и неожиданно стали лагерем перед замком Бузаа в Вади в воскресенье, их праздник.[210] Их кавалерия совершала рейды в окрестностях Хамы в 19-й день месяца раджаба (3 апреля). Многие неверные тюрки[211] бежали, спасаясь от них в Алеппо, и предупредили жителей города о [приближении] греков. Воспользовавшись этим предупреждением, горожане эвакуировали свои внешние посты,[212] выставили наблюдателей, приняли меры для самозащиты, все подготовили и были начеку в ночь перед атакой. Это предупреждение беженцев явилось благословенным даром Аллаха. После того как были предприняты такие меры предосторожности и обороны, греки по своей обычной практике схватили большое число людей из Алеппо и его пригородов. Жители города отправили группу своих знатных людей к атабеку Имад аль-Дину в его лагерь перед Химсом с просьбой о помощи. Он отправил им в поддержку всех своих всадников, пехотинцев и лучников, сколько мог, вместе с определенным количеством оснащения. Их отряд достиг Алеппо на 27-й день месяца раджаба (10–11 апреля).
Сообщалось, что греки захватили замок Бузаа, который капитулировал в воскресенье, 25-й день месяца раджаба (9 апреля), после осады и блокады, а также его обстрела из катапульт. После сдачи города [король] повел себя предательски с его населением, нарушив данные им обещания. Он собрал обманутых им людей и пересчитал их. Говорят, что их было пять тысяч и три сотни душ. Кади Бузаа принял христианство, вместе с многими уважаемыми горожанами и другими людьми числом примерно четыре сотни человек. Император оставался в этом месте еще десять дней, окуривая дымом несколько пещер, в которых спряталось люди, и захватил их, вынудив выйти из пещер.
В воскресенье,[213] 5-й день месяца шаабана (17 апреля), греки напали на землю Аль-Наура,[214] а оттуда в понедельник, 6-й день, отправились маршем к Алеппо в сопровождении армии Антиохии и сына Жослена. Они стали лагерем перед Алеппо, разбив свои шатры у реки Кувайк и на земле Аль-Саади. На следующий день император атаковал конными и пешими войсками южные и западные окраины города под углом от Бурж-аль-Ганам. Значительные силы городского ополчения Алеппо вышли против него, сражались с врагом и победили, убив и ранив[215] многих из них. Среди потерь числился знаменитый полководец греков, который с позором вернулся в их лагерь. Греки оставались у Алеппо всего несколько дней и отступили в среду, 8-й день месяца шаабана, по направлению к Сальде. Гарнизон форта Аль-Атариб бежал от них в панике в четверг, 9-й день месяца шаабана (21 апреля), предварительно предав огню съестные лавки. Это стало известно грекам, и их отряд отправился в форт, напал и захватил его, завладев всем его имуществом. Они отвели пленных, которых захватили в замке Бузаа, в пригород и загнали в ров перед Аль-Атарибом. Эмир Савар, представитель правителя в Алеппо, узнав об этом и об отходе греков от города, вышел со своим аскаром из Алеппо, перехватил их у Аль-Атариба и, нанеся им сокрушительное поражение, освободил пленников, потеряв при этом лишь несколько человек. Это свершилось в воскресенье, 11-й день месяца шаабана, и люди Алеппо очень обрадовались этой победе.
В четверг, 9-й день того же месяца, атабек Имад аль-Дин вышел маршем из Хамы в Саламию и, отправив караван со своим имуществом в Аль-Ракку, остался со своей кавалерией и легким подразделением. В понедельник император греков оставил город Аль-Маарру, и все местные войска, занимавшие позиции в Кафр-Табе, бежали в страхе за свою жизнь. Поступило несколько подтверждающих сообщений о том, что армия туркмен переправилась через Евфрат и направляется к Алеппо под командованием сына эмира Дауда (внука) Ортука, с целью устроить экспедицию против греков. Они стали лагерем у Маджм-аль-Муруджа. По приказу атабека Имад аль-Дина крупный отряд из аскара Дамаска тоже вышел, чтобы присоединиться к этой экспедиции. Причина отступления греков от Шейзара с пустыми руками заключалась в том, что они получили сообщение о прибытии туркмен и соединении обеих армий. Простояв перед городом двадцать три дня, император на обратном пути прибыл в Антиохию, в воскресенье, 8-й день месяца рамазана (22 мая). Позже неоднократно сообщалось об отступлении греков на их собственную территорию, и в сердцах многих людей воцарился покой, сменив растерянность и страх.
В этом году эмир, атабек Имад аль-Дин неоднократно писал эмиру Шихаб аль-Дину, предлагая подписать брачный контракт между ним и матерью князя Хатун Сафуат аль-Мульк Зумурруд, дочерью эмира Джавали. Наконец, его предложение было принято и составлено соответствующее соглашение. Из Дамаска было направлено посольство, чтобы заключить договор от ее имени в лагере ата-бека у Химса в понедельник, 17-й день месяца рамазана. По этому соглашению Химс переходил к нему, и он теперь владел городом и цитаделью. Его правитель, эмир Муин аль-Дин Унур, в качестве компенсации получал замок Баарин. Хатун Сафуат аль-Мульк, мать Шихаб аль-Дина, покинула свой дворец, чтобы проследовать в лагерь атабека Имад аль-Дина поблизости от Химса и Хамы в сопровождении офицеров Имад аль-Дина, которым было поручено сопровождать ее к нему в конце месяца рамазана (начало июня).
Год 533 от хиджры(8 сентября 1138 г. – 27 августа 1139 г.)
Первым днем месяца мухаррама этого года была пятница (9 сентября).
В этом месяце эмир, атабек Имад аль-Дин встретил Хатун Сафуат аль-Мульк, мать Шихаб аль-Дина, перед Химсом, где собралось большое количество посланников халифа, султана, из Египта, от греков, из Дамаска и других мест. В этом же месяце франки совершили набег на окрестности Банияса. Шихаб аль-Дин вышел им навстречу со своим аскаром, но не смог их перехватить и вернулся обратно в город.
Утром в пятницу, 23-й день месяца шаввала (23 июня), стало известно о заговоре, направленном против эмира Шихаб аль-Дин Махмуда, сына Тадж аль-Мулюка, сына атабека Захир аль-Дина, и о его убийстве спящим в кровати предыдущей ночью. Он погиб от рук проклятых рабов: Альбагаша (?) армянина, к которому проявлял особую благосклонность и которому доверял во всех своих делах, евнуха Юсуфа, которому позволял спать подле него, и аль-Харкави, конюха, который тоже спал неподалеку от него. <…> Эти трое проклятых злодеев спали вокруг его кровати. Договорившись обо всем между собой, они улеглись на своих обычных местах, а в полночь, когда эмир спокойно спал, они набросились на него и убили в кровати на его ложе. Еще один конюх, который оказался вместе с ними, стал звать на помощь, и они убили также и его. Злодеи заранее спланировали путь отступления, тщательно хранили свой секрет, и поэтому им удалось выйти из цитадели. Когда об убийстве стало известно, стали разыскивать Альбагаша, но он сбежал, и тогда его дом разграбили. Остальных двоих схватили и распяли на стене над воротами Джабии. Письма были направлены его брату эмиру Джамаль аль-Дин Мухаммаду, сыну Тадж аль-Мулюка, правителю Баальбека, с рассказом о положении дел. Не теряя ни минуты, он спешно отправился в Дамаск и занял место Шихаб аль-Дина. Он официально получил власть, и ему принесли присягу верности и послушания эмиры, командиры и знатные люди. Таким образом, дела были улажены, и спокойствие восстановлено.
Когда эта новость дошла до Хатун Сафуат аль-Мульк, матери эмира Шихаб аль-Дина (да будет милостив к нему Аллах), она опечалилась и горевала об этой утрате, негодуя о том, что такая судьба постигла ее сына. Она написала эмиру, атабеку Имад аль-Дину, который находился в Мосуле, поведала ему о случившемся и настаивала на том, чтобы он безотлагательно отправился совершить возмездие. Узнав об этом, он был потрясен таким мерзким преступлением и недоволен тем, что такие события продолжали происходить. Тогда атабек начал готовиться к выполнению задачи, которую она перед ним поставила, и, собрав для этого силы, решительно направился в Сирию, следуя быстрым маршем к Дамаску для осуществления всех поставленных перед ним целей. В Дамаск было доставлено несколько сообщений, подтверждающих его намерения, и там были предприняты все меры предосторожности и проведена всяческая подготовка к защите города. Вслед за этим пришли сообщения о нападении атабека на Баальбек в четверг, 11-й день месяца зу-л-хиджа, силами огромной армии и большого войска. До его появления перед городом в нем был размещен гарнизон тяжеловооруженных всадников, доставлены все необходимые припасы, а командующего назначил Муин аль-Дин Унур, чье положение в княжестве стало весьма прочным, он занимал высокое положение, а его команды и распоряжения выполнялись беспрекословно. Атабек установил у города несколько катапульт, тщательно блокировал город и непрерывно атаковал его гарнизон. Говорили, что число этих катапульт составляло четырнадцать, они бомбардировали город поочередно день и ночь, пока его обитатели не оказались на грани краха. Затем пришли новости о сдаче города на определенных условиях, ввиду тяжких испытаний, свалившихся на его обитателей в результате блокады и пролома стены. Башню удерживал отряд самых храбрых тюрок, славившихся своим умением обороняться и оттеснять врага, но, когда они отчаялись получить помощь от Муин аль-Дина[216] и не могли больше ждать прибытия дополнительных сил, которые избавили бы их от этого несчастья, они сдали башню атабеку Имад аль-Дину, заручившись его торжественным обещанием и клятвой сохранить им жизнь. Однако, когда крепость оказалась в его руках, он нарушил свое обещание и гарантии их безопасности, так как лично имел на них зуб и в глубине души был раздражен действиями защитников крепости. Он приказал всех их распять, и никому не удалось спастись, кроме тех, кому это было уготовано судьбой. Людей охватил ужас при виде его действий и такого неслыханного нарушения клятвы с его стороны.