хода солнца. Кстати, в это время заканчивается дневная и начинается ночная смена на заводах. И бдительности будет меньше, и беспорядка больше.
Назначенные в дело подразделения Уваров свел в три штурмовые группы.
Первая, «А», в составе трех взводов, должна была начать демонстрационную атаку на учебно-тренировочный лагерь мятежников, расположенный на западной окраине города, из небольшого леска, изображая отвлекающую часть воздушного десанта.
Вторая, «Б», тоже три взвода, назначалась для штурма заводоуправления, казармы охраны и складов готовой продукции.
И, наконец, третья, «В», два взвода, в разгар боя появится на территории завода боеприпасов, с целью взорвать и уничтожить все, что возможно, после чего будет организованно пробиваться на соединение со второй.
Будь в распоряжении Уварова с десяток портативных, носимых за плечами хроногенераторов, да вдобавок соответствующая система оперативной связи между ним и операторами, акцию можно было организовать намного изящнее. Придав генераторы каждому взводу, он мог бы вводить их и выводить из «реала» в «астрал» в каждый нужный момент, сразу в глубине обороны противника. А также и маневрировать силами и средствами через недоступное для наблюдения извне боковое время.
Что на практике выглядело бы непостижимым для противника образом. Русские солдаты, появившись внезапно в одном месте, так же внезапно исчезали бы из него, чтобы тут же появиться в другом. Кошмар шахматиста, перед которым фигуры на доске скачут сами по себе, не придерживаясь ни правил, ни очередности ходов.
А, главное, в суматохе боя командиры противника просто не успели бы даже понять, что происходит невероятное. Когда кипит ближний бой малых штурмовых групп, то и дело переходящий врукопашную, некогда размышлять – что и почему, надо мгновенно реагировать на реальную обстановку.
А когда бой закончится, рефлексировать тем более будет некому. Большая часть очевидцев просто не доживет до конца сражения, а уцелевшие вряд ли сумеют связно восстановить картину происшедшего.
Только вот дело не только в отсутствии необходимых приборов. Об этом Уваров успел поговорить со своим инженером и двумя операторами-воентехниками.
Люди гораздо более компетентные, они согласились, что, скорее всего, возникла бы такая каша, такой слоеный пирог из боковых ответвлений, из наложения параллелей, прошлого и будущего, что результатов не взялся бы предсказать никто. И даже сам Маштаков.
Попутно инженер, парень очень интеллигентный и склонный к задумчивости, хотя водку пьющий исправно, заметил, коснувшись самого факта, что строевой офицер столь непринужденно взялся оперировать категориями несуществующей в принципе науки хронофизики:
– Вот всегда меня удивляла и удивляет пластичность человеческой психики. Возникает какое-то изобретение, о котором вчера и помыслить было нельзя, в практическом смысле, я имею в виду. Те же пулеметы в позапрошлом веке, самолеты в начале прошлого, радиосвязь. И тут же не то чтобы ученые, а иногда вообще неграмотные люди начинают, ничтоже сумняшеся, этими изобретениями пользоваться, рационализации всякие придумывать, тактические приемы, о которых сами изобретатели понятия не имели…
– Так чего удивляться? – возразил Уваров. – На этом вообще вся эволюция и человеческая цивилизация построены. Кто умеет применяться и обращать во благо себе и виду изменения окружающей среды, естественные и рукотворные, тот и процветает. Прочие же… Хоть динозавров возьми, хоть неандертальцев. Мы с вами живем, а они где? Еще ближе другой пример – история завоевания Америк. Южные ацтеки и инки ружей и коней конквистадорских не поняли, а северные могикане и прочие гуроны и сиу в ужас не пришли и прекрасно обучились пользоваться, причем не мушкетами примитивными, а винчестерами и кольтами…
– Так-то оно так, а все равно интересно.
Уединившись в своей командирской машине, Уваров еще раз перечитал инструкцию пользователя армейским (облегченным и упрощенным) вариантом хроногенератора. Он надеялся – вдруг удастся вычитать хотя бы между строк что-нибудь, способное пригодиться в предстоящем нелегком деле.
Но, увы! На засаленных (пальцами, плохо вытертыми от ружейной смазки) страничках значилось все то же, что и при первом знакомстве. Тщательно вникая в корявые (как в любой технической инструкции, написанной специалистами для неспециалистов) фразы, Валерий переводил их в понятные, пригодные для практического использования.
В зависимости от мощности конкретного образца зона перехода составляет точный полукруг с радиусом от двенадцати с половиной до ста двадцати пяти метров. Не больше, но и не меньше.
У портативного ранцевого генератора – как раз 12, 5 м.
Сделаешь лишний шаг – вновь окажешься в своем, нормальном, времени, не ощутив никакого препятствия. И вернуться назад по прямой уже нельзя. Следует обойти дугу окружности до точки сопряжения ее с диаметром, проходящим через переднюю панель генератора. Только при отключении поля боковое время начинает простираться для вошедшего в него до бесконечности, причем распространяется оно с некоей конечной, но пока не установленной скоростью.
(А мне зачем это знать, раз она не установлена?)
Находясь по ту сторону, открыть портал для возвращения можно только с помощью другого, асинхронного с первым генератора.
Если аппарат установить на движущемся транспортном средстве, то зона перехода сохраняется перед ним с тем же раствором угла. То есть он как бы несет портал перед собой и может пропускать людей и технику на ходу, сам оставаясь во времени с противоположным знаком.
Тут кроются какие-то возможности, подумал Уваров, но нужно еще порассуждать. Уж очень легко ошибиться, причем фатально!
Ну, предположим. Генератор на грузовике идет по шоссе. Все вокруг неподвижно, людей нет. Перед ним, в пределах оговоренных метров, движется танк или бульдозер. Генератор притормаживает, танк тут же выскакивает в реал, давит или расстреливает все, что хочет, генератор его догоняет, и они продолжают движение невидимками. Оставив за собой ниоткуда случившийся хаос и разрушения. Так?
Но тогда вообще можно, даже нужно изменить весь план операции.
А я что – самый умный? До меня некому было такое придумать?
Уваров вскочил, сделал несколько кругов по тесному объему фургона – три шага вдоль, два поперек.
Наверное, есть какие-то еще ограничения, кроме предусмотренных инструкцией и сообщенные ему в устной форме. Лучше забыть, ограничиться пределом собственных обязанностей и компетенции. Иначе неизвестно, до чего можно додуматься.
И все-таки штабс-капитану казалось, что он ходит где-то по самому краю. Сумей понять еще самую малость – и откроются новые горизонты, недоступные гораздо более знающим и опытным людям.
Тяжелый трехосный грузовик, не отличимый от передвижной радиолокационной станции «Редут», переваливаясь на неровностях поля, заросшего побуревшей, тронутой недавними заморозками травой, подъехал вплотную к опустившим почти до земли свои длинные лопасти вертолетам. Вид у них от этого был какой-то уныло-обиженный.
На узких алюминиевых скамейках уже разместились специально присланные центром кадровые десантники, навьюченные тройными комплектами патронов и гранат. Всего восемнадцать человек при одном офицере.
Этим ребятам придется тяжелее всех. Они должны будут повоевать по-настоящему, без всяких штучек со временем. Реально высадиться прямо на взлетном поле городского аэропорта, устроить там как можно больше шума, вывести из строя самолеты, сколько получится. При этом сохранить в целости диспетчерскую, линию электропередачи и иные источники энергоснабжения, склад горючего.
На все – полчаса, чтобы не успели подоспеть из города превосходящие силы мятежников.
Расчет, конечно, делался, исходя из нормативов частей постоянной готовности российской армии, а инсургенты, может, и за час не расчухаются, но тут лучше подстраховаться. После чего захватить нужное количество автотранспорта, и тоже с шумом, но по возможности не ввязываясь в бой, прорываться на соединение с группой «А», штурмующей лагерь «НСЗ».
Задача сложная, рискованная, но для профессионалов не выходящая за пределы нормы. Все десантники прослужили не меньше трех лет, имели по нескольку значков за боевые рейды в тыл противника, не считая прочих наград, и настроены были бодро и весело.
– А вы, поручик, уйдя от аэропорта, проходите над лагерем, выпускаете свои ракеты и садитесь здесь же. Интервал времени 17.45 – 18.00. Сверим часы? – предложил Уваров командиру вертолетчиков.
– Да, это перед боем хорошая примета. Если взлететь почему-то не удастся, будем выходить вместе с десантом. Ну а если что – не поминайте лихом.
– Что сможем – сделаем, – кивнул Уваров. А вы все-таки лучше возвращайтесь как условились.
Первый вертолет, раскрутив движки до взлетного режима, завис над самой землей, едва не сбивая с ног провожающих струями воздуха. Лопасти свистели в опасной близости от антенны. Все-таки маловат радиус поля, но генератор большей мощности на автомобиле не поставишь.
Инженер крутанул верньер многополюсного реостата, выводя аппарат на максимум напряжения, и тут же вертолет исчез, будто меловой рисунок, стертый с доски взмахом мокрой тряпки. Вслед за ним точно так же поднялись и исчезли два других.
Ну, одной заботой меньше. Десантники с вертолетчиками ему не подчинены, Уваров за них не отвечает. Только так, по-человечески беспокоится, да еще то волнует, как их действия помогут выполнению общей задачи.
В это время к генератору подтянулись назначенные в дело взводы. Тоже тяжело навьюченные, построились по группам. Первую, назначенную на штурм лагеря, возглавил Щитников, там предстоит нормальный полевой бой ротного масштаба, как раз по его специальности.
Вторую поведет Андреев, своих людей он знает, и командно-штабной опыт приличный, пригодится, чтобы действия шести взводов координировать и наступление по расходящимся направлениям без зрительной связи организовать.