<высокая> радость (например, музыка Бетховена) лучше <низшей> (например, музыки Элвиса Пресли)? Как доказать ее превосходство человеку, <остановившемуся> на низшем уровне? Возможно ли вообще научить подобной разборчивости, и в частности можно ли научить ей человека, не желающего учиться?
Почему возникает это <сопротивление> высшим ценностям? Мне кажется, главная причина (в дополнение ко всему сказанному выше) заключена в следующем. Никто, кто хоть раз испытал удовольствие от высокого, не сможет оспорить, что оно лучше низкого. Но, как я говорил выше, для совершенно свободного выбора необходимо создать такие условия, чтобы человек мог полностью и без принуждения сравнить предлагаемые ему возмож Заметки по психологии Бытия
159
ности. Личностный рост как таковой возможен только потому, что <высшие> удовольствия действительно лучше <низших>, и только потому, что человеку становится скучно удовлетворять лишь низшие свои потребности. (Смотри об этом главу 4 в
Есть и другой ряд влияний конституциональных особенностей на выбор ценностей. Представители самых разных зоологических классов - куры, крысы, домашние животные - с самого рождения различаются между собой в эффективности выбора, например, при выборе хорошей или плохой пищи: некоторые животные в этом смысле являются очень разборчивыми, некоторые - крайне неразборчивыми, и предпосылки тому заложены в самой их природе, в их биологии и конституции. Неразборчивые, если предоставить им самим осуществлять свой выбор, могут заболеть или даже умереть. О том же говорят между собой детские психологи и педиатры. Можно почувствовать влияние конституциональных особенностей на то, сколь энергично организм добивается удовлетворения своих нужд и сколь решительно он преодолевает фрустрации52. Исследование конституции взрослых людей уже показало, что конституциональные особенности влияют на эффективность выбора. Самым мощным препятствием на пути эффективности выбора является невроз, он мешает совершению выбора в пользу высших ценностей и не позволяет полноценно удовлетворять низшие потребности. Он настолько вмешивается в процесс выбора, что степень невротичности, степень психологического нездоровья личности легко измерима количеством сделанных организмом <вредных> для него выборов, таких, как употребление наркотиков и алкоголя, плохое питание, плохое окружение, плохая работа и т. п.
Культура, господствующая в обществе, помимо очевидного воздействия на процесс формирования потребностей, определяет и общественную оценку того или иного выбора; это может относиться к карьере, к питанию и тому подобным вещам. Таким же специфичным образом влияют на нас экономические условия и уровень индустриализации общества; к примеру, высокотехнологичные, агрессивные, стремящиеся захватить рынок корпорации могут с успехом снабжать нас недорогой и качественной одеждой или стремиться удовлетворить наши потребности в хороших, экологически чистых продуктах питания, вроде хлеба без химических добавок, говядины от здоровых коров, гормонально чистой птицы и т. п.
Подводя итог, можно сказать, что высшие потребности и высшие ценности чаще актуализируются людьми 1) более здоровыми и зрелыми; 2) более взрослыми; 3) более сильными и независимыми; 4) более храбрыми; 5) более образованными и т. д. А одним из условий, способствующих уверенному выбору в пользу высших ценностей, является отсутствие непомерного давления со стороны общества.
160
Ценности
Для тех, кому становится не по себе от таких слов, как <хорошее> и <плохое>, <низшее> и <высшее> (хотя эти слова могут быть определены операционально), можно пересказать все вышесказанное иными словами. Представьте себе марсианина (в смысле не человека), вопрошающего нас: <Кто из вас, люди, когда и при каких условиях скажет правду вместо того, чтобы солгать, предпочтет решимость, а не растерянность, устремится к завершению дела вместо того, чтобы бросить его на полдороге, выберет закон вместо
анархии?>
Есть и другой извечный вопрос, который также просится, чтобы его сформулировали попроще: человек по сути своей хорош или плох? Неважно даже, что именно мы будем иметь в виду, говоря <хорош> и <плох>, -всем нам прекрасно известно, что человек движим и хорошими ,и дурными позывами, что человек способен как на хорошие, так и на дурные поступки. (Пусть даже это не помогает нам ответить на вопрос, что дурное или все-таки хорошее - является более глубинным, более основным, более инстинкте подобным в человеке.) Для наших, научных, исследовательских, целей лучше будет переформулировать этот же вопрос следующим образом: каковы должны быть условия в обществе и в окружении человека, чтобы он, совершив выбор в пользу высших ценностей, был сочтен <хорошим>? Что препятствует, а что способствует выбору в пользу высших ценностей? Каким должно быть общество, чтобы благоприятствовать такому выбору? Каким должно быть образование? Психотерапия? Семья? Поставив вопрос таким образом, в скором времени нам захочется спросить: как нам <улучшить> человека? Как нам улучшить общество?
10
Документы симпозиума по проблеме человеческих ценностей
У этих четырех докладов* на первый взгляд совсем разные предметы, но в каком-то смысле все они говорят об одном и том же. Они служат ярким
Доклады Шарлотты Бюлер, Герберта Фингаретта, Вольфганга Ледерера и Алана Уотса были представлены 15 декабря 1961 года в Сан-Франциско на собрании Психологического Общества штата Калифорния. Председатель, доктор Лоуренс Н. Соломон, так резюмировал позиции авторов:
<Во вводном докладе доктор Бюлер, опираясь на психоанализ, исследует базовые жизненные тенденции как возможное основание для системы ценностей, согласующейся с природой человека. Автор описывает некоторые использованные ею при исследованиях приемы и предлагает самую многообещающую, на ее взгляд, технику. Доктор Фингаретт рассматривает философскую проблему моральной вины и глубоко исследует важный вопрос: всегда ли поведение отражает внутреннее согласие человека (на определенном уровне осознавания) с побудительным мотивом? Однозначно утвердительный ответ на этот вопрос приводит его к некоторым любопытным выводам относительно различий между моральной виной и невротической виной. Доктор Ледерер в своем докладе делится своим опытом работы в качестве психоаналитика. Случаями из практики он доказывает, что психотерапия в наши дни, когда она достигла определенной зрелости, должна все больше становиться ценностно-ориентированной. Психотерапевт уже не вправе <просто долго и молча слушать, рассеянно, некритично и безрезультатно, в смысле отказа дать совет своему пациенту, - то есть оставаться невовлеченным>. Ценности настоятельно требуют себе места в психотерапии, разумеется, если терапевт достаточно волен, чтобы послушаться призывов своего разума и своей совести в повседневной работе с самым распространенным сегодня пациентом - молодым человеком, ищущим себя и смысл жизни. Работу доктора Уотса в рамках западной культуры можно счесть скорее романом, но в то же время нельзя не признать, что данная работа представляет собой фундаментально важную концептуализацию природы человека. В духе даосских традиций, он дает описание человека как некой сущности, обитающей внутри телесной оболочки и одновременно внутри мира, окружающего эту оболочку, так что телесная оболочка выступает в роли границы между человеком и миром, принадлежит и первому и второму. Такая точка зрения позволяет концелтуализировать поведение человека как поведение субстанции под влиянием двух сил и имеет важное значение для построения теорий человеческих ценностей и морали>.
162
Ценности
отражением глобальных перемен в подходе к ценностям, воистину революционных перемен, которые происходят на наших глазах и величие которых нам еще предстоит осознать.
Ни одна из работ не апеллирует к внечеловеческому источнику или местоположению высших ценностей. Авторы не видят необходимости взывать к сверхъестественному, апеллировать к Библии, обращаться к религиозным традициям. Все ораторы согласны во мнении, что ценности, которыми движим человек, следует искать в природе самого человека и в сути происходящего вокруг него.
Ничего мистического нет не только в фокусе ценностей, но и в процедурах выявления этих ценностей. Раскрытие (или обнаружение) ценностей требует человеческого усилия и человеческого познания, нового осмысления экспериментального, клинического и философского опыта, накопленного человеком. Никакие иные, сверхъестественные, сверхчеловеческие сущности и силы, не вовлечены в этот процесс.
Не менее важное общее положение, подчеркиваемое всеми докладчиками, состоит в том, что ценности следует искать (раскрывать или обнаруживать), а не изобретать, конструировать или создавать. Следует понимать, что они уже существуют в некотором смысле> в некоторой степени, они ждут, если позволено мне будет выразиться так, ждут, когда мы откроем их. Ценности нужно познавать, как и любую другую тайну природы, чье существование и свойства до поры неизвестны, но обязательно уступают нашему поиску и испытующему вниманию.
Смысл всех четырех докладов отрицает упрощенное понимание науки, отрицает <объективную> в конвенциональном смысле науку, науку демонстрирующую, принципиально отстраненную от своего предмета, требующую от формулировок физичности.
Принцип отношения докладчиков к душе несомненно подрывает основы объективистского видения науки. Но я не соглашусь с бессмысленными утверждениями, что подобный <ментализм> разрушает науку в целом. Я готов спорить, что наука, в которой будет место для человеческой души, обретет новые силы. Так, например, я считаю, что только такое, более широкое, более емкое понимание науки сможет решить проблему ценностей. Нам известно, что наука в узком ее понимании, наука, стремящаяся к чистому объективизму и безличностности, никак не может найти места для таких психологических явлений, как ценности, цели, устремления, и потому объявляет их несуществующими. Она либо отрицает их существование, либо заявляет, что они не могут быть предметом научного познания (записывая их в разряд вещей