До нелепости навязчиво пахло полынью…
— Вам, может, чем-нибудь помочь? — женщина встревоженно переглянулась с Феликсом.
— Да вы идите, идите, — он постарался улыбнуться ей достаточно убедительно. — Я с ним разберусь.
(Чтоб кто-то видел всё последующее, ему совсем не хотелось).
— Ну, не обессудь, — амбал шагнул ближе. — Ты сам напросился.
— Оставь, — раздался со стороны глухой металлический голос.
(Как всегда вовремя).
— Он из тех диссиков! — попытался объяснить спец.
— Сказано же: конфликтов и столкновений не допускать, при случайной встрече устраняться, — говоривший слегка приблизился, но стоял по-прежнему далеко. Из-за горящего фонаря в его руке лица было не рассмотреть, один смутный силуэт. — Указ сверху забыл уже? Имя не забыл, надеюсь, так нажираться.
— Ты… вы вообще кто? — протянул спец, заметно сбитый с толку.
— Дежурный по надсмотру, — рука подняла на свет металлическую бляшку на тканной ленте, быстро убрала обратно. — И доверенное лицо правительницы. А теперь быстро на свой пост. Ещё один такой случай — и будешь иметь дело со мной.
Тот исчез из виду на удивление скоро. Фонарь погас.
— Прокатило, — сказала Китти своим обычным голосом.
— Дежурный по надсмотру? — усмехнулся Феликс. — Я почти поверил.
— Да, только теперь нам надо срочно убираться, — Китти настороженно смотрела вслед скрывшемуся спецу. — Он пьяный в дубину. Сейчас протрезвеет — доложит куда надо. Если не уже.
— Подожди, а она? — Феликс махнул рукой в сторону женщины. — Представляешь, что тут сейчас вокруг этого начнётся?
Китти тяжело и мрачно посмотрела исподлобья:
— Нам надо ехать.
— Да вы не беспокойтесь, — женщина тронула Феликса за руку. — Я всё равно здесь проездом, только поезда дождусь и уеду…
— Поезда сейчас не ходят, — отстранённо отметила Китти.
— Ну вот тем более, что она тут станет делать! — он снова обернулся к женщине. — Откуда вы? Куда вам надо ехать?
— Из Каталёва, — охотно поведала та, — как раз туда возвращаюсь. Это…
— Каталёв? — несколько оживилась Китти. — Это недалеко отсюда. Два дня на машине.
— Вот и отлично, — заключил Феликс. — Значит, поедете с нами, — он настойчиво посмотрел на Китти. — Она ведь поедет с нами?
— Да, — будто через силу заключила она.
Затем быстро окинула всех взглядом.
— Граждане, у кого-то есть, что собирать? Нет? Тогда идёмте. Машина в лесу, недалеко.
У самого автомобиля, перед тем, как сесть за руль, Китти вдруг застыла.
— Что? — мигом насторожившись, спросил Феликс.
— Сибилла. Я обещала, что найду её, если что.
— Ты же подозреваешь её.
Китти посмотрела странно виновато.
— Я обещала, — она закрыла дверцу, передала ключи Феликсу. — Подождите здесь, я скоро буду.
42
Китти шла по улицам и мелким проходам, зная, что она не одна здесь. Что-то шумело за углами, за низкими стенами гаражей, что-то плелось, гаркало, перебегало с шорохом и редким миганием огней. Близко, ближе, чем были верные прислужники Нонине в соседних коридорах. Главное, не идти навстречу. Здесь есть шанс остаться незамеченной.
Истрицк мрачно и равнодушно пропускал сквозь узкие свободные зоны между строениями. Здесь не встретилось ни одного человека: город будто вымер, кроме тех мигающих огоньков. Она дошла до старых заводов, остановилась. Район был давно заброшен, и не имело смысла кого-то искать здесь.
«Почему бы сейчас тебе не почувствовать, где я?»
Всё это было похоже на не слишком умелую уловку, на которую она поймалась почти специально и осознанно.
Китти отошла назад, к линиям жилых домов, но дальше по дорогам уже кучковались и, может быть, готовились прочёсывать местность.
Истрицк никогда не помогал ей.
Она развернулась и пошла обратно к окраине. Возможно, получится так. Здесь, недалеко плескалась речка, и не было высоких построек, приземистое почти квадратное здание до сих пор оставалось самым крупным. Тут её могли бы ожидать, если бы ждали, подумалось ей, во дворе или рядом.
— Сибилла? — позвала она тихо, на всякий случай.
— Китти… я здесь, — отчётливый шёпот донёсся из щели между ближними пристройками трёхэтажной высоты.
Прислушавшись, она настороженно и быстро приблизилась. Щель давала полумрак.
В эту секунду вой сирены пронёсся, как залп, по улице, и кто-то, схватив Китти, затащил её между пристроек.
Она бы, наверно, не справилась, начни Китти вырываться, но та почему-то даже не попыталась. Только застыла в напряжении, как твёрдая древесная ветка.
— Всё нормально, это я, — тихо произнесла Сибилла, подождав, когда унялся вой. Как только она отняла руку от рта Китти, та отстранилась немного и спокойно сказала:
— Я поняла. Можешь отпустить меня.
Сибилла разжала руки.
— Ты так быстро ходила, мы бы разминулись, если бы я пошла искать тебя. Но я подумала, что сюда ты, скорее всего, захочешь прийти, — Сибилла улыбнулась и показала на врезавшийся в небо угол школы (он был плохо виден отсюда), но Китти немного небрежно смотрела в сторону улицы.
— Я сказала, что найду тебя, если что. Мы сейчас выезжаем из Истрицка и отправляемся в путь. Хочешь, поедем с нами. Или останешься тут?
— С вами, — Сибилла спешно покивала. — Поеду с вами.
— Хорошо, — кивнула в ответ Китти. — Только это, похоже, проблематично.
Она вновь обозрела дорогу, насколько позволяла видимость.
— Не думаю, что здесь нам дадут так просто выбраться.
— Здесь — нет, — Сибилла показала с головой. — Они здесь сейчас повсюду. Помнишь откос над речкой?
— Не особо.
— Я покажу. Если спуститься по нему к самому берегу, мы сможем обойти город вокруг. Там почти не бывают.
Китти показала, в какой стороне должна стоять машина, и они взобрались по крутому склону. (Дав Сибилле свернуть до того неправильно, она была уже почти наверняка уверена, что та действительно не знает направления).
На мелком пятачке между рекой и лесом они остановились: Сибилла переводила дыхание. Видимо, такие маршруты ей были непривычны. Китти же пристально осматривалась.
Со стороны города сияли яркие рыжие огни, слышались грохот и резкие крики. Небо чёрной подпаленной накидкой кутало всё и мешало рассмотреть.
Мелькнул маленький свет. Девушка с фонариком быстро приближалась к ним, она почти бежала.
— Стойте! — крикнула она, когда уже была близко. — Подождите…
Та брюнетка с большими круглыми глазами и избытком косметики на лице. Сашенька, вспомнила Китти.
Китти замерла, понимая, что если всё, то она ничего не сможет сейчас делать. (Вот уж действительно глупо, как сказала Сибилла).
— Подождите, — та остановилась впритык, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. — Вы уезжаете, да?
— В своём роде… — осторожно заметила Китти.
— Жаль, попрощаться не успели, — девушка кинула пламенно ненавидящий взгляд на Сибиллу, но тут же вновь повернулась к Китти. — Всё переменилось так быстро.
— Мы, может быть, ещё вернёмся… — сказала Китти.
Она знала точно: будь или не будь на то их воля, сюда, в Истрицк, они не вернутся никогда.
— Мы знаем, кто вы, — Сашенька улыбнулась ей. — Мы с самого начала знали, но не говорили, и никто не знает, что вы скрывались у нас. Вы… вы молодцы, что не сдаётесь.
Она вдруг шагнула к Китти и порывисто обняла её. Рефлекторно одеревенев от этого жеста, Китти в ту же секунду почувствовала, как в ладонь ей вложили что-то маленькое и обтекаемое. В следующую же Сашенька разорвала объятия.
— Удачи!
Она скрылась в темноте так же быстро, как Китти незаметно опустила предмет в карман. Будет время посмотреть в машине, решила она, до того, как поедут.
— А что она имела против тебя? — спросила Китти, когда до машины оставалось уже недалеко. (Спрашивать, не Сибилла ли поведала жителям «ящика» о том, кто гостит у них, не было особого смысла).
Сибилла растерянно пожала плечами.
— Сама не знаю. Я приходила туда сегодня утром, в «ящик», — она поймала слегка скептичный взгляд Китти, но он не смутил её. — Они хорошие люди. Я предсказывала им немного… Некоторые даже поверили.
— Да?
— Да… Может быть, она обиделась, что я предсказала её подруге, а ей — нет.
— И что же ты предсказала той? — поинтересовалась Китти.
— Я… — Сибилла замялась.
«Не имеешь права говорить», — хотела закончить за неё Китти, но они уже вышли к машине.
43
Её зовут Таисия, успела она поведать Феликсу, пока они ждали около машины, Таисия Булова. Она из Каталёва, но была в Ринордийске в начале сентября: ездила проведать одного из своих выросших приёмышей (так Булова называла приёмных детей, которых у неё было восемь за всю жизнь). На обратном же пути негаданно застряла здесь, в Истрицке.
— Смотрю: нет поездов и нет, нет и нет, — с выражением, посмеиваясь над такой нелепостью рассказывала Булова. — Ну, думаю, должен же пройти когда-нибудь, пересижу уж как-нибудь здесь. А тут и вы…
— А что от вас тот хотел? — поинтересовался Феликс.
— Да сама не поняла, — покачала головой Булова. — Видимо, узнал — я у них с какого года ещё была негласно на заметке. А уж что пьяному в голову стукнет, так и не разберёшь.
Она рассказывала про Ринордийск: город изменился с тех пор, как она заезжала туда в последний раз (а было это накануне неспокойного месяца, в который сменила титул Нонине).
— И вот знаете: как будто нет никого, — понизив голос, сообщила Булова. — Сидишь в комнате со своими, разговариваете, едите что-то, телевизор болтает… Выглянешь в окно — и пустота. Странная такая пустота — знаете? Словно нежилое место. Бывают такие хорошие макеты в музеях.
Феликс слушал её в пол-уха, часто кивая и иногда улыбаясь в тему: его снедало чувство, что времени минуло слишком много, что что-то, возможно, случилось, а позвонить не получится — оба телефона у него. Да и звонок выдал бы. Всё бы выдало, даже бросься он сейчас следом, никому не станет лучше. За лесом, на дороге раздавались подозрительные шумы и взрыкивания моторов. Несколько раз он оставлял Булову и по возможности незаметно прокрадывался посмотреть. Но было темно, и есть ли там движение, сразу разобрать он не мог. Тем более, его по-прежнему ожидала Булова.