Известная истина подтверждалась: политики все же нуждаются в профессионалах. Мартен сохранял каменное выражение лица, не желая отвечать на улыбку функционера.
Первым его побуждением было отказаться, просто чтобы поставить Русселя в затруднительное положение.
–Я в отпуске,– произнес наконец Мартен, подбираясь к отказу.
–Понимаю,– согласился Руссель.– От вас требуют почти невозможного. Но у нас сейчас исключительные обстоятельства.
Этих нескольких секунд Мартену хватило, чтобы все обдумать и признать, что ему легче будет действовать изнутри.
–Отлично,– сказал он.– Ландовски в курсе?
–Она об этом узнает прямо сейчас,– сухо ответил Руссель, кладя руку на телефон.
Мартен кашлянул.
–Да, конечно… Но мне кажется, будет неосторожно оставлять ей свободу действий. Всякие там настроения, недовольство, ревность… Она может начать болтать.
Руссель взглянул на него с интересом.
–Отличная мысль, Мартен,– согласился он.– Очень чувствительная тема. Вы считаете, что сможете ее контролировать?
–Сделаю все, что в моих силах.
Ландовски оглядела свой маленький кабинет и вздохнула.
–Ну, что ж, все-таки это случилось,– произнесла она.– А я чуть было не поверила… Они опять отправят меня в ссылку. Только за то, что я задержала убийцу. Хоть я ее так называю, но не совсем в этом уверена. А вот Жаннетта убеждена, что мы ее поймали. Однако у нас ничего на нее нет.
–Будем искать вместе,– сказал Мартен.– Вы остаетесь со мной, если вы не против. Официально считается, что я должен вас контролировать.
–А не официально?
–Работаем рука об руку. Если вас это устраивает,– повторил он.
–Но вы все равно будете меня контролировать.– В голосе Ландовски проскользнула горечь.– Ловкий вы тип!
Мартен сел напротив нее.
–Вы проделали хорошую работу. Просто отличную. Вы гораздо храбрее большинства парней в этой лавочке, включая меня. Мы будем работать вместе, и это все. Возможно, я буду вами манипулировать, но контролировать вас я не собираюсь. А теперь, если вам такой расклад не подходит, катитесь на все четыре стороны.
Он увидел, как она расслабилась, а горькие складки в уголках губ разгладились.
–Будет нелегко,– продолжил Мартен.– От нас не ожидают раскрытия дела. От нас ждут, что мы избавим их от дерьма, в которое они вляпались. Причем избавим любой ценой.
В этот момент в кабинет вошла Жаннетта. Встретившись взглядом с Мартеном, она почувствовала, как краснеет.
Сразу поняла, что Ландовски заметила ее смущение, и возненавидела начальницу за это.
–Комиссар Мартен снова будет руководить расследованием,– сообщила Ландовски официальным тоном.– Он хочет знать, что вы выяснили в ходе допроса обвиняемой.
–Ничего,– ответила Жаннетта.– Она полагает, что мне следует одеваться у Кристиана Лакруа. Помимо этого, ничего нового.
–Не думаю, что у меня получится лучше, чем у тебя, но я хочу ее увидеть,– сказал Мартен.
–Она еще в допросной.
Глава 44
Пятница, начало вечера
Перед Магдаленой Пети стоял столик, привинченный к полу. Ее допрашивали в комнате, одна стена которой была прозрачной снаружи и зеркальной изнутри.
Она выглядела спокойной, сидела, закинув нога на ногу, элегантно выгнутая левая нога тихонько покачивалась, наманикюренные руки скрещены на столе.
В какой-то момент она медленно повернула голову к стеклянной стенке и улыбнулась. Догадалась, что на нее смотрят. Полностью владела собой и чувствовала себя непринужденно.
–Понадобятся доказательства,– сказала Ландовски.– Она никогда не заговорит.
–Подозреваю, что мы их не найдем,– покачал головой Мартен.
–Она же оставила след кроссовки у тела Дюперье,– возразила Ландовски.– Значит, могла совершить и другую ошибку.
–Она знает, что ее выпустят,– заметила Жаннетта.– Видно с первого взгляда.
–Она уверена в себе. Ничего удивительного, учитывая, что она украла весь компромат СРП,– вздохнула Ландовски.
–Хотела бы я знать, сколько народу она положила,– подхватила Жаннетта.
–Помимо десяти последних?– уточнила Ландовски.
–Больше, чем нам когда-либо станет известно,– ответил Мартен.
–У нее генитальный герпес,– сообщила Жаннетта.– Она утверждает, что ее наградил отец, когда ей было пять лет.
Мартен ничего не сказал, но его лицо исказилось невольной гримасой.
–Не все дети-мученики становятся палачами или серийными убийцами,– бросила Ландовски.
Мартен вошел в допросную.
Задержанная приветствовала его кивком головы.
–Здравствуйте, мадам Пети,– сказал Мартен.
Он сел за стол напротив нее.
–По сравнению с нашей последней встречей, обстоятельства изменились,– тихо произнесла она.
–Действительно.
–Вы выглядите усталым. Никогда не отдыхаете? Никогда не возвращаетесь домой?
–Я в отчаянии из-за своей подруги,– ответил Мартен.– Мы уже целую неделю не виделись. И я только что узнал, что она, едва вернувшись ко мне, заболела и сейчас лежит в больнице.
–Надеюсь, ничего серьезного.
–Тошнота. Ничего необычного для беременной женщины.
Она улыбнулась:
–Наверное. Не знаю. У меня нет детей.
Если она и подумала о яде, который подложила Мартену, то это никак не отразилось на ее лице.
Мартен почувствовал, как в груди разгорается глухая, глубокая ярость. Для этой женщины просто не существует ничего и никого, кроме нее самой. Ее сознание, исковерканное каким-то чудовищным опытом, просто не способно на сочувствие.
–Вам знакомо слово “абрин”?
–Это какое-то имя?– ответила она со своей неизменной улыбкой.
–Вы убили своего мужа?
–Нет.
–Вы убили его любовника?
–Нет.
–Вы убили Жерара Дюпюи?
–Нет.
–Вы убили его шофера с женой?
–Нет.
–Вы убили Жюльена Дюперье, сестру Жюли Родез, Себастьена Гроссара, Стефана Олье, Жоржа Форье?
–Нет. Я не знаю этих людей, не знаю даже, о ком вы говорите, за исключением мужа, естественно. Значит, у меня не было оснований ненавидеть их. Ваши обвинения нелепы. Сколько вы намерены меня здесь держать?
–Столько, сколько позволит закон.
Ее улыбка вернулась.
–Тогда я скоро окажусь на свободе. По крайней мере, если в этой стране существует правосудие.
–Вы любили своего мужа?
–Да.
–Вы его ревновали?
Неожиданно ее лицо исказилось.
–Это вас не касается.
–Следовательно, вы его сильно ревновали. Таким образом, у вас были все основания ненавидеть его и отличный мотив для убийства. И мужа, и его юного любовника.
Она не ответила, но улыбка напрочь исчезла с ее лица. Жалкая победа.
Ее черные глаза уставились на Мартена с нечеловеческим напряжением.
Именно такой взгляд, вероятно, видели ее жертвы перед смертью.
Она пробормотала несколько слов на каком-то иностранном языке, наверное, на испанском.
Мартен инстинктивно напрягся, готовый к ее атаке.
Но она постепенно успокоилась, и выражение ее лица снова стало безмятежным.
–Вам не удастся вывести меня из себя.
–Я вам расскажу, что произойдет дальше,– сказал Мартен.
–Вы умеете предсказывать будущее?
–В вашем случае это несложно.– В его голосе послышалась нотка презрения.
Он почувствовал, что Магдалена на нее среагировала.
За спиной Мартена открылась дверь.
Ландовски поманила его рукой.
–Прощайте, комиссар Мартен,– усмехнулась задержанная.
Вечер пятницы
–Только что получен приказ об освобождении,– сообщила Ландовски.– Немедленном.
–В письменном виде?
–Нет, по телефону.
–Потребуйте письменного подтверждения. За подписью прокуратуры. И никаких факсов.
–А если они откажутся?
–Она останется у нас.
Ландовски улыбнулась и ушла.
Мартен вернулся в свой кабинет. Практически в ту же минуту ему позвонил Руссель.
–Мы попали в щекотливую ситуацию,– заявил он.
–Вы имеете в виду мадам Пети, не правда ли?
–У вас есть серьезные основания для ее содержания под стражей?
–Я жду письменного распоряжения прокуратуры, чтобы ее выпустить,– сказал Мартен.– Должно поступить с минуты на минуту.
–Прекрасно,– согласился Руссель.– Вы абсолютно правы. Необходимо прикрыться.
Вошла Ландовски и протянула ему факс. Подпись на нем была размытой и нечитаемой.
–Я же сказал, никаких факсов,– отреагировал Мартен.
–Пакет должен прийти примерно через час,– ответила Ландовски.
–Что ж, подождем.
Зазвонил телефон прямой линии Мартена. Этот номер был известен только Изабель, Марион, Мириам, Жаннетте и Оливье.
–Комиссар Мартен?
Он узнал голос судьи.
–Здравствуйте, господин судья.
–Рад, что вы снова с нами, Мартен. И огорчен новостью, которую вынужден вам сообщить. Вы отстранены от дела. Точнее будет сказать, что мы отстранены. Мне очень жаль, Мартен, но вы сами знаете, как это бывает.
Мартен изучил письмо с шапкой прокуратуры.
Подпись на нем была такой же нечитаемой, как на факсе. Но теперь он не сможет долго действовать по своему усмотрению.
Он попросил Оливье сделать несколько копий, потом забрал оригинал и отправился сам сообщить убийце о ее освобождении. Ее заперли в маленькой чердачной комнатке.
По приказу Мартена, в комнате находился охранник, а арестованная была в наручниках, прикованных к штанге, вмурованной в стену. Это была вполне рутинная предосторожность.
Мартен освободил ее от наручников.
–Вы свободны,– сообщил он.– Следуйте за мной. Вам вернут ваши вещи.
В зале совещаний бригады она проявила живой интерес к схеме своих преступлений.
Оливье и Ландовски рассматривали ее, не в силах отвести глаз.
Жаннетта вынула из ящика ключи, кошелек и сотовый телефон и протянула их женщине.
Та равнодушно засунула вещи в карманы. Направилась к двери и на пороге обернулась. Обвела взглядом комнату и тех, кто в ней находился, потом остановила взгляд на Мартене.
–Полагаю, мы больше не увидимся,