выбросили воздушный десант, над крепостью взвился красный флаг. Когда к берегам Ляодунского полуострова подошли американцы, русские открыли автоматный огонь в воздух, запрещая высадку. Это были первые выстрелы войны, позже названной холодной; до речи Черчилля оставалось ещё более полугода. В октябре ситуация повторилась: корабли США под флагом вице-адмирала Сеттла хотели войти в Дальний, но комендант генерал Козлов этого не допустил, пригрозив орудиями береговой обороны.
Согласно договору между Китаем и СССР, военная база Порт-Артур, свободный порт Дальний и КВЖД на тридцать лет переходили под контроль СССР. В Китае продолжалась гражданская война, США и СССР поддерживали противоположные стороны – как будет несколько лет спустя и в Корее. Когда в 1949 году Мао победил, Порт-Артур, Дальний и КВЖД было решено досрочно вернуть теперь уже красному Китаю. Сроки сдвинула Корейская война, во время которой Порт-Артур стал тыловой базой корейских, китайских, советских войск; в 1955-м его наконец передали Китаю.
После прихода к власти Мао стало ясно: СССР выиграл у Америки Китай. Зато Америка выиграла Японию и половину Кореи.
Поддерживая Мао, Сталин не только защитил интересы СССР в Азии, но и помог Китаю избавиться от угрозы со стороны как Японии, так и Запада. Впервые за века Китай начал самостоятельную игру, после 1949 года его уже не раздёргивали. СССР помог Китаю стать независимым, а китайцы сделали верные выводы из новейшей истории, поняв: для предотвращения угроз извне страна должна быть единой и сильной.
История и география кажутся нам данностью в силу неотменимости, безвариантности того, что случилось. Прошлое окостенело, став фактом истории и представляясь нам естественным, непреложным, как закон всемирного тяготения. Но ведь могло случиться и по-другому. Помимо берлинской, могла бы вырасти, к примеру, токийская стена. Советская армия всерьёз готовилась к высадке на Хоккайдо (на юге Сахалина уже стоял и ждал отмашки 87-й стрелковый корпус) – не столько из военных соображений, сколько из политических. Очерчивались контуры нового, послевоенного мира.
14 августа 1945 года командующий американскими войсками на Тихом океане Макартур получил приказ не допустить повторения «немецкого сценария» и включить всю Японию в зону контроля США. Американцы могли занять Курилы, как они заняли Японию и Южную Корею, где до сих пор стоят их военные базы. В ночь на 15 августа маршал Василевский отдал приказ овладеть Курилами. Это самый трагичный эпизод «советского блицкрига»: жертвы при десанте на остров Шумшу превысили шестьсот человек, причём почти четыреста пропали без вести (утонули при высадке). На Шумшу старшина 1-й статьи Вилков и краснофлотец Ильичёв повторили подвиг Матросова, закрыв своими телами двухамбразурный дот. Советские войска спешили – не для того даже, чтобы вынудить Японию сдаться (это было уже предрешено), а чтобы опередить американцев. Историк из США японского происхождения Хасэгава Цуёси считает: «Решение Сталина занять Курильские острова… было продиктовано желанием обеспечить и гарантировать безопасность восточных границ Советского Союза… Сталин был абсолютно прав относительно того, что без физической оккупации этих островов союзники совсем не обязательно сдержат свои обещания». Трумэн хотел разместить американские самолёты на Курилах – Сталин в ответ предложил оборудовать советские базы на Алеутах. Летом 1945 года СССР де-факто воевал на два фронта, и ещё вопрос, какой был важнее. СССР и США боролись не только с общим врагом, но уже и друг с другом.
Самая холодная война шла на Чукотке. Об этом оставил любопытные страницы упомянутый выше Владимир Богомолов. О том, что он – фронтовой офицер, воевавший в Польше и Германии, хорошо известно. Менее известно о его службе на Дальнем Востоке. Надо сказать, что биография Богомолова изобилует разночтениями. Неясно, например, в разведке или контрразведке служил писатель, до 1950-х носивший фамилию отца – Войтинский, а впоследствии изменивший материнскую фамилию «Богомолец» на «Богомолов»; почему избегал публичности и не вступал в творческие организации. После смерти Богомолова появились публикации, согласно которым он будто бы выдумал себе военную биографию, – оставим эти сенсации на совести их авторов.
Книга Богомолова «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…», вышедшая полностью только в 2012 году, – самое непрочитанное его произведение. Повествование ведётся от лица старшего лейтенанта Федотова, сам Богомолов называл книгу «автобиографией вымышленного лица», так что ставить знак равенства между автором и героем нельзя. Но жизнь Федотова похожа на судьбу Богомолова, что называется, до степени смешения, а текст настолько насыщен невыдуманными деталями, что не верить автору нет причин. Осенью 1945 года Федотов-Богомолов попадает во Владивосток и получает назначение на Чукотку – место, по слухам, «чудовищное, гиблое». Туда, в Анадырь и в бухту Провидения, перевели 126-й лёгкий горно-стрелковый орденов Богдана Хмельницкого и Красного Знамени корпус. Бойцам пришлось спешно строить землянки и бараки, оборудовать батареи, аэродромы, бомбоубежища. Первое время страшно мёрзли, болели. Герой Богомолова – офицер, прошедший войну, – говорит, что именно на Чукотке он «впервые познал, почём фунт лиха». Весной 1946 года в бухте Провидения прошли учения «Организация обороны морского побережья, отражение и уничтожение десанта противника». Похожие маневры шли на другом берегу: США испытывали танки, стрелковое оружие, обмундирование в условиях Крайнего Севера. «Это было лучшее место в Америке для проведения учений по наземному и воздушному бою в холодном климате, схожем с погодными условиями СССР», – пишет Рамсер.
По свидетельству Богомолова, над расположением советских частей гудели базировавшиеся на Аляске самолёты, разведчики и бомбардировщики, в Беринговом проливе барражировали американские корабли и подлодки. «Американские моряки, различимые даже с берега в полевые бинокли… часами рассматривали нас, фотографировали; на крейсерах же игралось учение: броневые орудийные башни разворачивались в нашу сторону, одновременно на воду спускались катера, полные вооружённых американских матросов… В бригаде каждый раз объявлялась боевая тревога». В чукотских эскимосах, до 1948 года имевших право ездить на Аляску к родственникам, подозревали шпионов. Федотову снились американцы, форсирующие пролив: «Как саранча, как татаро-монголы, несметными полчищами… пёрли на нашу территорию». Были и другие сны: «Выбив американцев с советской земли, мы… высаживались за океаном и мчались куда-то по гладким, широким шоссейным дорогам… Трудящиеся Соединённых Штатов приветствовали нашу высадку». В 1948-м на базе корпуса сформировали 14-ю армию под командованием боевого генерала, Героя Советского Союза Олешева. В устьях Индигирки и Колымы началось строительство аэродромов для стратегических бомбардировщиков. В случае ядерной войны они должны были лететь через полюс на Вашингтон и Нью-Йорк. Пошли слухи, будто Сталин хочет захватить Аляску.
ФБР, пишет Рамсер, начало «сверхсекретную миссию по найму и обучению аборигенов – рыбаков, охотников, пилотов и других частных лиц – для отражения возможного советского вторжения в бывшую пушную колонию России». Шло обучение «гражданских агентов», которые после прихода Красной армии должны были укрыться в специальных пунктах с запасами еды и радировать о перемещениях захватчиков. До перестройки дожил плакат, размещённый у склада боеприпасов на острове Малый Диомид: «Если русские атакуют, сдавайтесь» (у нас бы наверняка написали: «Стоять насмерть!»). В план ядерной бомбардировки СССР Пентагон включил заполярный Певек. Это сегодня десант с Аляски на Чукотку или наоборот кажется фантастикой. Тогда всё было всерьёз.
А совсем скоро, в 1950-м, полыхнуло по-настоящему – и именно на Дальнем Востоке, только южнее.
Небо Кореи
Хроники этой войны политизированы и противоречивы, начиная уже с вопроса о том, кто 25 июня 1950 года её развязал. Вроде бы всё-таки северяне, с ходу занявшие почти весь полуостров; но точно известно, что войну хотели и намеревались начать обе стороны. Столкновения на границе продолжались несколько лет. Северокорейские историки считают: с 1947 года в Корее шла «локальная война, координируемая США», которая через три года с подачи тех же США превратилась в нелокальную. Интересно, что Сталин, к которому обращался Ким Ир Сен с просьбой о поддержке, отнюдь не был инициатором «похода на юг».
Корея, в 1910–1945 годах жившая под оккупацией Японии, была освобождена союзниками – и тут же поделена надвое по 38-й параллели при участии этих самых союзников, ставших заклятыми соперниками.
Ещё в 1939-м наркомы обороны и внутренних дел Ворошилов и Берия подписали документ об оказании помощи партизанскому антияпонскому движению в Маньчжурии. Для перешедших в СССР партизан создали Северный лагерь в Хабаровском крае и Южный в Приморье. Понятно, что Москва руководствовалась не только гуманизмом: СССР беспокоило японское присутствие в Маньчжурии. Среди перешедших в СССР партизан был кореец Ким Сон Чжу. В 1940–1945 годах он жил в Хабаровском крае, в чине капитана РККА командовал корейским батальоном в составе 88-й особой интернациональной бригады, укомплектованной корейцами и китайцами (их готовили к войне против Японии; командовал бригадой китаец Чжоу Баочжун). В 1942-м или годом раньше у капитана Кима в селе Вятском родился сын Юра; в 1945-м офицера наградили орденом Красного Знамени. Ким рвался освобождать родину от японцев, но его берегли для другого. В сентябре 1945 года, после освобождения Кореи, тридцатитрёхлетний Ким через Владивосток вернулся на родину. Здесь он стал заместителем коменданта Пхеньяна, затем – главой новорождённой КНДР[39]. Теперь его звали Ким Ир Сеном, сына Юру – Ким Чен Иром[40].
Первым послом СССР в Пхеньяне стал генерал, политработник Терентий Штыков (фамилия под стать эпохе). На первых порах Ким Ир Сен был ещё не вполне самостоятельным лидером; одним из «стартаперов» северокорейской государственности следует считать именно Штыкова.