Феликс кивнул — не было никакой охоты что-то говорить. Всё так просто, когда вгоняет в дрёму качающаяся табуретка, мерцает тусклый свет и рядом сидит эта девочка, чем-то похожая на Лаванду. Грустно задумавшись, она продолжала:
— Я хотела вплести ленты ей в волосы… Это особые ленты. Они не то чтобы защищают, но дают немного силы. Но она не разрешила, — Сибилла виновато улыбнулась и опустила взгляд. — Она не выносит, когда прикасаются к её волосам. У неё это тоже с детства.
— Что, правда? — он удивлённо посмотрел на Сибиллу.
Та в изумлении распахнула глаза.
— Она тебе позволяла? — пробормотала она, потом будто спохватилась, что сказала глупость. — Извини.
Она обвела взглядом кухню, снова вернулась к Феликсу.
— Тебе, наверно, поспать нужно? Я посижу с ней.
— Не надо. Я сам, — он резко поднялся. — Если что, я тебя позову.
Ему казалось втайне, что если он прервётся и не будет сидеть с Китти лично, что-то гарантированно случится именно в этот момент. Будто бы где-то в отдалённых комнатах бродило нечто слепое и бесформенное, и если оно вдруг подошло бы к её койке, с ним же не справились бы ни Сибилла, ни кто-либо другой — только он. В крайнем случае, если отогнать не удастся, всегда можно сказать: «Эй, тебе ж всё равно, кого? Давай я пойду первым, что». (Не то чтобы он собирался так делать. Не то чтобы он думал, будто его спросят).
Но это успокаивало.
В ночи резиденция была тиха как застывший скомканный лист бумаги.
Китти убедилась, что Софи, как обычно, в своём кабинете, а также, что в коридорах нет никого другого, постороннего, и со стуком вошла.
— К вашим услугам.
Софи стояла в полумраке в дальнем углу. Не зная точно, что она здесь, можно было и не заметить её сразу. Отвлекшись от чем-то столь интересных полок на стене, она повернулась к Китти.
— А, явилась? Сколько нужно звать, чтоб ты была здесь?
— Всего лишь раз, Ваше Величество, так как придя по собственному усмотрению, я наверняка помешаю вам.
Софи медленно оторвалась от стены, пошатываясь, подобралась к столу. Небрежно махнула рукой в сторону:
— Пепельница упала.
Китти проследила за её взглядом.
— Одну минуту.
— Хотя ладно, брось, — тут же прервала Софи и, цепляясь за спинку кресла, забралась в него.
— Это совсем быстро, Ваше Величество…
— Сядь, — отрезала Софи.
Китти присела на стул напротив.
Софи некоторое время выжидательно смотрела на неё, склонившись в сторону и облокотясь на кресло одной рукой. Волосы свисали спутанной тёмной гривой.
— А ответила почти сразу, — сигарету она в этот раз не курила, а мяла в пальцах. — Ожидала, что я позвоню?
— Я всегда держу в уме возможность того, что вы позвоните, — ровно ответила Китти.
— Прямо всегда? В такое время, как сейчас, порядочные люди давно спят и ничего не держат в голове.
— Я ещё не успела заснуть, когда вы позвонили, Ваше Величество.
Софи замолчала. Долго и пристально вглядывалась на этот раз, прежде чем усмехнуться.
— Что ж так? Тоже думаешь о врагах государства? Или — всё же о чём-то другом?
Кто мог спалить сейчас их с Феликсом возле Укрытия, быстро прикинула она. Кто-то проследил за авто, поставили новую камеру? Нет, вроде бы ничего не должно было быть…
— Я уверена, что для этого есть куда более компетентные люди, — не моргнув глазом, сказала она.
— Компетентные люди… Бред полнейший. У меня нет компетентных людей, запомни это, пожалуйста — ни одного человека. Замёлов вон тоже… считал себя умным. Туда же, крыса. Вот и теперь тоже смотрю, — Софи задумчиво притянула к себе список «врагов», который вдвоём с Кедровым составляла до того весь день, — не забыла ли снова кого-нибудь. Иногда бывает, совсем не думаешь на человека, а он…
Она замолчала, застыв над списком, но Китти видела, что она не читает. Если всё-таки кто-то отследил машину — рано или поздно с этим можно было попасться… Софи подняла голову и улыбнулась (в сочетании с запавшими глазами в тёмных кругах это выглядело несколько жутковато).
— Кстати. Ты знаешь, что есть второй список? Мой личный.
— Нет, мне это неизвестно, — Китти покачала головой.
— Он немного отличается от этого, и некоторые фамилии там другие. Его я составляла в одиночку. Знаешь, есть вещи, в которые посторонних лучше не посвящать, — Софи приоткрыла ящик стола со своей стороны, что-то нашла там. — Хочешь взглянуть?
— Как вам угодно, Ваше Величество.
— Что, неужели даже неинтересно?
— Мне думается, что если некие государственные дела, по вашему мнению, меня не касаются, мне бы не следовало специально интересоваться ими.
Софи прищурилась.
— Ты действительно думаешь, что не касаются? Это большой список. Ты уверена, что там нет никого из твоих друзей или близких знакомых?
— У меня не так много друзей, Ваше Величество, — Китти для вида замялась. — По правде говоря, в Ринордийске мне никто не вспоминается навскидку.
— Ну а ты сама? — Софи чуть нагнулась вперёд. — Ты так уверена, что тебя в нём нет?
Китти удивлённо хлопнула ресницами:
— Конечно, нет.
Софи вновь откинулась назад и прекратила улыбаться.
— А ты хорошо блефуешь, — проговорила она после паузы. — Полезное умение. Меня иногда выручало.
Она вытащила из ящика револьвер и положила на стол перед собой.
— Мы ещё сопляками были, гуляли, нашли одно местечко. Нам оно понравилось. Тут пришли местные гопники и сказали, что это их территория и чтоб мы убирались. Меня это, конечно, не устроило. Я взяла револьвер — да, вот этот — и объяснила, что либо они проваливают, либо я открываю огонь. В общем, всё на удивление быстро разрешилось, и место осталось за нами. А знаешь, что самое интересное?
— И что же?
Софи понизила голос:
— Он не был заряжен. У меня ещё не водилось патронов в то время, — она усмехнулся чему-то давно прошедшему. — Макс тогда ещё всё норовил влезть и оттереть меня, типа давайте решим по-хорошему… Пацифист хренов.
— Вы имеете в виду Максима Быстрицына? — уточнила Китти.
— Его самого. Которого судили за госизмену во время Южной войны. Знаешь, — Софи задумчиво прищурилась, — он мне нравился. Не то чтоб сильно, но чем-то, немного. У него были такие забавные чёрные кудряшки, всё время хотелось их подёргать, — она раскрыла глаза и посмотрела на Китти в упор. — Я его пристрелила. Лично. Глупая ещё была, не сдерживала такие порывы. Надо было по-другому… Мерзкое чувство: когда знаешь вот, что кто-то под полным твоим контролем — и всё равно при этом не твой. Видишь, он вон там сейчас, в углу?
Софи показала на дальний угол, где сгустились тени. Китти проследила за её жестом, невозмутимо покачала головой.
— Боюсь, что не вижу, Ваше Величество.
— Правильно, потому что его там нет. Там только крысы.
Она кивнула в тот же угол небрежно и без какого-либо нарочитого выражения. Китти посмотрела.
— Убежали, — пояснила Софи. — Щель надо заделать.
— Прикажете это сделать сейчас? — автоматически отозвалась Китти.
— Зачем? — Софи откинулась к подлокотнику и покрутила сигарету вокруг пальца. — Ты же их не видела.
— Я действительно не видела крыс, Ваше Величество, но если их видели вы, то, вполне возможно, они вернутся сюда позже…
— А может, они мне почудились. Не закрадывалась такая мысль? Если так, то у тебя должны быть железные нервы. В одной комнате, наедине с помешанным, ещё из револьвера пулять начнёт, — она кивнула на своё оружие. — Сейчас-то он заряжен.
Китти продолжала смотреть несколько непонятливо и с вопросом.
— Хотя да, что это я, — Софи приподнялась с кресла. — Ты ведь не этого боишься.
С неожиданной грациозностью — теперь ещё ничуть не пошатывало — она обогнула стол и стул, на котором сидела Китти, исчезла где-то за спиной у неё, вне зоны видимости.
— Я давно заметила, — протянул оттуда её голос. — Никаких шарфиков, никаких цепочек на шее… И пуговица на узком воротнике всегда расстёгнута, — она остановилась за самой спинкой стула. — Я угадала?
Китти поборола навязчивое желание обернуться. Вбитое с детства правило: не показывать, если больно или страшно, не провоцировать.
— Возможно, что так, Ваше Величество, — ответила она спокойно, — но мне кажется, у вас нет особого резона этого делать.
— Так значит, нет? — Софи появилась слева, посмотрела в глаза Китти, но как-то уже отстранённо, как будто была не вполне здесь. Прошествовала к столу, закинула револьвер обратно в ящик. — Ты угадала, нет никакого второго списка. С первым бы разобраться. Но уж в этот раз разберусь, пусть будут уверены.
Опираясь о попавшие под руку предметы, она отошла вглубь комнаты, зябко и недовольно поправила на плечах крысиный плащ.
— Ладно, иди. Я устала.
Китти поднялась.
— Может быть, чаю или кофе?
— Я сама. Иди.
Свет проходил неярко сквозь небольшое окно, ложился на старые пыльные поверхности, и воздух здесь был сероватым.
— Это последняя? — Китти рассматривала таблетку.
— С чего ты взяла?
— Два по десять. И ещё шесть оставалось у нас. Я считала.
— Глупости. Всего ещё предостаточно.
Феликс помог ей запить — она уже не садилась в постели, а только чуть приподнималась на подушке.
— А скоро уже приедут наши и привезут много хорошего. Так что ты очень быстро поправишься.
— Угу, — Китти невнятно кивнула, глядя в потолок.
Феликсу совершенно не нравился её вид (пару дней назад было лучше). Но они же и впрямь скоро вернутся, а значит, дело не так критично. Словно чтоб проверить, что прав, он подошёл к окну посмотреть наружу: не едет ли там, вдалеке желтоватый внедорожник…
— А ты знал, — тихо проговорила со своего места Китти, — что Кирилл Эрлин тоже умер от пневмонии? Кто ж думал, что на южных островах бывает метель…
Феликс резко повернулся:
— У тебя нет пневмонии. Это всего лишь простуда.
— Да. Всего лишь, — Китти смотрела куда-то в ей одну видную даль. — Вот так это бывает, когда ты только человек. Строишь какие-то планы, воображаешь о себе что-то, пытаешься к чему-то стремиться… А потом просто лежишь и умираешь от простуды. Действительно, как глупо. Сибилла была права.