— У нас есть картина, есть машина, есть водитель. В Европе ждет заказчик. Несколько дней — и миллион долларов будет на нашем банковском счете в Швейцарии, — продолжал развивать свою мысль Шилов.
— Но в пустом фургоне картину не спрячешь!
— Это не проблема. Мы его загрузим, — заявил Шилов. — Чем богата Россия и что ценят на Западе?
Гарик пожал плечами.
— Конечно же, осетриной и икрой! — сам ответил Шилов. — Вот мы и загрузим ею рефрижератор. Кто станет копаться в мерзлой рыбе? Никто. А документики мы оформим как положено. Чтобы не к чему было придраться. Это дело не должно прогореть.
— А что получит дальнобойщик?
— Назад свой грузовик и еще за проделанную работу по обычному тарифу. Это не считая командировочных.
От удивления Гарик присвистнул.
— Не многовато? За такие деньги можно было нанять кого угодно. Любой бы согласился.
— Ты не понимаешь. С виду он парень правильный и честный, да и вел себя смело, не унижался. Такой не подведет. Он мне должен, я его спас. И будь уверен, он отработает, костьми ляжет, но должок отдаст. Я уверен.
От густого дыма стало щипать глаза, кондиционер не справлялся. Гарик приоткрыл форточку.
— Слишком уж он какой-то.
— Какой?
— Не знаю. Не могу объяснить, но он мне не понравился.
— Глупости, — отмахнулся Шилов. — Ты себе не бабу выбираешь. Главное, чтобы работу знал и не задавал много лишних вопросов.
— Я все равно его проверю.
— Это не помешает. Потом может пригодиться.
— А что с ним потом?
Шилов взглянул на Гарика как на полного придурка.
— Кто начинает дело с таких вопросов! Зачем портить мне настроение? Я пока об этом не думал. Решу по ходу, будет видно.
Обсуждая дела, они подъехали к городу.
— Сегодня я хочу отдохнуть. Найди мне кого-нибудь. Да смотри, чтобы «чистая» была, — распорядился Шилов.
— Сообразим через пару часиков.
— Расставь людей, перекрой все входы и выходы.
Гарик насторожился.
— Нет, успокойся. Это так, на всякий случай. Береженого Бог бережет, а у нас все-таки лимон баксов в номере, да еще краденые. А Лысый будет сидеть тихо, ему есть что терять.
— Ясно.
— Да, вот еще что. — у самой гостинице, вспомнил Шилов. — Я хочу видеть на днях этого дальнобойщика, пусть приезжает сюда, в гостиницу. И созвонись с Семеновичем. Пускай поторопится к завтрашнему утру. Он мне нужен будет.
Глава 11
— Час от часу не легче, — мрачно произнес Мельников и выругался. Так, безо всякой злобы, от чистого сердца, выражая таким образом ту бурю противоречивых чувств, что бушевала внутри.
С одной стороны, вроде бы и хорошо, нужно радоваться. Грузовик остался при них, гараж не отобрали. Проблемы на этом как бы и закончились, но душа была не на месте. Не хотелось влезать в новую петлю. Кто знает, может, она затянется вокруг их шеи еще туже прежней? К тому же человек со шрамом когда-нибудь уедет, а Лысый останется. Им еще вместе жить в одном городе. А он, гадина, злопамятный.
Терзаемый сомнениями, Александр мерил огромными шажищами свою крохотную холостяцкую комнатушку. Чем дольше он размышлял, тем больше разуверялся в правильности выбора друга. Хотя, собственно, какой у него был выбор?
Егор сидел на табурете в углу закрыв глаза и прислонив голову к стене. От бетона тянуло приятной прохладой, студившей разгоряченный мозг. Покой и тишина — единственное, что ему сейчас было необходимо. Прийти в себя, успокоиться, постараться рассудить здраво. С дачи Лысого он вернулся выжатый как лимон, словно осиливший марафонскую дистанцию олимпиец. Но усталость была приятной. Проблема, кажется, свалилась с плеч, а о последствиях не хотелось думать.
— Так, говоришь, он просто так взял и заплатил за нас долг? Всю сумму? И ничего не потребовал взамен? — допытывался Мельников.
— Ничего.
— Это нехорошо. Лучше бы он сразу поставил условия, а то потом — бах! — нате. Заплатите по счету.
Подобные мысли Егору тоже приходили на ум. Зачем человеку со шрамом понадобилось ему помогать? Бескорыстие? Нет, исключено. Представители его породы благородством не страдают. Тогда что?
— Я хочу напиться, — неожиданно заявил Егор. — Посидеть в баре, расслабиться.
Мельников перестал ходить по комнате, остановился и серьезно посмотрел на друга.
— Сейчас только обед.
— К черту. Составишь мне компанию?
— Ну-у-у. У меня, вообще-то, были планы. А-а-а. Ладно.
— Отлично!
— Куда пойдем?
— Как обычно, в «Лотос». Там симпатичная официантка.
Егор грустно вздохнул, вспомнив округлую попку, которая призывно виляла всякий раз, когда официантка проходила между столиков. После разрыва с Катей у него так и не было больше женщин. Да и не хотелось. А вот сейчас неожиданно пробудилось страстное желание обнять, прижать к себе и хотя бы на миг забыться в объятиях, представив, что рядом не чужой, а родной, близкий тебе человек.
Но этому не суждено было сбыться. В стельку напившись в баре, он уснул, уткнувшись лицом в стол, оставив раздобытую для него Александром красотку в полнейшем разочаровании.
На следующее утро Егор проснулся с жуткой головной болью. При каждом наклоне или повороте головы в черепе раздавался звон, а вчерашняя закуска подкатывала к горлу. Мучения продолжались целых три часа, пока выпитые пол-упаковки аспирина не возымели нужный эффект.
Стало легче, будто родился заново.
Ощутив прилив сил, Егор отправился к брату. При виде его Евгений испугался:
— Что это у тебя такой вид, словно корова пожевала? Глаза красные.
— И нос, — отшутился Егор.
— Понятно, пил?
— Был повод.
— Плохой или хороший?
— Если б знать! Просто захотелось упиться.
— Ну, тогда рассказывай, — потребовал Евгений.
Егор присел на стул.
— Попали мы с тобой, братишка, из одной кабалы в другую. Что делать, ума не приложу.
И он поведал брату о вчерашних событиях, о разговоре с Лысым и о человеке со шрамом. Затем спросил:
— Что ты об этом думаешь?
— И тебе даже не намекнули, как ты это отрабатывать будешь?
— В том-то и дело, что нет!
— Тогда будем ждать, — Евгений ободряюще улыбнулся.
— И это все, что ты можешь мне сказать? Но если нас опять захотят поиметь?
— Будет видно. Чего сейчас переживать, нервничать? Нервы беречь надо.
Егор виновато опустил глаза. За своими проблемами он вовсе позабыл о состоянии брата. Ведь он недавно перенес инфаркт, а от него требуют совета, помощи. Нельзя его сейчас впутывать, загружать своими тревогами. Пускай выздоравливает.
— Извини.
— За что?
— Да так. Выздоравливай, я сам разберусь.
Неизвестность и беспокойство терзали Егора.
И только через сутки, когда явился незнакомый человек и сообщил, что его хотят видеть, он почувствовал, что разгадка близка. Волнение охватило его с еще большей силой. «Еще парочка таких деньков, и я наверняка стану неврастеником и поседею, — подумал он. — Или сопьюсь.» Последнее было наиболее вероятным.
Егора привезли к гостинице «Радуга», прозванной в народе «Шанхаем». Окрестили ее так, видимо, из-за вьетнамских и китайских «челноков», наводнивших в начале девяностых местный рынок. Они-то и облюбовали гостиницу в качестве пристанища и перевалочной базы. Отсюда и пошло название. Гостиница являлась самым приличным местом в городе, где за умеренную плату можно было выспаться в чистой постели, помыться, побриться, а в некоторых номерах и посмотреть телевизор.
Доставивший Егора к гостинице молчаливый азиат проводил его вовнутрь. Они пешком поднялись на третий этаж. Там их встретил еще один человек. Внешне ничего примечательного: приличная наружность, синие джинсы, мышиного цвета ветровка. Это в такую-то жару! Егор догадался, что она надета неспроста. Под ней спрятано оружие. А под благовидной внешностью таится душонка обыкновенного бандюги. Все они бандиты.
В номере находились трое: все тот же человек со шрамом, его флегматичный спутник и незнакомый лысоватый пижон. Последнего Егор видел впервые. Внешность и то, как мужчина держался, свидетельствовали о его принадлежности к работникам сугубо умственного труда. Это был не уголовник. На бандита он не походил. Скорее экономист или юрист, а может, политик.
Пахло сигарным дымом. Запах такой же, как в кабинете у Лысого. Из-за плотно задернутых штор свежий воздух практически не проникал в помещение. Густые клубы дыма собирались под самым потолком, образуя нечто вроде облака.
При появлении Шувалова лица сидевших, словно по команде, повернулись к нему. Они окатили его холодными безразличными взглядами, в которых не было даже намека на дружелюбие. Человек со шрамом изобразил на лице подобие улыбки. Она была похожа на оскал голодного хищника. На ум невольно пришло сравнение: три шакала рассматривают маленького несчастного кролика. Кроликом, конечно же, был он, Егор.
— А-а-а. Вот и наш дальнобойщик!
Человек со шрамом поднялся и протянул Егору руку.
— Здрасьте. — кивнул Егор сразу всем троим, попутно избавляясь от холодной цепкой ладони.
— Проходи. Садись. Не стесняйся. Может, чего выпьешь? Пиво? Водка? Коньяк?
— Пива.
— Отлично! А мы — коньячка.
Он щелкнул пальцами, и через мгновение, словно по мановению волшебной палочки, на столе появилась холодная, с капельками влаги на стекле, бутылка пива и три рюмки коньяку.
— Прошу.
Человек со шрамом подал пример — взял рюмку и пригубил.
— Теперь познакомимся, — объявил он. — А то мы в неравном положении, и наш гость о нас ничего не знает. Так вот, Егор Шувалов, это мой адвокат Антон Семенович, — Шилов указал на лысеющего толстяка. — Он ведет мои дела, и я ему полностью доверяю. В случае каких-либо проблем можешь обращаться к нему. Он поможет их разрешить. В совете он не откажет. Верно, Семенович?
Адвокат что-то нечленораздельное буркнул себе под нос.
Затем Шило указал на мужчину, сидевшего справа от него. Этот был Егору уже знаком — встречались у Лысого.