– Меня волнует только Сонно. Сведения личного характера частично безнадежно устарели, а частично сыграют мне на пользу.
Август бросил в мою сторону быстрый взгляд, но спорить не стал.
– И все это – если не согласишься похоронить брата. Насчет дезертирства я сильно сомневаюсь, вот это Ада точно сказала нарочно, чтобы вызверить тебя. Вызверить и настроить против идеи похорон. Скорей всего, в ближайшие дни тебе предложат очень приличный вариант.
– Не соглашусь. Я не верю.
– Вот что, Делла. Скажи отцу: пусть вся семья сдает анализ на соответствие генной карты. В присутствии максимально возможного числа уважаемых людей. Ты тоже сдашь.
– Думаешь, нам пришлют набор костей, поменяв в досье Криса генные карты?
– Скорей всего.
– Так нам есть кого попросить о встречной услуге – проверить досье на подделку.
– Да, если оно уже подделано. Если нет, выигрываем один сет, потому что ставим ловушку. Это я сам решу. Анализы все равно сдай. Я деда предупрежу, засвидетельствует.
– Август, это важно, но Криса я в любом случае искать не перестану. Теперь – нетушки. И чьи бы кости нам ни прислали, это меня не остановит и не задержит. В отличие от Сонно. У меня на данный момент нет никакого плана, но работающих крупных предприятий на планете осталось всего три. Два из них можно остановить. На третьем придется принять беспрецедентные меры безопасности.
– А техногенную катастрофу в другом месте точно нельзя устроить? – спросила Мелви. – Ядерную бомбу в курящийся вулкан, десяток тонн отравы в океан, да хоть орбитальную станцию уронить – точно никак?
– Черт! Про вулкан я забыла. Правда, туда можно забросить только с воздуха, а воздух я перекрою.
– Почему? По земле нет подступа? – удивился Август. – Не к кратеру, а, скажем, в километре от него нет подходящего места?
– Это остров.
– Тем проще. Делла, звони Долорину. Сколько он хотел заказать лошадей в «Энимоушен»?
– Порядка десяти тысяч голов…
– Лошади-киборги могут проплыть очень много. И в каждую можно вмонтировать бомбу, которую не возьмет сканер из-за прочей начинки.
Я похолодела.
– А я говорил: не связывайся с ними, – мстительно напомнил Август. – Давай-давай, звони.
Тит отозвался сразу. Нет, киборги еще не прибыли. Я приказала, когда появятся, отогнать их на карантинную стоянку. Макс, умничка, оборудовал ее у соседней планеты, раньше она была на орбитальном космодроме. Предлог для карантина – слухи о бракованной партии. Пока, мол, не будет ответа от разработчика, заказ в карантине.
Других киборгов на Сонно не было. Может, кто-то и держал одного-двух, но такое количество нам ничем не угрожало.
– На сегодня все. – Август поднялся. – Обе свободны. Я буду в кабинете, но постарайтесь не беспокоить меня.
Мы с Мелви переглянулись с одинаковой тревогой. Август, против ожиданий, улыбнулся. Улыбнулся, потянулся всем мощным телом, да так, что у меня сердце быстрей забилось, и сказал:
– Ада всегда была не слишком умной. Решила, что я растеряюсь и наделаю глупостей, если выставить меня на посмешище. Можно подумать, у меня мало скелетов в шкафу и история студенческой влюбленности – самый значимый из них. Ей-богу, ее надо было отчислить с факультета. Сказать, как на это отреагировал бы нормальный мужчина, который любит, но робеет? Да обрадовался бы. Конечно. Потому что кто-то уже сделал за него всю работу. Объяснился, дал подумать, подготовил, словом. Мужчине в таком случае вообще ничего делать не нужно, он получит только профит. Спокойной ночи.
И он неспешно, чуть танцуя, ушел.
Когда за ним закрылась дверь, Мелви пробормотала:
– Ну дает Маккинби…
– Впервые пригрозил увольнением. Вот вам и любовь.
Мелви рассмеялась:
– Ну да.
Я вошла в спальню и застыла: меня встретили утробным рыком.
– Вась, ты чего? – спросила я и включила свет.
Ну и бардак… По всему полу валялись клочки комбинезона, а из постели Василиса сбила себе гнездо. Теперь оттуда высовывалась крупная лохматая голова с забавными кисточками вместо ушей и совсем не забавно показывала мне зубы.
М-да. Думать нечего лечь рядом. Место занято. А кольцо управления осталось в библиотеке.
Я внезапно разозлилась. Какая-то собака, пусть и навороченная, будет мне еще указывать, где спать!
Но стоило шагнуть к кровати, как Василиса вскочила и оскалилась. Шерсть не встопорщила, но хвост задрала.
– Ах ты сволочь! – сказала я, одной рукой выдергивая из-под нее подушку, другой – плед.
И едва успела отскочить, потому что керамические зубы лязгнули в сантиметре от лица. Я тут же оприходовала собаку подушкой, оприходовала с силой, свалив на бок. Не удар – шедевр, человека так уронить несложно, а вы попробуйте собаку весом с человека! Собака вцепилась в ткань, послышался треск. Я схватила стул и огрела ее стулом. Василиса рявкнула и огребла еще раз. Стул оказался непрочным, развалился, зато собака мигом соскочила на пол и забилась под кровать.
Блин, и как ее оттуда вытаскивать? А вытащить надо. И выгнать на балкон. Иначе она залезет на кровать, едва я усну.
Я оглянулась. На подоконнике стоял пульверизатор для цветов. Я вывела его на максимум, опустила руку и отправила Василисе в морду струю воды под хорошим давлением. В ответ послышался сварливый лай. Я нажала на клавишу второй раз. Василиса вякнула и куда-то полезла. Кровать затряслась. Потом стало тихо. Я брызнула в третий раз – а фиг вам, Василиса прижалась к стене и решила, что нипочем не вылезет туда, где ее водой в морду лупят.
Я высказала ей все, что думала, переоделась в домашний мягкий костюм, надела тапочки, взяла плед и единственную уцелевшую подушку. Лягу в кабинете, что делать-то? Положим, я нисколько не боялась собаки, просто спать в ее гнезде, испачканном кровью, посреди бардака мне не хотелось.
В кабинете, естественно, был Август. Оценивающе оглядел меня и сказал:
– Как и следовало ожидать: Васька выгнала тебя из комнаты.
– Не совсем. Я выгнала ее из кровати, теперь она лежит под ней. В комнату заходить страшно: она как после бомбежки. Еще я сломала стул и разорвала подушку. Стул об собаку, подушку об ее зубы. Еще на полу лужи, потому что я облила эту сволочь из пульверизатора. Да, и повсюду кровь, обрывки и прочие следы пребывания раненого и раздраженного киборга. Можешь вычесть ущерб из моей зарплаты. А спать я буду здесь.
– Нет, – ровно ответил Август. – Мне нужно поработать, и ты помешаешь. Ложись в моей спальне.
– А ты?
– Ну естественно, я лягу там же!
Что-то в его тоне насторожило меня. И вспомнились слова, что Ада сделала за него всю работу… Я крепче прижала к себе плед и подушку.
Август развернул кресло так, чтобы сидеть лицом ко мне.
– Ты хоть бы села, стоишь, как школьница перед директором.
Я плюхнулась на диван.
– Я меньше всего на свете хочу идти в твою спальню, выгонять чертову псину из-под кровати, звать прислугу, чтобы навела порядок. Я справлюсь за минуту, но мне надоело справляться. Я устал. Я звонил Алистеру, он прилетит ночью. Скорей всего, мы до утра будем работать. Почему бы тебе не поспать в моей комнате? Мы не раз так поступали, но раньше тебя это не смущало. Адины «откровения» пробили брешь?
– Ну вот еще. Просто здесь полно прислуги, которая по обязанности донесет твоему деду. Тебе как с гуся вода, а я не хочу, чтобы на мой счет строили догадки.
– Делла, мы разворошили осиное гнездо. И мы должны опередить ос, пока они нас не зажалили. Это задача номер один. То, что было до сих пор, – цветочки и обмен любезностями. Если я сейчас не успею нанести ответный удар, мы пожнем такой урожай ягодок, что нас под ним похоронят. В буквальном смысле. Все остальное не должно нас волновать. Мнение Скотта – это его мнение. Он не самый большой любитель им делиться. Максимум, что он сделает, – скажет мне. Тебя это не коснется. Скотт слишком хорошо воспитан, чтобы делать замечания посторонним. Если бы ты была членом семьи или собиралась им стать – другое дело. Тогда он тебя задрессировал бы.
– Ладно, тогда я пошла спать… Стоп! Все-таки Ада на встрече сказала что-то еще. И я никак не могу поймать, ускользает.
– Ты пришла на встречу с сибирской овчаркой, но ни словом не обмолвилась о том, что это киборг.
Ну конечно же! «Киборг, говоришь? Опять врешь. Сибирских киборгов не продают за пределы планеты. Никому».
– А наши киборги не едят овощи с мясом… – пробормотала я.
– Есть вероятность, что хозяева Ады боятся вмешательства Сибири, и боятся очень сильно. Если ты ходишь с настоящим сибирским киборгом, это знак благоволения на самом высоком уровне, какой только можно представить. Вот они и решили проверить Василису, так сказать, на прочность. И наши нервы заодно.
– Бедная Васька… – Я поежилась. – Слушай, но мы же не хвастались ею направо и налево.
– Иногда все-таки хвастались. Но отсюда следующий вопрос: как они собирают информацию для шантажа. Будем разбираться. Ада угощала тебя по большей части сплетнями, это несерьезно. Против влиятельных фигур нужен куда более надежный материал… Иди отдыхай.
– Ладно, пойду.
Я уже коснулась двери, когда Август окликнул меня. Я обернулась. У него было такое же каменное лицо, как в библиотеке, и я отчего-то струхнула.
– Один вопрос. В отличие от сентиментальных страданий, важный. У тебя по женской части действительно такие нелады?
Я хохотнула. Надо же, ожидала совсем другого.
– Информация устарела. Уже все нормально.
– Прекрасно. Я рад. А то хотел посоветовать тебе хорошую клинику.
– Возможно, я именно там и лечилась.
– Клиника доктора Оршана.
– Она самая.
– Тогда все в порядке. Спокойной ночи.
На всякий случай я еще раз заглянула к себе. Открыла дверь, включила свет – тишина. Я нагнулась. Из-под кровати на меня сверкнули два желто-зеленых кругляшка. Понятно. Из засады Василиса не выйдет, проще снять с нее кровать. Я нашла пижаму – что-то мне сегодня не хотелось сверкать телесами – и пошла в спальню Августа.