Вот к этому-то разбойнику и спешил Артем, когда ему позвонила Агриппина Начинкина. Увидев на дисплее имя абонента, Сокольский взглянул на часы и тут же ответил на вызов. Часы показывали почти полночь. Воспитанная барышня из порядочной семьи не станет звонить малознакомому мужчине в столь позднее время без веской причины.
– Агриппина Вольдемаровна, что-то случилось? – Сокольский уже высматривал возможность разворота, готовый мчаться на помощь.
– Добрый вечер, Артем Георгиевич, – раздался в трубке вполне адекватный, ровный голос мадемуазель Начинкиной. – Извините за столь поздний звонок, но у меня появились новые сведения по делу. Мне надо с вами встретиться. Желательно прямо сейчас.
– Встретиться? – Артем, который уже видел свой дом впереди за перекрестком, категорически не желал ни с кем встречаться и никуда на ночь глядя ехать. Он хотел домой, к Макинтошу и испорченным злодеем подушкам.
– Понимаю, сейчас очень поздно, вы устали, но я могла бы приехать к вам. Честно говоря, я уже возле вашего дома, – неожиданно ласковым голосом добавила Агриппина. Таким голоском умные жены выклянчивают у мужей очередную норковую шубу. А она-то когда его усвоить успела?
– Возле моего дома? – уточнил на всякий случай Артем.
– Ну да. Мне ваш адрес Вадим Николаевич Тараторкин сообщил. Вы не сердитесь?
– Нет, – довольно сердитым тоном ответил Сокольский, понимая, что Тараторкин не смог бы отказать Агриппине, даже если бы та спросила номер его банковского счета. – Где вы?
– На коврике возле вашей квартиры. Меня взял в заложники какой-то огромный зверюга и заставляет чесать себя за ухом. А стоит мне отвлечься, шипит и угрожает. Вы скоро приедете?
– Минут через десять, – с легкой усмешкой ответил Артем.
Но прибыл уже через пять и застал полную умиления картину: Макинтош растянулся на коврике во весь свой немалый рост, а Агриппина, подобрав полы длинной белой шубы, сидела рядом, ублажая разбойника.
– Уф, наконец-то! А то у меня ноги уже затекли, – кряхтя, выпрямилась девушка.
Макинтош тут же зашипел и оскалился. Но, увидев хозяина, подобрел и даже потерся о Гриппины ноги в знак благодарности.
Анжела Вольдемаровна Коробицкая сидела в холле «Астории» и ужасно злилась. Немного на себя, больше на Гриппу. Старшая сестра подозревала, что важный разговор, о котором упомянула младшая, гроша ломаного стоить не будет. И зачем только согласилась на встречу. Анжела со вздохом снова взглянула на большие настенные часы – Агриппина опаздывала. Наверняка дуреха заблудилась. Надо было в библиотеке рандеву назначать.
Большие входные двери беззвучно распахнулись, женщина с надеждой взглянула на вошедшую и сразу вновь хмуро отвернулась. Нет, это не ее сестричка. А высокая девица в шикарной шубе из снежного барса процокала на шпильках через вестибюль и остановилась перед ней.
– Привет. Извини, что опоздала, пробки, – проговорила незнакомая барышня, адресуясь явно к Анжеле.
Коробицкая подняла глаза и замерла в немом изумлении – девушка в белой шубе оказалась Гриппой. Только какой-то новой, стильной и уверенной в себе.
– Ты, что ли? – на всякий случай уточнила Анжела, все еще не доверяя собственным глазам.
– Ну да. Здесь поговорим или в ресторан пойдем? – как ни в чем не бывало спросила Агриппина.
– В бар. А ты чего такая нарядная? Случилось что-то?
– Ну, не идти же мне в приличное место в куртке, – пожала плечами новая Гриппа, игриво распахивая шубку и демонстрируя весьма смелое коктейльное платье.
– Так что у тебя за дело? – спросила недовольно Анжела, когда они уселись за столик. Новый Гриппин облик раздражал ее даже больше, чем старый.
– Да, понимаешь, я все насчет покушения на отца.
– И что же именно? – тотчас окрысилась Анжела. Ее загорелое, ярко накрашенное лицо вытянулось, глаза опасно сверкнули.
– Да, видишь ли, постоянно думаю, кто мог это сделать, и мне кажется, что наверняка Тиховлизы.
Анжела тут же выдохнула и расслабилась. А сестра продолжала:
– Понимаешь, до меня дошли слухи, что Тиховлиз подставил папу, и теперь у него крупные неприятности.
– Если бы он подставил отца, его бы уже давно зарыли, – потеряла всякий интерес к беседе сестра.
– Вот именно. Может, и собираются, но пока почему-то медлят. Представляешь, какой у него мотив?
– Да, – задумчиво протянула Анжела, – тогда это, конечно, он.
– Но как доказать? Я хотела прижать Катьку Тиховлиз и вытряхнуть из нее все, что знает.
– Гриппа, расследованием занимаются профессионалы, а ты просто дурью маешься. Сходи лучше потуси где-нибудь, развейся. Выглядишь сегодня прилично, – потягивая мартини, посоветовала Анжела.
– Спасибо, – вдруг зло откликнулась Гриппа, – вчера уже потусила.
И, непонятно почему, рассказала Анжеле о своем публичном позоре.
– Ну, Катька и стерва! – возмутилась сестра. И одобрила Гриппины планы. – Правильно, что решила ее проучить. Только вот не знаю, чем тебе помочь.
– У тебя есть на нее какой-нибудь компромат?
– На Катьку-то? Она осторожная. Репутацию бережет, хочет выгодно замуж выскочить. А в таких делах рисковать нельзя. Хотя поговаривают, что она любит с женатыми мужиками крутить. Но никаких доказательств, одни слухи.
– А зачем ей женатые мужики? Развести их надеется? – удивилась Агриппина.
– Да нет. Встречается она с кем-либо сугубо из корыстных интересов. Весной слушок прошел, будто крутит с Михаилом Тойтером. Ну, знаешь, король сарделек. А всплыло случайно. Тойтер, находясь подшофе, своим приятелям нахвастал, что подарил любовнице дорогущий перстень с сапфиром, а на следующий день Катька с таким камнем на приеме во французском консульстве появилась. Но едва слух пошел, как колечко тут же исчезло, а Катерина с Тойтером больше близко друг к другу не подходили. Хитрюга!
– А ей-то чего скрываться? Она же не замужем.
– Детка, – снисходительно проворковала Анжела, – зато мужики женаты. У нас ведь как: пока ты замужем за миллионером, ты миллионерша. А после развода кто? Нищая. Поэтому любая из жен любого агрессора на куски порвет, а то и серной кислотой обольет. Катька не дура, ей такие приключения ни к чему.
– А зачем ей вообще все это надо?
– Ну как зачем? Для бюджета. Тот перстень с сапфиром, по слухам, пол-лимона баксов стоил. У нее же таких в шкатулке не один, не два, а пара десятков.
– Столько любовников было? – ужаснулась Гриппа.
– Ой, ну ты и дура! – покачала головой Анжела.
Но Гриппа уже встряхнулась. У нее родился план, простой и гениальный.
– Значит, она боится разоблачения своих интрижек?
– Наверняка, – тряхнула золотыми кудрями Анжела. Последние несколько минут ее взгляд стал рассеян, и она то и дело посматривала на интересного брюнета, расположившегося в конце зала. Брюнет, кажется, Анжелой тоже заинтересовался, и Гриппа поняла, что ей пора. Вряд ли удастся что-либо еще из сестры вытянуть.
– Анжела, последний вопрос. Ты не ссорилась с Катериной в течение этого года? Не было у вас открытых конфликтов?
– А что? – подозрительно прищурилась Коробицкая.
– Да так, просто интересно. – Гриппа приняла равнодушный, невинный вид.
– Ну, был в мае. Я сделала так, что Катька на одну закрытую вечеринку не попала, а ей жуть как хотелось. Она мне потом при личной встрече чуть в волосы не вцепилась.
– Ясно. А за что ты с ней так?
– Да, понимаешь, Тиховлиз взяла манеру моему козлу глазки строить. А я предпочитаю держать мужа в строгости. – Говоря это, Анжела на сестру не смотрела, а смотрела в упор на брюнета и улыбалась призывной, манящей улыбкой.
Гриппа поднялась и, бросив короткое «пока», покинула бар.
Все было ясно, как дважды два. Тиховлиз крутила роман с Валерием Коробицким. Не корысти ради, а исключительно ради мщения. Роман затянулся, раз они до сих пор на связи. Возможно, их отношения стали глубже и обрели некие новые цели. А вот это уже интересно, тут можно покопаться. Но лучше подключить к делу специалиста. А именно Сокольского.
Последняя мысль Агриппине ужасно понравилась. Особенно ее новой, яркой и авантюрной половине. Причем встретиться с ним лучше прямо сегодня, не откладывая, решила вторая Гриппа, взглянув на часы. Стрелки показывали без пяти одиннадцать, значит, мужчина наверняка дома. Там можно поговорить в тихой, спокойной обстановке. На лице девушки появилась странная улыбка, сродни той, какой еще несколько минут назад смотрела на брюнета Анжела. Адрес Сокольского выяснить не проблема. Только сначала надо закончить с Тиховлиз.
Прежняя, тихая Гриппа была немного напугана такой решимостью и только диву давалась, какая у человека может быть интересная, наполненная событиями жизнь, если он осмеливается вылезти из своего кокона.
Агриппина села в машину и набрала номер Вероники. Та долго не отвечала, а когда откликнулась, стало ясно: одноклассница опять где-то отрывается.
Выяснив местонахождение подружки, Гриппа явилась в клуб, вытащила ее из зала в туалет и, приперев к отделанной хромированным металлом стене, велела (именно велела!):
– Ника, ты должна кое-что сделать. Мне нужен компромат на Катьку Тиховлиз. Эта стерва меня вчера подставила, и я хочу свести счеты. Плачу полтинник. Наверняка где-нибудь кто-либо случайно щелкнул ее с чужим мужем. Сечешь? У тебя приятелей прорва, вот и поспрашивай. За интересный материал обещаю премию. Договорились?
– Ну, Агриппина, ты даешь! – вытаращилась на нее Вероника с ужасом в глазах. – Надо же, что высшее образование с людьми творит! Просто жесть!
– Так ты сделаешь? – грозно сдвинула брови Гриппа, оставив без ответа лестное замечание.
– Семьдесят штук, и она твоя, – совершенно трезвым, расчетливым голосом сообщила Ника.
– Идет!
И девушки ударили по рукам.
Глава 10
Квартира Сокольского была просторной и даже уютной для холостого мужчины. Стены холла, гостиной и кухни-столовой были поклеены однотонными обоями розов