очередь со всей неизбежностью подводят нас к необходимости искать и найти ответы на вопросы о мировоз 86
Креативность
зрении, о жизненной философии, о жизненном пути, о моральном кодексе, об общественных ценностях и т. д. Такой подход прямо противоположен подходу ad hoc, каузальной, инкапсулированной, атомистической концепции изучения креативности, концепции исследования и тренинга, которая насквозь видна в вопросах типа: <В чем причина креативности?>, или: <Какую главную, основную вещь мы можем сделать, чтобы сделать человека креативным?>, или: <Не ввести ли нам в учебный план курс креативности?> Я уже не удивлюсь, если кто-нибудь спросит, где локализуется креативность, или попытается вживить в мозг электроды, чтобы попробовать управлять ею. Мне приходилось консультировать людей из Центра исследования и развития индустрии, и у меня создалось впечатление, что они пытаются найти некую секретную кнопку, при помощи которой можно включить креативность, как мы включаем лампочку в темной комнате.
После множества попыток понять креативную личность я могу утверждать, что существуют сотни или даже тысячи условий для развития креативной личности. Каждый шаг к психологическому здоровью или к вочеловеченности равен по величию изменению всей личности человека. Такой, вочеловеченный, здоровый человек уже эпифеноменально будет способен на бескрайнее разнообразие в поведении, в своих переживаниях, в познании, общении, обучении, работе и т. д., и каждое из проявлений его личности станет более <творческим>. Он просто станет другим человеком, который будет вести себя иначе во всех областях жизни. Приняв такой подход, мы уже не станем искать секретную кнопку, не возьмемся за разработку школьного курса креативности, с помощью которого предполагается, ad hoc, резко повысить креативность населения. Такая, более холистичная, более организмическая точка зрения сформулирует вопрос более приемлемым образом: <Как добиться того, чтобы любой школьный предмет подвигал человека к большей креативности?> Нет сомнений, что личностное обучение поможет произвести лучший тип личности, поможет человеку стать выше, сильнее, мудрее, чувствительнее, а следовательно, стать более креативным во всех областях жизни и в каждом проявлении.
Вот какой пример в связи с этим вспомнился мне. Я хочу рассказать о докторской диссертации одного из моих коллег. Дика Джонса. Она представляется мне чрезвычайно важной с философской точки зрения, но, к сожалению, не была по достоинству оценена. Он проводил годичный курс групповой терапии с учениками старших классов и, подводя итоги, с удивлением констатировал, насколько, почти до полного исчезновения, сгладились в сознании ребят расовые и этнические предрассудки, несмотря на то, что за весь год он ни разу не обращался к этой теме, даже не употреблял слов, которые могли бы быть отнесены к этой проблематике. А дело заключается в том, что предрассудки, предубеждения так же, как и креативность, не включаются и не выключаются некой кнопкой. Вы не можете обучить людей предрассудкам, и вы не в силах обучить их <не иметь предубеждений>. Такие попытки
Холистичный подход к творчеству
87
производились, и они нам известны, как известна и их безуспешность. <Непредубежденность> вылетает как искра из-под колеса паровоза, как эпифеномен, как побочный продукт облагораживания человека - в результате ли психотерапии, воспитания или любого другого воздействия, направленного на личностное совершенствование.
Уже двадцать лет назад мой стиль исследований креативности очень отличался от классического научного (атомистического) метода. Мне пришлось самому разрабатывать технику личностного интервьюирования. Я старался узнать каждого человека настолько всесторонне и глубоко, как только мог (как уникальную личность, как индивидуальность), я выспрашивал и мучил его до тех пор, пока у меня не складывалось впечатление, что мне удалось постичь его как целостную личность. Я действовал как биограф и жизнеописатель, не стремясь решить поставленных частных проблем, не отдавая предпочтения тому или иному аспекту конкретной личности в ущерб другим аспектам, то есть, я подходил к личности идеографически.
Только после подобного исследования можно обратиться к номотетичности, только затем позволительно давать конкретные ответы на частные вопросы, производить статистический анализ и решаться на общие выводы. Человек заслуживает того, чтобы к нему отнеслись как к вселенной, только ощутив это, исследователь может позволить себе слагать вселенные, выводить процентные соотношения, равно как и производить иные манипуляции с бесконечными числами.
Узнав людей, отобранных вами для эксперимента, глубоко, всесторонне и индивидуально, вы будете способны на такие обобщения, которые невозможны в классическом эксперименте. В моем исследовании участвовало 120 человек, и я потратил уйму времени только на то, чтобы постичь каждого из них в его цельности. Но зато после этого я смог переформулировать некоторые вопросы, и я мог вновь и вновь возвращаться к полученным мною данным, придумывать новые вопросы и отвечать на них, и я мог бы это сделать даже в том случае, если бы все 120 моих испытуемых отбыли в мир иной. Такой подход не имеет ничего общего с экспериментированием ad hoc, он прямо противоположен эксперименту, нацеленному на конкретную проблему, предполагающему одну переменную величину при постоянстве прочих (и это при том, что мы прекрасно знаем о существовании тысяч и тысяч переменных, которые старается контролировать классическая парадигма эксперимента, но вот вопрос - удается ли ей это и в состоянии ли все они оставаться постоянными?).
Я позволю себе откровенно вызывающее заявление и скажу, что, по моему твердому убеждению, такой причинно-следственный способ мышления, неплохо послуживший нам при исследовании неживой природы, не выдерживает попыток воспользоваться им для решения проблем человека. На сегодняшний день он, как философия науки, мертв. Его нельзя использовать, потому что он приводит нас к мышлению ad hoc, он предполагает, что