Август переглянулся с Павловым. Тот понимающе кивнул.
– Будем надеяться, эта гадость переключается не хаотично, а в более-менее правильном ритме. Трое суток, и я все узнаю.
– Прекрасно. – Август поднялся из кресла. – Мисс Корни, готовьтесь к посадке. Вот сюда. – Он пальцем показал на руины корабля. – Мне видится, что там хватит места для двух «Дельфинов».
– Есть, сэр, – ответила баба Лиза.
Периодичность нам удалось понять гораздо быстрее, чем обещал Павлов: Лур сумел договориться с таинственной Ариадной. Верхняя граница воздействия проходила по краю стратосферы, загадочное поле включалось через каждые одиннадцать часов две минуты, сменяясь сладким голосом сирены в голове у Лура. Мы проверили, запустив еще два беспилотника. Опасный период они пережидали на поверхности, потом взлетали как ни в чем не бывало.
– Я вот думаю… – протянул Август и с сомнением поглядел на Василису. – Киборг. Ее управление тоже должно отключаться. Потом включаться. И так каждые одиннадцать часов… Интересно, почему именно одиннадцать часов две минуты?
Павлов понял его. Принес инструменты, я усыпила собаку с пульта. Павлов аккуратно разрезал кожу и вынул чип. Вместо него он поставил болванку, чтобы не коротило.
– Это еще что, – сказала я. – Когда мы сядем, каждые одиннадцать часов две минуты будут отрубаться наши персональные чипы. Останемся без связи, навигации, не сможем пользоваться техникой, как привыкли, и так далее. Не будем даже знать, который час. Я всех хочу предупредить: в первый раз ощущения – полный шок. Есть кто опытный? Кому случалось жить без чипа дольше нескольких минут, поднимите руку.
И сама подняла.
– Это еще что… – поддакнул мне в тон Павлов, тоже поднимая руку. Нас таких нашлось в рубке только двое. – Когда мы сядем, каждые одиннадцать часов две минуты будет отрубаться НА ФИГ ВСЁ. Кому случалось жить без ВСЕГО, ну-ка…
– А ну, хватит мне запугивать людей! – рявкнула баба Лиза командным голосом.
– Я ведь не шучу, – заметил Павлов. – С непривычки будет очень-очень весело.
– Да поняли уже, – сказал Август.
Осталось решить, что делать с врагом. Собственно, вопроса «что» не стояло – выясняли «как». Перехватчик надо было заманить в стратосферу на границе дозволенного времени и «мертвого часа». И так, чтобы успеть выскочить самим.
– Да послать на базу заминированный беспилотник, – посоветовал Павлов. – Вон, в метре над поверхностью пройдет, его ни одним радаром не возьмешь. Погонятся за нами как миленькие.
– Раздражающая атака порой дает непредсказуемые результаты, – напомнил Август. – Они могут сняться и лечь в дрейф около тоннеля, перекрывая нам выход. И что тогда? Я думаю, не стоит переигрывать. Достаточно показаться, чтобы за нами погнались.
Тремя часами позже «Дельфин-1» снялся с луны и нагло пошел в атмосферу.
Ноль внимания.
Мы дали два витка на безопасной высоте – дохлый номер. Нас игнорировали.
– Беда-а, – насмешливо протянул Павлов.
Чего делать, вернулись на стоянку. Зарядили беспилотник. Поспали. Поели. Отправили «подарочек». Выждали. Стартовали.
О, вот это подействовало! Мы едва успели нырнуть в атмосферу, так стремительно на нас кинулся перехватчик. Баба Лиза показывала высший класс. На предельной скорости она водила за нос очень современный, очень быстрый корабль. Готова поспорить: в открытом космосе он нас уделал бы за пять, ну, десять минут. В атмосфере ему трудно было угнаться за «Дельфином»: все-таки у нас классический бескосмодромник. Но враг висел на «хвосте» как приклеенный, ощетинившись магнитными захватами. Малейшая ошибка, секундное промедление, бац – и вцепится. Спасибо, из пушек не стрелял – верно угадал Павлов: Куруги приказал взять нас живыми. Кто останется в живых потом, вопрос отдельный.
– Десять, – Август начал отсчет, – девять, восемь…
Баба Лиза выжала максимум из двигателя, по касательной выходя из атмосферы. Я смотрела, как быстро растет высота.
– …ноль!
– Есть!
Мы вырвались, уволакивая за собой газовые хвосты. Перехватчик навсегда остался на Дивайне. Точнее, сейчас он неудержимо стремится к поверхности.
– Ну да, размечтались, – сказал Павлов.
Проклятье! У него хватило инерции выскочить. Самое большее через несколько секунд экипаж справится с потрясением. И что делать? Нам теперь не оторваться.
Павлов вскочил и бросился из рубки, заметно хромая на левую ногу. Надеюсь, он не забыл, какой код у «конфетки». Я поделилась с ним маленьким секретиком перед стартом, мимоходом, на весь разговор у нас была пара секунд… Ничего, это разведчик, запомнил.
– А вот бегать ему не надо бы… – пробормотал Август.
– Эту проблемку скоро решат за него, – ответила баба Лиза. – Вылечат ножку путем ампутации головы.
– Ампутировали одного такого. – Я фыркнула и увеличила монитор заднего вида.
В хвосте перехватчика, где-то на уровне двигательного отсека, расширялся светящийся шарик. Я замерла. Шарик рос, корабль задрожал, потом развалился на две части… И превратился в крохотную звезду.
– Гат-тов, – прокомментировала баба Лиза.
– Отлично стреляет, – похвалил Август. – Делла, ты что, взяла ядерные боевые части для ракет?
– Только одну, – равнодушно сказала я.
Не так уж плохо быть княгиней Сонно. Думаю, Макс одобрит, когда узнает, как я распоряжаюсь его имуществом. Он ведь сам мне показывал, что у него есть и где лежит. Правда, тогда мы были женаты, а сейчас нет, но это дело поправимое.
– …И ты сказала об этом Павлову, но не сказала начальнику экспедиции, то есть мне.
– Ты все равно плохо стреляешь.
Август понял, что болтать с ним у меня настроения нет. Отвернулся.
А я пошла в медотсек искать обезболивающее для Павлова.
Посадка была жесткой, причем на всем протяжении, от начала спуска до касания. Нас трясло и било мощными воздушными течениями, мы попали в грозу, выглядевшую просто кошмарно под нашим углом обзора. Спецсобака Василиса решила, что это уважительная причина заиметь морскую болезнь, и наблевала в рубке. Оба вторых пилота, даром что тренированные, явно думали, не последовать ли ее примеру. Мы с Августом держались, как стойкие оловянные солдатики. А баба Лиза так сосредоточилась на задаче, что не замечала болтанки.
Посадила она нас без жалости, у меня позвоночник чуть в штаны не осыпался. Но уже через секунду охватило блаженное чувство: все, мы на твердой почве, никто никуда не движется, не летит и не падает. Наверное, я все-таки недостаточно люблю космос.
Несколько часов ожидания. Техническая фаза – забор анализов воздуха, остывание почвы, ведь при посадке на грунт все под кораблем плавится. Не так сильно, как при старте, но заметно. Наружу выслали роботов, они развернули по периметру цепь излучателей, чтобы отпугнуть животных. Ближайший водоем находился в трех километрах, и баба Лиза сказала:
– Не дотянули, бедолаги. Упали бы в озеро – спаслись бы.
Чтобы не терять времени даром, Август отправил роботов исследовать упавший корабль. Я разглядывала местность. Вокруг кораблей шла деловитая суета: техника расчищала место под стоянку. А в ста метрах от нас сплошной стеной вставал доисторический лес: папоротники чудовищной высоты, мхи в три человеческих роста. И за этим лесом занимался доисторический рассвет.
Вернулся робот с корабля.
Останков людей не обнаружено.
Зато за кораблем – шесть могил с крестами.
– Они выжили, – пробормотала баба Лиза. – Кто-то выжил. Невероятно…
Август вывел на монитор картинку с крестами. На перекладинах были надписи. На федеральном языке.
Шесть имен. Только мужчины.
Август внезапно подошел и попытался обнять меня. Я отстранилась.
– Два имени – солдаты из роты Криса, – сказал он, глядя мне в глаза. – Делла, мы нашли этих ребят. Мы вернем их домой.
Окончание технической фазы совпало с началом «мертвого часа». Техника застыла неподвижно, у нас пропала связь. Сутки здесь, к счастью, были длинные, до темноты оставалось достаточно времени, чтобы просто побродить вокруг. Август сказал, что возьмет собаку, пару людей и сходит к озеру. Заодно, может, пешую тропинку прорубит. А мы с Павловым облачились в легкие скафандры и полезли в руины корабля.
– Ну, сели они нормально, – сказал Павлов через полчаса.
– Похоже на то.
– И даже успели кое-что оторвать и унести с собой.
– Народу на борту было много.
– Так, по нашим данным, с Гаммы около трех сотен человек дернуло.
– Летели, как сельди в бочке.
– Так на свободу же. Ага, здесь была рубка… М-да. Все важное унесли.
– Я не вижу следов крови.
– А могли с перехватчика ракетой. Уже по стоянке. И погибли только те шестеро, которые разбирали корабль на полезные фигнюшки.
– Теоретически выжившие должны поселиться где-то у озера.
– У водоема, ты хотела сказать. В ближайшем озере может быть плохая вода.
– Что-то мне не верится. В этом раю, по-моему, все прекрасное.
– …Да и опасно: если их парковку раскрыли, в любой момент может с неба упасть десант. А в порядочном раю, между прочим, должны водиться змеи.
Я присела на обломок.
– Беспилотники прошли достаточно низко. Любое поселение они засекли бы, тем паче в этом секторе. Мне кажется, в радиусе пятидесяти километров искать бессмысленно. Если, конечно, люди построили деревню.
– И?..
– Здесь довольно высоко над уровнем моря. И те горы, что за озером, кажутся небольшими, но они километра по три. Там должны быть пещеры.
– В которых нас, не разобравшись, перебьют.
– А мы не пойдем.
– Думаешь, пусть Васька вычислит, какая из пещер жилая, и оставит перед входом плакатик?
– Как вариант. Пусть высылают переговорщика.
– Ну, собственно, ничего другого и не придумаешь. Из безопасного.
– Пошли в лагерь?
– Да. – Павлов отряхнул скафандр. – Тут ловить явно больше нечего.