— Какие, к чёрту, гости! — он развернулся к аппарату, вцепился в узкую полку под телефоном. — Они устраивают лесные пожары, рушат здания, они сожгут нахрен весь Ринордийск, если доберутся туда!
— Я всё это знаю, — процедили там. — Извини, у меня очень много дел.
Гудки раздались в трубке. Феликс дёрнулся от них:
— Лав… Лаванда!
От его окрика, конечно, ничего не переменилось. Феликс чертыхнулся, несколько раз ударил по рычагу для сброса. Нет, он бы набрал снова, в этот бы раз не постеснялся.
Гудков не было. Вообще.
Он прислушался, на всякий случай нажал на рычаг ещё раз. Ничего. Автомат просто не работал.
— Что за… — он растеряно оглянул будку, диск с цифрами, полусодранную наклейку (звонки по стране бесплатно). Повесил трубку, попробовал снова. Повесил обратно.
К тому времени, как Феликс по сугробам добрался до машины, ему даже начало казаться, что будка и весь этот разговор ему приснились.
Рамишев и Пурпоров, а с ними и Сибилла, ничем не были удивлены — разве что тем, почему вдруг встали на трассе. Феликс попытался разъяснить, но когда обернулся назад, не увидел уже ни силуэтов многоэтажек, ни даже огней.
— Но был же город? — спросил он Китти, когда они остались наедине в салоне. — Он же был.
— Нам показалось, мы видели город, — лицо её было спокойно и непроницаемо. — Это всё, что я могу сейчас сказать.
Феликсу же показалось, она видела что-то, о чём не говорила.
73
Когда стрелка уже угрожала сдвинуться к нулю, впереди забрезжили лампочки, окаймлявшие угловатый контур.
— Аллилуйя, — Феликс приподнялся, чтоб рассмотреть уж точно, и вновь с облегчением бухнулся в кресло.
Китти вскинула взгляд:
— Заправка?
Так и было. Бензоколонки и большое табло с мерцающими цифрами порядком завалило сугробами, но вид всё имело вполне рабочий. Ожила даже осторожная надежда, что здесь в каком-нибудь углу сейчас отыщутся люди, что они просто спрятались туда от непогоды. Но нет, конечно — это оставьте себе. За стеклом кассы, равно как в павильоне с прилегавшей закусочной и маленьким магазином никого не наблюдалось.
Дверь оказалась закрыта, но не заперта на ключ. Похоже было, как будто ушли совсем недавно и, может, ещё вернутся. Китти быстро осмотрелась по сторонам, вернулась обратно к машинам.
— Леон, помоги мне, — кинула она. — Здесь, у колонок. Я попробую включить.
На пару с Пурпоровым они наполнили под завязку баки в обоих машинах и две запасных канистры. Совсем несложно, можно продолжать в том же духе, если попадутся ещё бесхозные заправки.
— И вот что, господа: похоже, нам придётся мародёрствовать, — объявила Китти, снова вынырнув на улицу. — Я совсем не уверена, что мы скоро доберёмся до населённых мест.
— Спасибо, гражданин дежурный по надсмотру, — язвительно, но беззлобно протянул Феликс. — Что бы мы только делали без вашего разрешения…
Она ещё раз прошла внутрь — на случай, если здесь найдётся что-то полезное. На стойке около кассы стояла кружка, тёмная изнутри от налёта, но сейчас она была пуста. Какие-то мелочи вроде старых журналов или надломанных отвёрток тоже можно было найти легко, но всё не то, что требуется. Китти повертела в руках старый перочинный нож, отбросила в сторону, проверила радио на стене. Оно работало. (В автомобиле давно уже звучали только неразборчивые шумы).
Сквозь невнятный треск пробился молодой, откуда-то знакомый голос:
— …истории — что обещали власти и с чем в итоге столкнулись мы, граждане страны. Кто имеет право на истину и кому выгоден эрзац светлого прошлого? Ответы куда очевиднее, чем кажется. С вами был Павел Трешкин, специально по наработкам Китти Башевой, повторный выпуск через…
Звуки зашуршали, смешались, вернулся на мгновенье треск и тут же сменился другим, спокойным и поставленным голосом:
— Новые вести из городского парка. Специалисты начали устанавливать специальную перегородку через центр пруда, однако она не понадобилась: лебеди и чайки сами смогли поделить водное пространство. Но местные жители беспокоятся: с наступлением холодов пруд начинает затягиваться льдом, и места для птиц остаётся всё меньше…
Китти выключила радио. Опустилась за стол, облокотилась о него.
Дурак, какой же дурак…
Надо было предупредить, чтоб не лез в это — по крайней мере, без её руководства.
Не успела.
— Эй, знаешь что? — в дверях возник Феликс. — Я теперь понял, куда нам. В забегаловке на дверях — карта окрестностей. Совсем мелкая, но ближайший пункт там есть.
— Да? — она мельком обернулась. Тот стоял в дверях, прислонившись к косяку, и был по виду очень доволен собой. — Молодец.
— Так что, едем? — Феликс сделал несколько шагов внутрь, осмотрелся, как бы пытаясь понять, что её здесь остановило. — Или как?
— Да. Сейчас, — она помяла сцепленные пальцы. Конечности, казалось, налиты металлом. — Одну секунду.
74
Конечно, выпуск в прямом эфире Лаванда пропустила. Но не беда: всё было записано и тщательно сохранено.
Внимательно досмотрев всё, что было, Лаванда повернула к голову к Гречаеву, потом к Вайзонову.
— Что вы можете сказать про это?
— Я думаю, это только издержки возвращения радио и телевидения в штатный режим, — улыбнулся ей Гречаев. — Пока с новой станцией несколько не устоялся порядок и многое отдаётся на откуп тому, кто оказался ближе… Совсем как в стране во время больших перемен. Чего-то подобного, конечно, следовало ожидать, была чья-то промашка. Не думаю, что кто-то вспомнит об этом эпизоде уже спустя неделю.
— Я не совсем о том, господин Гречаев, — Лаванда задумчиво отвела взгляд и смотрела теперь мимо — мимо всего, что рядом. — Мне… странно.
— Отчего же странно?
— Я не понимаю, что в этом есть такого и что заставляет так лихорадочно отстаивать любую черту — ведь на самом деле они даже не помнят ничего из того, что было. Если бы им рассказали иначе, они знали бы совсем другое. Право на истину, где всё зависит от случайного слова… Нет, я не понимаю.
Она перестала смотреть мимо и остановила теперь взгляд на Вайзонове.
— Я хочу поговорить с ним.
— Госпожа Мондалева, ведь он только диктор, — Гречаев вновь завладел её вниманием. — Я более чем уверен, что он просто исполнял указания сверху, не особо задумываясь, насколько в данный момент такое уместно… Как в общем, часто случается с людьми подчинёнными.
— То есть, указания Китти Башевой, — задумчиво произнесла Лаванда.
— Н-нет, не думаю… Китти Башева давно не имеет связей с телевидением, разве что совсем неофициальные. И уж точно не имеет никакого влияния на то, что делается в эфире. Иным словом, хотя здесь всё, конечно, на догадках, нет, кажется, никаких серьёзных причин её подозревать…
Лаванда помолчала, недовольно хмурясь, затем снова перевела взгляд на Вайзонова.
— Скажите, Герман, как вы думаете? Если человек из союзников раз за разом пытается повернуть всё по-своему и мешает, что здесь можно сделать?
Вайзонов коротко потёр переносицу.
— Я считаю, его следует отстранить от дел.
— А если он продолжает вмешиваться по собственной инициативе, несмотря ни на что?
Вайзонов несколько поколебался, на секунду встретился взглядом с Гречаевым и чётко проговорил:
— В таком случае, полагаю, возможны более кардинальные меры.
Лаванда задумчиво кивнула:
— Да. Я тоже так думаю.
«Пункт» назывался Перебежье. Странное это было поселение: два или три дома (третий мог оказаться хозяйственной пристройкой, по их состоянию теперь сложно было сказать) стояли открытые настежь и раздёрганные, как после разорения. Снег был чист, местами разлёгся непролазными сугробами, мостился на продавленных стареньких крышах, местами же гладь была помята и взбита, будто в ней валялся кто-то огромный, оставляя неровные следы в местах падений.
— По-моему, они тут уже были, — мрачно заметил Феликс, пока они не вылезли из машины и их не слышала остальная компания.
— Те? — уточнила Китти.
— Именно.
Она пожала плечами:
— Недорушили…
— Не захотели?
— Сейчас надо будет проверить.
Конечно, проверить они не могли. Не найдя больше свидетельств присутствия, кроме ям на снегу, они вынужденно предположили, что сейчас никакой угрозы здесь не таится. Тут, разумеется, была определённая доля допущения — все понимали. Но небо начинало отдавать в тёмную голубизну, скоро должно было стемнеть, а ехать в ночь в очередное никуда никому не хотелось. Ну и правда же, они всегда смогут быстро скрыться, если посетители всё же нагрянут — они почти убедили себя в этом.
Обустроиться оказалось не так легко: дома промёрзли, местами же разломы и разбитые окна пришлось баррикадировать, об электрическом свете не было и речи. А предстояло ещё решить с дальнейшим маршрутом. Чтоб не мешать — места внутри и так не развернуться — Феликс и Китти перебрались в соседний дом обсудить карту.
Китти в накинутом на плечи пальто поворошила в печи давно сгоревшие дрова.
— Ладно, обойдёмся.
Она наскоро зажгла горелку — благо, в той ещё оставалось топливо. Хватило на минимум тепла и какое-никакое размытое освещение. Дрожащими пятнами они пролились по внутренности дома.
— Кстати, смотри! Совсем забыл, — Феликс высыпал на стол горсть сим-карт. В ответ на удивлённый взгляд пояснил. — В магазине, под прилавком. Мне везёт сегодня.
— Не хвастайся, — машинально заметила Китти, переместившись к столу. — Услышат кому не надо.
— Неужели призраки? — фыркнул он.
— Может быть. Давай проверим сначала, какие из них работают.
В четыре руки они разгребли тоненькие пластинки; пробуя одну за другой, нашли подходящие — каждый для своего мобильника.
— Если остальные откажут, отдам эту Витику или Леону, — заключила Китти. — Чтоб по рабочему телефону на машину.
— Сибилла сразу не в счёт?
— У неё нет мобильника… Давай с картой?
Они расстелили во всю ширь выцветший лист бумаги. Феликс склонился над ним.