12. Относительное, потому что соотносится с историей, культурой, характерологией, локальными ценностями, с интересами и потребностями человека. Преходящее познание. Реальность объекта весьма субъективна: иной познающий сотворит новую, свою реальность. Объект переносим из одной совокупности объектов в другую, то есть объект может быть фрагментом иных совокупностей.
13. Подчинено аристотелевской логике. Части представлены отдельно, не связанными друг с другом, отличными друг от друга, зачастую антагонистичными, враждебными друг другу.
14. Исключительно абстрактно. Категоризирует, рубрифицирует, схематизирует Классифицирует. <Редукция к абстрактному>.
Дальнейшие заметки о познании
275
15. Объект идеографичен, конкретен и уникален. Его классификация невозможна (кроме как для его абстрактных аспектов), потому что он единственный член своего класса.
15. Объект номотетичен, подчиняется общим, статистическим законам.
16. Вызывает более тесный динамический изоморфизм между внутренним миром познаваемого объекта и внутренним миром познающего человека. Постигая сущность бытия, человек одновременно приближается к пониманию своего собственного бытия, и наоборот.
17. Познаваемый объект сакрален, священен, <особен>. Он требует почтения, поклонения, благоговения.
18. Мир и собственное <Я> зачастую (хотя и не всегда) представлены как забавные, комичные, смешные, абсурдные; но одновременно пронзительные, мучительные. Смех (сквозь слезы). Философский смех. Мир, человек, ребенок и т. д. воспринимаются как мучительно-прекрасные, абсурдные, очаровательные, чудесные. Как смеха достойные (смеха сквозь слезы). Преодоление дихотомии комичного и трагичного.
19. Объект и познающий не разменны и не заменимы. Никем и ничем.
16. Ослабление изоморфизма.
17. Объект <нормален>, повседневен, обычен, знаком, в нем нет ничего особенного; отчужден.
18. Если допускает смешное, то в ограниченных дозах. Не путает серьезное с забавным. Враждебный юмор, отсутствие юмора. Важность и солидность.
19. Заменимы и части познаваемого объекта, и сам объект.
276
Высшее постижение
Наивное восприятие (как аспект высшего постижения)
Для наивного человека все одинаково возможно, все одинаково значимо и интересно. Лучший способ понять это - посмотреть на что-нибудь глазами ребенка. Возьмите слово - для ребенка оно не значит ничего. Только то, что привлекает его внимание, что блестит и притягивает в данную минуту взгляд, представляется важным для него. Похоже, что ребенок способен только на самое элементарное структурирование, на самую элементарную дифференциацию окружающего мира (когда что-то выступает на передний план как фигура, а что-то отступает на задний план и становится фоном).
Детское восприятие ничего не ожидает, не предвосхищает и не предвкушает, у него в каком-то смысле нет будущего, потому что ребенок всецело <здесь и сейчас>, он не задумывается о неожиданностях и не способен разочароваться. Любое событие для него равновероятно. Это в известном смысле <совершенное> ожидание, оно созерцательно, оно не предъявляет к бытию никаких требований, не ждет, что произойдет то, а не произойдет это. Оно не строит прогнозов. Отказ от предсказаний лишает его беспокойства, тревог, нетерпения, дурных предчувствий. Возьмем, к примеру, детскую реакцию на боль. Она тотальна и несдержанна, она неподконтрольна. Весь детский организм вопит от боли и ярости. Отчасти это можно понять, как непосредственную реакцию ребенка на момент <здесь и сейчас>. Его реакция такая бурная, потому что ребенок не может ждать будущего, не умеет готовиться к нему, не умеет проигрывать ситуацию и предвосхищать. Он не знает, что ждет его в будущем и не порывается узнать (<Я не могу ждать>). Тут определенно нет нетерпения.
Ребенок полностью и безоговорочно принимает все, что бы ни происходило. Память у него коротка, физически коротка, ему мало что есть вспомнить, и он не подвержен искушению привнести свое прошлое в настоящее или в будущее.
Все это способы определения конкретного восприятия, постижения Бытия (ребенком), и также постижения бытия (в виде проблесков и зарниц понимания), свойственного умудренному опытом взрослому, который смог достичь <вторичной наивности>. Это имеет прямое отношение к моей концепции креативной личности, которую я описываю как личность <здесь и сейчас>, личность без будущего и прошлого. Теперь я могу сформулировать это так: <Креативный человек наивен>. Наивность следует понимать как способность взрослого человека по-детски воспринимать, думать и реагировать. Именно эта детская наивность восстановлена во <вторичной наивности> мудрого взрослого.
С другой стороны, наивность можно понимать как прямое, непосредственное восприятие высших ценностей. Точно как в сказке Андерсена, где лишь ребенок смог увидеть наготу короля, в то время как взрослые словно
Дальнейшие заметки о познании
277
потеряли способность видеть и убеждали друг друга, что король одет в прекрасное платье (это очень похоже на эксперименты Аша (7)).
На поведенческом уровне наивность проявляется в виде самозабвенной спонтанности, поглощенности или завороженно ста, в отказе от самоотчета, в отказе от собственного <Я> и выходе за его границы. В этом случае поведение полностью подчинено заинтересовавшему, заворожившему человека явлению, которое внеположно по отношению к его <Я>. Человек уже не стремится <произвести впечатление>, он бесхитростен, его поступки не имеют за собой задней мысли, он не думает о том, что действует на виду, что за ним могут наблюдать. Его поведение полностью подчинено переживанию, оно не ищет некой интерперсональной эффективности.
Часть VII
Трансценденция и психология Бытия
21
Различные значения трансценденции
1. Трансценденция как утрата самоосознания, самоотчета и самоконтроля по типу деперсонализации. Она сродни самозабвенности, сопутствующей крайней степени концентрации внимания, поглощенности, завороженности. Медитация или концентрация на чем-то внеположном по отношению к наблюдателю и его психическому может вызвать самозабвенно сть, а следовательно утрату самоосознания, то есть трансценденцию Это, сознательного <Я>.
2. Трансценденция метапсихологического толка. Трансценденция собственного тела, собственных плоти и крови на пути идентификации с высшими ценностями, когда само <Я> сродняется с ними.
3. Трансценденция времени. В качестве примера приведу скучные университетские церемонии. Мне часто приходилось участвовать в них, подолгу выстаивать в нелепом профессорском облачении, и всегда я чувствовал тоску и досаду, пока однажды не ощутил странного озарения, не осознал себя неким вневременным символом. Мое восприятие академической процессии продлилось, достигло будущего, вышло за пределы моего ограниченного временем умственного взора и обнаружило во главе колонны Сократа и других ученых. Я увидел впереди себя целые поколения величайших академиков, профессоров и интеллектуалов, коих я был последователем, учеником и продолжателем. Я смог увидеть в скучном ритуале некую торжественную процессию, скрывающуюся в тумане, в едва различимой бесконечности, в тех временах, когда люди еще не испытывали от нее тоски и досады, но с радостью и гордостью присоединялись к великой когорте школяров, интеллектуалов, ученых и философов. Я ощутил благоговейную дрожь, я был счастлив от того, что оказался в их числе, я почувствовал гордость за мантию на моих плечах и шапочку на голове. Я стал символом, я обозначал нечто большее, чем просто видимое всем человеческое тело. В тот момент я был даже не совсем человеком. Я был олицетворением вечного учителя. Я был платоновской сущностью учителя.
282
Трансценденция и психология Бытия
Трансценденция времени может принимать и несколько иные формы. Например, я могу почувствовать приятельское, очень личное, почти любовное отношение к Спинозе, к Абрахаму Линкольну, Джефферсону, Уильяму Джеймсу, Уайтхэду и другим людям, как если бы они действительно были живы и были моими близкими друзьями. В известном смысле это конечно же означает, что они действительно живы.
Можно трансцендировать время и усердным трудом во благо грядущих поколений и продолжателей полезного и важного дела. Об этом размышляет на пороге смерти герой романа Аллена Уилса
4. Трансценденция культуры. Самоактуализированный человек, или, говоря точнее, самоактуализированный человек, совершивший трансценденцию, универсален. Он принадлежит человечеству. Его питает определенная культура, но он поднимается над ней, во многом он независим от нее. Такой человек относится к взрастившей его культуре, образно говоря, также, как дерево относится к почве, взрастившей его, - ветви его устремлены ввысь, к солнцу, они стремятся прочь от своих корней. Я уже упоминал об устойчивости самоактуализированных людей к воздействиям окружающей их культурной среды. Такой человек может оценить взрастившую его культуру отчужденно и беспристрастно. Его взгляд на культуру сродни психотерапевтическому эффекту, когда человек переживает некое состояние и одновременно наблюдает за ним критическим, редакторским, отрешенным, беспристрастным взглядом, может подвергнуть его критике, одобрить или осудить, управлять им, а потому изменять его. Отношение самоакгуализированного человека к своей культуре, к тем ее составляющим, которые он сознательно принял, в корне отличается от слепой, бездумной, неосознаваемой, несведущей, некритичной и полной идентификацией с культурной средой и ее традициями.
5. Трансценденция прошлого. Человек может двояко относиться к своему прошлому. Он может относиться к нему трансцендентно, когда прошлое предстает перед ним как объект высшего постижения. Он перерастает свое прошлое, включает его в пределы своего настоящего <Я>. Он постигает свое <Я> и потому прощает его. Он не терзается раскаянием, виной, стыдом, сожалениями, смущением и тому подобными чувствами.