Затем смотреть в окно и философствовать надоедает. Тогда, оставив в покое глобальные проблемы, задумываешься над своей собственной жизнью. А жизнь пошла кувырком. Все перевернулось с ног на голову, и Егор попытался разобраться, привести мысли в порядок, разложить их по полочкам. Занятие оказалось невообразимо сложным: мешали эмоции. Но время в запасе было.
Тем временем Александр сидел за баранкой, весело подпевая на ломаном английском, и пытался выбивать нужный ритм пальцами по рулю. Получалось ужасно: создавалось впечатление, что в годы ранней юности по его ушам потопталась, по крайней мере, дюжина медведей. Но, нисколько не смущаясь, он самозабвенно уродовал песню.
Перед глазами Егора пронеслись события минувшего дня. С утра пораньше ездили забирать из больницы Женьку. Наконец-то его выписали, и все облегченно вздохнули. По случаю возвращения домой устроили маленький праздник: закупили всякой всячины, да столько, что стол ломился. Правда, не пили, ограничились шампанским и шипучкой. Надюха была в восторге. Столько счастья в один день: дома пир, вернулся отец! Только. один момент омрачил торжество — Катя. Она позвонила неожиданно, в самый разгар застолья. Хотела встретиться, объясниться. Голос у нее дрожал, чувствовалось, что она на грани срыва. Он еле удержался, чтобы не согласиться. Потом жалел. Может, и зря не поехал. Кто знает?.. Однако каждый раз, когда вспоминал оргию в своей квартире, всякие сомнения исчезали. Злость и обида вспыхивали с новой силой. Больше, наверное, — обида. Она променяла его на паршивого наркоманишку! Стерва.
«Все-таки я правильно поступил, — решил Егор. — Порвал, и точка. Баста! Не я ей в душу наплевал, а она мне. Пусть живет как знает, делает что хочет. Мне теперь все равно. У меня теперь своя жизнь, у нее — своя. Наши пути-дорожки разошлись, разбежались в разные стороны, между нами нет больше ничего общего. Ничего. как-нибудь. На ней свет клином не сошелся, найду другую. Пусть не такую красивую, зато верную.»
Сказать проще, чем сделать. И он прекрасно понимал, что вспоминать Катерину будет еще очень долго. Черт возьми, ведь он ее любил! Кроме того, давали о себе знать гормоны — почти целый месяц без женской ласки! Для Егора это был прямо-таки подвиг. Зря он не воспользовался моментом, когда Александр «организовал» в баре девиц. Дурак! Упустил. Не стоило тогда столько пить. А после этого случая просить друга снова об одолжении было совестно. Да и Александр, похоже, обиделся. Он же старался! «Ничего, — успокаивал себя Егор. — Сниму девку по пути на трассе. Даст бог, ничего не подцеплю.»
Мысли о СПИДе, сифилисе и прочем пестром букете венерических заболеваний несколько охладили его пыл. И он предусмотрительно решил прежде запастись презервативами. «Береженого Бог бережет!» — когда-то любил говаривать их комбат. Его самого, правда, Бог не сберег: подорвался на душманской мине. Целый час весь взвод собирал по скалам останки его тела. А хороший был человек. Настоящий мужик. Берег парней, словно родных. Может быть, только благодаря ему они вернулись живыми из Афганистана.
Музыка закончилась. По «Маяку» начался выпуск семичасовых новостей. Все то же, что и час назад. Ничего нового: в Чечне воюют, а в Москве воруют. Все, как всегда. Можно не слушать.
Мерный гул мотора и завывания ветра действовали успокаивающе. Егор закрыл глаза. Постепенно тело начало расслабляться. Стало приятно и спокойно.
— Уснул, что ли? — голос Александра разнесся громовым раскатом и все испортил.
— Нет, думаю.
— О чем, если не секрет?
— Хорошо сейчас.
— Это точно! — лицо Мельникова расплылось в улыбке, и из-под густого ежика усов блеснул ряд ровных крепких зубов. — Да, ничего нет лучше, чем сидеть за баранкой такой вот махины и катить по дороге из города в город, из страны в страну.
Подобные мысли приходили и Егору. Едешь — и никаких проблем. Подальше от Лысого, Шилова и его компании. Шилов — вот кого действительно стоит опасаться. Под внешней маской любезности угадывалось змеиное коварство. Даже улыбка и та неприятная, жуткая. Егор не доверял ему. Инстинкт подсказывал, что полагаться на него не стоит.
— Что ты думаешь о Шилове? — спросил он.
— А что я должен думать о своем благодетеле?!
— Я же серьезно.
— Если серьезно, то мы вляпались в такое дерьмо, что не знаю, как из него выберемся.
— Думаешь, настолько серьезно?
— Я тебе рассказывал, что мне приятель из уголовки про него поведал, — напомнил Мельников. — По-моему, вывод напрашивается сам собой. Мы в дерьме по самые уши. Лысый со своими костоломами против Шилова что прыщ против геморроя. Шилов — мужик совсем другого пошиба. Совсем. Он по-настоящему крут. Круче уж некуда. Одно слово: вор в законе! У него своя банда. А в ментовке дело — многотомник, как полное собрание сочинений Льва Толстого. Но прижать они его не могут. Хитрый, гад, и умный! Так что сам делай выводы.
— Если все так серьезно, как расписал ты, то мы с тобой — потенциальные покойники. И шансы наши вернуться живыми и здоровыми из этого круиза настолько малы, что не стоит и надеяться.
— Ну, тут ты перегнул конечно.
— Подумай сам.
— А я и подумал и кое-что предпринял, — с загадочным видом произнес Александр.
— Не понял?
— Сейчас поймешь.
Александр сунул руку под сиденье и извлек оттуда плотно завернутый в тряпье сверток. Затем протянул его Егору.
— Я подумал, что он может нам пригодиться.
— Что это?
— Разверни — увидишь.
Без особого энтузиазма Егор принялся разворачивать сверток, ожидая обнаружить там какую-нибудь безделицу. Но, наткнувшись на тяжелый твердый предмет, имевший до боли знакомые формы, он насторожился. Стал разворачивать быстрее. С каждой секундой уверенность крепла. И, прежде чем увидеть, он уже знал, что это за предмет. Вне всяких сомнений, в свертке находился пистолет.
— Что это? — серьезно спросил Егор, достав новенькое, в заводской смазке, обернутое в парафиновую бумагу оружие.
— А ты сам не видишь? Это пистолет системы Макарова.
— Откуда он?
— Купил, — Мельников продолжал беспечно ухмыляться.
— Где?
— На рынке у одного знакомого. Новенький, еще не использовался. Доставлен прямо с завода, и, что самое главное, нигде не числится! — с гордостью сообщил Александр.
— Какого черта! Какой завод?.. Какой рынок?.. Какой знакомый?.. Ты в своем уме?! — накинулся на друга Егор. — Это же пушка, Саня! За нее нам столько впаяют!.. Нам три границы пересекать, на каждой таможне шмонать будут. Не хватало нам только по дури влететь и груз потерять. Тогда нас Шилов наверняка на консервы пустит. Ты об этом подумал, дурья твоя башка?
Мельников сердито засопел. Его благие намерения возымели обратный результат.
— Нет.
— А зря! Подумал бы, что из-за одной такой вот хлопушки мы можем серьезно влипнуть.
— Я ж для защиты, на всякий случай. Мало ли что в пути.
— Этим не защитишься, а беду накликать можно. Мы же не знаем, что везем. Может, нас в Саратове наркотой загрузят или оружием, а может, еще черт знает чем.
Александр выглядел озабоченным.
— Я об этом не подумал.
Завернув пистолет снова в тряпье, Егор произнес:
— Необходимо от него избавиться, и как можно быстрее.
— Может, не стоит, спрячем?
— А если найдут? Риск слишком велик. На таможне не дураки работают. У нас и без того проблем хватает.
— Не найдут. У меня есть тайничок, в жизни не догадаются, — заверил Александр. Ему чертовски не хотелось расставаться со своей покупкой, за которую пришлось выложить больше трех тысяч рублей. Сумма немалая, и выбрасывать ее в форточку было жалко.
— Понимаешь, чем это нам грозит?
— Все будет путем, я гарантирую.
«Мне бы твою уверенность», — подумал Егор, но вслух сказал:
— Ладно, держи. Под твою ответственность. Он вернул пистолет. С расстроенным видом Александр сунул сверток обратно под сиденье.
— Потом спрячу, — пообещал он.
Егор подозрительно посмотрел на друга.
— Ну а что еще тебе пришло в голову? Колись!
— Ты о чем это?
— Не прикидывайся, я тебя прекрасно знаю. Ты бы никогда не стал мелочиться и покупать один пистолет. Выкладывай, что еще купил?
— Да ничего.
— Врешь!
— Честно!
— Скажи мне: разве я похож на дурака? Уверен, у тебя под сиденьем целый склад.
Мельников даже ухом не повел. Он сосредоточенно смотрел вперед на дорогу, усердно делая вид, что не слышит.
— Са-ня?
— Ну хорошо. Ладно. Пусть будет по-твоему. Забирай все! Можешь выбрасывать, но помни: я старался не для себя и потратил на эти игрушки все свои сбережения! Понял?
— Затем он с понурым видом извлек две лимонки, армейский штык в чехле и резиновую дубинку. Вот, выбрасывай.
Егор обалдело уставился на амуницию. Его глаза округлились от удивления. Чего-чего, а подобного он никак не ожидал. Создавалось впечатление, что они собирались на войну, а не в обыкновенную загранпоездку.
— Ну ты, блин, даешь! Тут же целый арсенал!
Мельников только пожал плечами.
— Когда я узнал про Шилова, то подумал: без страховки тут не обойтись.
— И ты застраховался.
— Лучше прихватить что-нибудь лишнее, чем потом жалеть, что не взял, — глубокомысленно заявил Александр.
Не согласиться с ним было трудно. Егор прекрасно понимал друга. Но любая палка, как известно, имеет два конца, и если одним бьешь кого-то, то другой может задеть тебя самого. Такова жизнь. Угадать здесь сложно. Может, в пути оружие им пригодится, а может, и нет. Лучше бы, конечно, не пригодилось.
— Ладно, раз уж ты накупил этих игрушек, придется их хорошенько упаковать и спрятать, чтобы ненароком кто-нибудь не нашел, — принял он решение. — Остановишься на первой стоянке. А то через час будем в Саратове.
— Понял! — сразу же повеселел Александр.
Свернув с дороги, он съехал на заасфальтированную стоянку, несколько вдававшуюся в лес и скрытую от любопытных взглядов проезжающих. Это было удобное место для отдыха со специальным столиком и скамейками под навесом. В нескольких шагах в стороне находилось кострище. Тлеющие угли и тоненькая струйка дыма, тянувшаяся ввысь, говорили о том, что здесь ночевали. Однако теперь никто вокруг не нарушал тишину, и можно было спокойно заняться своими делами.