Егор был готов к такому обороту дела. Ничего другого он и не ожидал. Поэтому слова авторитета воспринял спокойно.
— Их не продашь за несколько дней, а, как я понял, деньги нужны вам срочно.
— В том-то и беда. — вздохнул Лысый. — Ну, чтобы тебя выручить, я могу взять их в счет долга, а потом попытаться продать. — он задумался. — Хотя не знаю. Я в этом совсем не разбираюсь.
— Они ведь стоят в несколько раз больше! — не выдержав, возмутился Егор.
— Возможно, — вынужден был согласиться Лысый. — Но найди мне за день покупателя, который даст за них полную сумму. Пожалуйста, ищи! Может быть, тебе и повезет, в чем лично я не уверен. Деньги делают не дураки. Кто станет покупать вещь сейчас, если через час ее можно будет купить за полцены?
«Сукин сын! — подумал Егор. — Ловко все рассчитал. Все предусмотрел.» Но вслух он произнес:
— Александр Викторович, это же несправедливо! Как же мне без машины? Она моя жизнь, мой хлеб. Я же — дальнобойщик!
Краем глаза он заметил, что человек со шрамом, до этого вполуха слушавший разговор, бросил на него заинтересованный взгляд. Что-то в его словах заставило бандита призадуматься. Однако Егору сейчас было не до подобных пустяков, и он не придал этому значения.
— А что я могу поделать? — пожал плечами Лысый. В нем было столько сочувствия, сколько бывает у кота, забавляющегося мышью.
Тогда Егор осторожно предложил:
— У меня есть одно предложение, которое может вас заинтересовать.
— Да?
— Что если вам подождать до начала следующего месяца. — начал он.
Лицо авторитета разочарованно вытянулось. Егор продолжил:
— Если вы повремените с долгом, то я смогу выплатить комиссионные. Тридцать процентов в долларах, и никаких хлопот и проблем с продажей грузовика и недвижимости. Вы ничего не теряете.
— Хм. — Лысый задумался.
Механически поглаживая гладкий затылок, он просчитывал все плюсы и минусы нового предложения.
Наблюдая за авторитетом, Шувалов все больше и больше склонялся к мнению, что тот согласится. То ли оттого, что желаемое выдавал за действительное, то ли потому, что не сомневался: раз это не очень выгодно ему, то выгодно кому-то другому. Егор готов был уже ликовать.
Каково же было его изумление, когда Лысый, покончив с расчетами, заявил:
— Нет, мне нужны деньги сейчас. До сентября я ждать не могу.
Внутри все оборвалось. Егор судорожно сглотнул. Лицо его побледнело, ноги сделались ватными, словно из-под них выбили опору. Упавшим голосом он переспросил:
— Что?
— Я ждать не буду.
«Это все. конец. Что мне теперь делать?» — в голове мелькали бессвязные обрывки мыслей. Сосредоточиться на чем-то одном он не мог. В мозгу пульсировало: «Конец. конец.»
Медленно, под тяжестью обрушившегося на его плечи груза, он развернулся и, ничего не говоря, поплелся к двери. Здесь ему больше нечего было делать.
— Покупаю твой грузовик! — раздался за спиной резкий голос.
Егор остановился. «Мне померещилось? — с тревогой подумал он. — Неужели начались галлюцинации? Я же не пил!»
— Я беру его прямо сейчас, — снова прозвучал голос.
Шувалов обернулся.
Человек со шрамом стремительно поднялся с кресла и приблизился к нему. Переложив сигару в левую руку, правую он протянул для рукопожатия и произнес:
— Моему слову можно верить. Станислав Шилов его всегда держит, — презрительно изогнув губы, он бросил язвительный взгляд на онемевшего от неожиданности местного авторитета. — Я дам тебе ровно столько, сколько нужно, чтобы рассчитаться с долгом. А затем посмотрим. — произнес он многозначительно. — В любом случае ты ничего не теряешь. По рукам?
— По рукам. — произнес Егор и пожал протянутую руку, скрепляя новый договор.
Он перестал что-либо понимать. Смысл происходящего до него не доходил. Действие разворачивалось словно в каком-то тумане. Однако интуиция подсказывала: не задавай вопросов, не спорь, делай, что говорят.
— А теперь ступай. Я с тобой свяжусь, — приказал Шилов, и Егор повиновался.
Даже не взглянув в сторону Лысого, он торопливо вышел из кабинета.
Глава 10
— Да кого ты из себя корчишь?! — как только дверь за Шуваловым закрылась, зашипел Лысый. — Думаешь, я буду вечно терпеть твои заходы? Ты обосрал меня, как последнего лоха, перед этим дальнобойщиком, опустил, как минимум, на двадцать штук баксов! Да ты хоть представляешь, сколько стоят грузовик и гараж? Ты мой гость, а ведешь себя как последний пидор! Какого черта?
— Ты мудак, Лысый, — дав ему выговориться, спокойным голосом заявил Шилов. — Ты мудаком был, мудаком остался, мудаком и помрешь. Из-за нескольких жалких долларов ведешь себя как шушера базарная, как мелкий обдиральщик. Ты же вор, Лысый! Ты в законе. Зовешь себя деловым человеком. Да ты беспредельщик, в натуре!
— Не учи меня жить, — глаза авторитета зло сверкнули из-под густых черных бровей. — Свои делишки вспомни! Праведник нашелся. Жить он меня учит.
— Меня с собой не ровняй. Я в беспредел не кидался. Все было, но если со мной по-честному, слово свое всегда держал.
— Это мой город. Я тебя предупреждал: не нарывайся. Вокруг мои люди.
— Ты что, мне угрожаешь?
— Предупреждаю.
— Вспомни Самару, Лысый, — оскалившись в злобной ухмылке, напомнил Шилов. — Забыл, как по дури залетел с травкой, забыл, как на тебя две мокрухи повесили? Кто тебя, падлу, от вышки отмазал? Да ты бы, гнида неблагодарная, в лучшем случае пятнадцать лет баланду жрал да парашу языком вылизывал! Я из тебя человека сделал, а ты мне угрожать вздумал?! — Шилов начал не на шутку распаляться. Под его яростным взглядом Лысый съежился и отвел глаза в сторону. — Давай попробуй, прикажи меня замочить! Тогда посмотрим, сколько ты проживешь. За твою собачью душонку никто и гроша ломаного не даст.
Гарик, до этого спокойно сидевший в кресле, поднялся и приблизился к Шилову.
— Остынь, Шило.
Тяжелая рука легла Шилову на плечо. Он обернулся.
— Ты слышал, Гарик, он мне угрожает!
— Он тебе не угрожает, он сболтнул лишнего и теперь жалеет об этом, — успокоил его Гарик.
Обратившись к побелевшему от бессильной злобы местному авторитету, он требовательно спросил:
— Ты ведь не угрожал?
Лысый, сцепив зубы, молчал.
— Не угрожал? — более настойчиво повторил свой вопрос Гарик.
— Нет. — выдавил из себя Лысый.
Как он их ненавидел в этот момент! Он готов был уничтожить, убить, разорвать их на куски. Но не мог. У него не хватило бы на это решимости и смелости. Расправиться с Шиловым у себя дома — значило подписать себе смертный приговор. А умирать он не собирался. Прожив тяжелую жизнь, не один год погрев холодные нары тюрем, поработав на благо страны и ее народа на «курортах», он теперь наконец осел на одном месте и зажил нормальной размеренной жизнью. Так нет, и тут ему не дают покоя. Как напоминание о не самых приятных страницах в его биографии появился Шило. Как же он его ненавидел! Ненавидел и боялся.
Все, кто когда-либо имел с ним дело, знали: Шило — человек неуравновешенный, и людей себе в банду набрал таких же психов. С такими лучше не связываться. Взять, к примеру, хотя бы Гарика. Маньяк, да и только. Пришьет, и пикнуть не успеешь. Ничего, еще день-два, и они уедут. А он останется, и тогда все вернется на свои места.
— Мне совершенно наплевать на этого дальнобойщика, — словно убеждая сам себя, произнес Лысый. — Не стоит из-за такой мелочи портить наши отношения.
А про себя подумал: «Все-таки, какого черта Шилу понадобился этот парень? Чтобы насолить мне? Глупости, слишком большие замешаны деньги. Ведь не на столько же у него поехала крыша, чтобы заниматься благотворительностью! Да и зачем он вообще сюда приехал? Тут что-то не так. Нужно разузнать.»
Покинув дачу Лысого, Шилов и Гарик отправились в гостиницу. Когда машина вышла на трассу, Гарик не выдержал и поинтересовался:
— Какого черта ты постоянно накручивал этого придурка?
Продолжая вести машину, Шилов неопределенно пожал плечами.
— У каждого свои слабости. За последние десять лет Лысый сильно изменился, стал большим человеком, но я-то знаю, кто он на самом деле.
— И кто?
— Вонючий педик.
— Да?
В восемьдесят первом в самарском сизо его имели все, у кого стоял, покуда я его оттуда не вытащил. Гарик брезгливо поморщился.
— Уверен, его ребятам не понравилось бы, что их босса трахала вся ментовка. Он это знает. Поэтому и молчит, — сделал вывод Гарик и ухмыльнулся: — У женщин свои маленькие секреты.
Шилов тоже оскалился в усмешке. Шутка ему понравилась. Некоторое время ехали молча. Затем Гарик снова полюбопытствовал:
— Ну хорошо, а дальнобойщика зачем выкупил?
— А раскинь-ка мозгами, Гарик. Подумай?
Тот призадумался. От напряженной работы мозга лоб покрылся густой сетью морщин. Наконец он пожал плечами и сдался:
— Не знаю.
Шилов снисходительно ухмыльнулся:
— Теперь ты понимаешь, Гарик, почему босс я, а ты мой помощник, а не наоборот?
— О чем базар, Шило!
— Да, ты прав, каждому свое. Но ближе к делу, — произнес он и, достав из футляра новую сигару, прикурил. — Ты, конечно, понимаешь, что я спас этого малого от разорения не из чувства справедливости. Нет, все намного банальнее и проще. Он мне нужен. Нужен со всеми потрохами, начиная с его семьи, дома, заканчивая его вонючими носками. То есть я хочу, чтобы он из чувства благодарности готов был исполнить без лишних вопросов одну непыльную работенку.
— Какую?
Шилов выпустил через рот густой клуб дыма и продолжил:
— Раскинь мозгами, Гарик. Кем он работает?
— Дальнобойщиком.
— Ну?..
— Что ну?
— Ну, и что он делает?
— Перевозит грузы.
— А какой груз, требующий срочной перевозки, имеется у нас? — Шилов шаг за шагом подвел своего помощника к самому главному.
— Картина! — догадался тот.
— Точно!
В глазах Гарика мелькнуло восхищение. Хотя Шило и родился без тормозов, но голова у него была на своем месте.