е, тогда как остальные сосут лапу, с завистью поглядывая на более удачливых товарищей. Думаю, потребуются ежедневные занятия со смешанными группами сразу с нескольких курсов. Это позволит укрепить межфакультетские отношения, особенно если тренеры обеспечат детей максимальной нагрузкой, не оставляющей им время на ссоры.
— Тренеры? — зацепилась за слово МакГонагалл.
— Да, тренеры. Я планирую взять сразу двух преподавателей физкультуры — Ирвина Катнера и Люсиль Бекиндейл. Первый служил во Французском легионе и сможет обеспечить ученикам курс молодого бойца, а вторая имеет за плечами пять лет работы рядовым аврором.
— Но у Люсиль же…
Я не дал женщине закончить:
— Да, в одной из стычек она умудрилась потерять руку, но я уверен, что протез не будет ей сильно мешать. К тому же после той трагедии Люсиль осталась без работы и наверняка будет рада нам помочь.
'Да и сложно прожить вдвоем с престарелой матерью на нищенское пособие по инвалидности' — подумал я, но вслух говорить не стал. Пусть Минерва думает, что я намерен взять Бекиндейл за ее выдающиеся профессиональные качества, а не из банальной жалости!
Поразмыслив, МакГонагалл решительно тряхнула головой:
— Вижу, ты уже все продумал, поэтому не стану спорить. Надеюсь, с новыми дисциплинами покончено?
— Нет, — ухмыльнулся я. — Осталось две — бытовые чары и целительство, которые я предлагаю включить в список дополнительных предметов.
— Но ведь Флитвик прекрасно справляется с объемом излагаемого материала, а общепринятые лекарские зелья ученики изучают на уроках Северуса!
— Для начала замечу, что варить зелья и диагностировать заболевание — это не одно и то же. Вот если у тебя вдруг, не приведи Мерлин, заболит живот, к кому ты побежишь — к Поппи или к Снейпу? То-то и оно! Так что курс целительства, где школьники будут проходить анатомию и физиологию человека, научатся ставить правильные диагнозы, снимать несложные проклятия и оказывать первую помощь пострадавшим от заклинаний или получившим бытовые травмы, нам крайне необходим. Как и курс бытовых чар. Я не намерен отнимать кусок хлеба у Флитвика, однако считаю, что его дисциплина уделяет больше внимания общим законам магии, тогда как новый предмет должен сосредоточиться на частностях и иметь прикладной характер. К примеру, заклинание, заставляющее ананасы танцевать, вряд ли пригодится в реальной жизни, а вот чары копирования текста, укладки прически, очистки одежды…
— Все-все, Альбус, я поняла! — прервала меня профессор. — И кого же ты хочешь позвать на места преподавателям по этим предметам?
— Целительство думаю предложить Поппи. Она уже взяла двух учениц, осилит и еще пару-тройку десятков — я в этом не сомневаюсь. Больше — вряд ли, но в Хогвартсе и не найдется столько желающих углубленно изучать колдомедицину. А на бытовые чары можно поставить Чарити Бербидж, достоинства которой ты мне расписала на полторы страницы. Если у нее хватит ума составить интересную программу, обеспечить грамотную рекламу своим занятиям и набрать достаточное количество учеников, пусть работает! Возражений нет?
Минерва помотала головой.
— Тогда переходим к заключительной части — старые песни о главном! Как я уже говорил, в этом году Биннс преподавать историю не будет. А на его место я приглашу Гариуса Томкинка.
— Который написал 'Историю Хогвартса'? Одобряю!
— Кроме него в школу вернется, но уже в качестве преподавателя, Марк Лэндшир. Спраут потребовала себе помощника, и я был не в силах ей отказать.
— Да ну? — с недоверием поглядела на меня профессор.
— Честное слово! Представляешь, Минни, она меня пытала! — я скривился и очень натурально всхлипнул. — Натравила какого-то зеленого монстра с во-от такими зубищами — Фоукс не даст соврать! Ему меня после этого пришлось оплакивать.
МакГонагал подобралась и уточнила:
— Ты же сейчас шутишь?
— Шучу, — весело подмигнул я ей. — Но, как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки… Возвращаясь к нашим баранам, на зелья для младшекурсников я намерен заполучить Горация Слизнорта.
— Да, лучшего учителя зельеварения нам не найти, — согласно кивнула расслабившаяся Минерва. — Но как же ты планируешь его уговорить? Помнится, старик твердо заявил, что больше не желает заниматься преподаванием.
— Воспользуюсь его слабым местом — тщеславием. Уверен, Гораций согласится стать первым учителем зелий для Спасителя Магического Мира. И потом, насколько я слышал, ему довольно скучно на пенсии, без своего Клуба Слизняков.
— Слизней, — поправила меня МакГонагалл.
— Один черт! И раз уж мы заговорили о Поттере, вот тебе ключ от банковской ячейки, оставленной Гарри родителями. Будет крайне неэтично взваливать на плечи опекунов мальчика затраты, связанные с его подготовкой к школе. И да, нужно же о подарке каком-нибудь позаботиться! Знаешь, я тут подумал… А что, если связаться со всеми однокурсниками, друзьями или просто знакомыми Джеймса и Лили и попросить их поделиться колдографиями героев-гриффиндорцев? Если сильно захотят, пусть даже черкнут послания для Мальчика-Который-Выжил. Уверен, многие откликнутся на этот призыв, после чего из писем и фотографий можно составить памятный альбом, который и вручить Гарри первого августа. Пусть мальчик знает, что в волшебном мире у него есть друзья и дальние родственники, которые не забыли, чем обязаны его семье. Нужно, чтобы он понял — его изоляция была вынужденной мерой предосторожности. Героя Магического мира не выбросили, как ненужную вещь, а постарались максимально обезопасить, передав в руки самым близким людям.
Моя идея нашла живой отклик у женщины:
— Да, Альбус, ты абсолютно прав! Я сегодня же этим займусь. Вроде бы, у меня в архиве должны лежать какие-то снимки.
— Вот и замечательно! — улыбнулся я. — Ну, если у тебя нет вопросов…
— Есть один. А как же ЗоТИ?
— Разве я не сказал? Ох, голова дырявая! Вместо покинувшего нас Дервинкота я приглашу Уилсона Стомпа. Он хоть и не аврор, а разрушитель проклятий, однако полезного опыта у Стомпа побольше будет, как и умения работы с детьми. Я слышал, он сейчас живет у сестры с тремя ее малолетними племянниками…
— А Люпин?
— Ремуса я взять на работу не смогу при всем желании. Время сейчас такое! После недавней войны жители Англии никакого доверия к оборотням не испытывают, ненавидят их и боятся. И если пресса пронюхает, что я осмелился пригласить профессора с 'пушистой проблемой', нас дружно смешают с драконьим навозом. Вот через годик, когда мой законопроект утвердят и страсти поулягутся, думаю, можно будет вернуться к этому вопросу. Тем более, к тому времени будет понятно, насколько хорошо Стомп справляется со своими обязанностями.
— Жаль, — расстроилась Минерва. — Ну а Грюм? У него опыта на четверых хватит!
— Не спорю. Вот только Аластора нельзя подпускать к детям. Да, он прекрасный эксперт по вопросам выживания, однако в адекватности Грозного Глаза сомневаются даже его коллеги. И я уверен, что родители наших учеников не будут в восторге от методов преподавания Грюма.
Контраргументов у МакГонагалл не нашлось. Скрепя сердце, профессор подтвердила предложенную кандидатуру и поинтересовалась:
— Четыре новых обязательных предмета, два дополнительных… А у детей головы не распухнут от обилия информации?
— Сомневаюсь. Ведь в среднестатистических маггловских частных школах-пансионах дети изучают математику, физику, химию, биологию, географию, анатомию и физиологию человека, социологию, политологию, основы юриспруденции, статистику, историю, музыку, изобразительное искусство, компьютеры и программирование, английский язык, английскую литературу и основы религии. Причем это — лишь обязательные предметы, помимо которых есть один или несколько иностранных языков, основы бизнеса, экономика и многое, многое другие. А если учесть занятия спортом, разнообразные художественные и технические кружки, возможность участия во внеклассных мероприятиях и разнообразных олимпиадах как на городском уровне, так и на уровне страны… Знаешь, нам еще есть к чему стремиться!
Услышав это, Минерва натуральным образом выпала в осадок и некоторое время просто хлопала своими очаровательными глазками. Видимо, с ужасом гадала, что еще я готов перенять у магглов. Но опасения профессора были излишни. Прочие гуманитарные предметы волшебникам были без надобности, поскольку они, так или иначе, входили в программу магических дисциплин. Английская грамматика вместе с чистописанием аналогично пролетали, как фанера над Парижем, ведь благодаря дошкольному образованию все дети уже умели читать и писать, а прочее нарабатывалось в процессе обучения. Составление безразмерных эссе обычно содействует выработке почерка. А если нет — пара десятков 'троллей' и письмо родителям замечательно стимулируют старательность. Профессора ведь не обязаны ломать глаза в тщетных попытках расшифровать домашнее задание ученика?
Воспользовавшись наступившей паузой, я снова полез в рюкзак, достал из него пяток коробок с конфетами и вручил МакГонагалл. Та бережно приняла подарок, поблагодарив меня и при этом зардевшись, как школьница. А что творилось в ее эмоциях, я даже описать не берусь. Там царил ядреный коктейль удивления, смущения, восторга, ожидания, сомнения и черт знает чего еще. Едва к нему прикоснувшись, я сразу оставил попытки залезть в сознание собеседницы. Свои нервы целее будут!
Получив сладости, Минерва решила меня покинуть. Еще раз подтвердила свое согласие по поводу новых преподавателей и поспешно удалилась, крепко прижимая коробки к груди. Проводив профессора взглядом, я задумался. Надо же — три декана, три коллеги, три женщины примерно одного возраста и социального положения, а какие разные реакции на подарок. Искренняя радость от Спраут, которая была довольна тем, что я наконец-то разглядел в ней представительницу прекрасного пола, смущение и затаенный восторг от МакГонагалл, принявшую мой копеечный презент как величайшую драгоценность, и самая капелька удивления от Вектор, которая взяла конфеты, словно делая мне одолжение. Занятно, что ни говори!