Кстати, а долго я провалялся? Похоже, весь день. Если судить по бившим в окно лучам закатного солнца, которые раскрашивали противоположную стену в медно-золотистый цвет… Цвет волос того мужика из сна… Тфу, какая же гадость в голову лезет! Я потер ладонями лицо, прогоняя остатки сонливости, и услышал легкий скрип. Приоткрыв дверь, в палату заглянула Помфри. Увидав сидевшего на кровати меня, она констатировала:
— Вы уже проснулись. Замечательно! К вам тут посетитель.
Посторонившись, колдомедик пропустила МакГонагалл, предупредила профессора трансфигурации, что находящегося на ее попечении больного категорически нельзя волновать, и удалилась. Подозревая, что разговор будет долгим, я придвинул подушку к спинке, облокотился на нее и обратился к подошедшей Минерве, указав на краешек своей койки:
— Присаживайся.
Поколебавшись, женщина осторожно пристроила рядом со мной свои нижние девяносто и мягко спросила:
— Как ты, Альбус?
Ощутив искреннее беспокойство МакГонагалл, я уже не удивился:
— Не нужно так переживать! Помирать я пока не собираюсь. Просто небольшое переутомление. Немножко поваляюсь в кровати, попью зелья — и буду как новенький. А как у тебя дела?
— Хорошо. Приглашения я разослала, график посещения магглорожденных составила, документы на оплату обучения в Совет Попечителей отправила.
— Молодец! — тепло улыбнулся я. — Хвалю за оперативность.
Профессор вернула мне улыбку. Я чувствовал — похвалой женщина была довольна и самую чуточку смущена. Видимо, прежний директор похвалами ее не баловал. Странно, ведь, как говорится, доброе слово ничего не стоит, но каждому приятно. Неужели Альбус до этого не дошел?
— Кроме того я взяла на себя смелость подготовить все необходимые документы для составления ежегодного отчета, — добавила МакГонагалл. — Тебе осталось только свести все в один список и подбить баланс… Но, если хочешь, я сама этим займусь.
'Да это просто подарок небес!' — подумал я, однако вслух, чтобы не вызвать подозрений, с сомнением протянул:
— Мне не хотелось бы тебя нагружать.
— Пустяки, Альбус! — махнула рукой Минерва. — Мне не трудно. Тем более, я же твой заместитель, и это — моя прямая обязанность.
Я лукаво ухмыльнулся:
— Ну, от таких щедрых предложений отказываться не принято. А если серьезно, то огромное спасибо, Минни! И чтобы я без тебя делал?
Придавая своим словам весомость, я положил свою ладонь женщине на колено. Само собой, лучше было бы коснуться плеча, но уж куда достал! В ответ МакГонагалл бросила на меня удивленный взгляд и… зарделась, как школьница. Разглядывая заалевшие щеки женщины, я поневоле отметил, что они добавляют ей немало очков привлекательности.
— Не стоит благодарности, — смущенно опустив глаза, пробормотала Минерва. — Я всегда готова помочь.
— И за это я крайне признателен. Не представляю, сколько Поппи еще меня здесь продержит, а дела школы ждать не станут.
Решив, что со взаимными расшаркиваниями покончено, я убрал руку. И внезапно ощутил сожаление, которым повеяло от женщины. Это еще что за ерунда? Неосознанно потянувшись за чужим чувством, я понял, что оно — далеко не единственное. В сознании Минервы бурлил ядреный коктейль эмоций. Там было и облегчение, и радость, и надежда, и смущение… а также желание. Явственно ощутимое и превалировавшее над всеми остальными. Не понял?
Отведя взгляд, и тем самым снизив остроту чужих эмоций, я попытался вспомнить все, что говорилось в каноне о жизни этого персонажа Поттерианы. Согласно утверждениям Роулинг, Минерва родилась в семье ведьмы и маггловского священника. Причем ее отец узнал о сущности супруги только после появления дочери. Шокирующее откровение заставило маггла потерять доверие к любимой женщине и тяжким бременем легло на его плечи. Нет, пастор не бросил жену с ребенком, но ужасно страдал от необходимости вести двойную жизнь.
Непростые отношения между родителями повлияли на жизнь девочки. Так, после окончания Хога, встрескавшись по уши в какого-то маггла, МакГонагалл разорвала с ним отношения едва ли не перед самой свадьбой, отдав предпочтение работе в Министерстве Магии. Правда, там у девушки что-то не сложилось, и вскоре Минни ушла в Хог, где стала сначала помощницей Альбуса, тогда еще преподавателя трансфигурации, а вскоре заняла его место, когда тот устроился в директорском кресле. Чуть позже получила должность декана Гриффиндора, а спустя несколько лет стала замдиректором.
Но если с карьерным ростом был полный порядок, то на личном фронте перемен не намечалось — Минерва все еще сохла по своему магглу, несмотря на то, что тот быстро нашел ей замену. И лишь когда объект первой любови почил с миром, МакГонагалл решила выскочить за своего бывшего начальника из министерства. Далее по сюжету идут несколько лет в браке, внезапная смерть супруга по причине укуса какого-то ядовитого насекомого и полное погружение в работу. Ни семьи, ни детей, ни даже собственного дома. М-да, не повезло…
Ладно, вернемся в реальность, откуда же такая вспышка эмоций? Неужели Минни влюблена в директора и втайне мечтает, чтобы тот обратил на нее внимание? Вполне возможно. Альбус, как и она, был одинок, несчастен и всецело отдан любимому делу. Так сказать, являлся родственной душой. И хотя целенаправленно завоевать сердце директора МакГонагалл не пыталась — воспитание не то, однако собачья преданность на протяжении более чем полувека, слепая вера в непогрешимость Дамблдора и все прочее, подробно изложенное в каноне, доказывают наличие чувства определенной направленности.
А вот мне интересно, директор знал об этом? Память, ау-у! Нет, фиг вам! Глухо, как в танке. Но если учесть реакцию на банальную благодарность, можно предположить, что Дамби во время общения с Минервой умышленно придерживался рамок деловых отношений. Ведь она о его сексуальных предпочтениях могла и не подозревать — нравы магической Англии, отставшей от магглов лет эдак на сто, однополую любовь точно не приветствовали. Несмотря на обратные утверждения школьниц, больших поклонниц яоя, как заведенных строчащих фики с ГарриДраками, ГарриТомами и прочей мерзостью…
Но это все лирика. А на повестке дня вопрос — что мне делать с этой безответной любовью? Оставить все, как есть, или воспользоваться шансом и попутно кое-что проверить?
— Минни, с тобой все в порядке? — осторожно поинтересовался я, вернувшись к разглядыванию лица собеседницы. — Ты вдруг так покраснела. Не спорю, этот милый румянец на щечках очень тебе идет, но может, позвать Помфри?
— Не нужно, — несколько испуганно отозвалась МакКошка. — Я… я просто вспомнила… кое-что.
— Да? А может, кое-кого смущает вид непосредственного начальника, облаченного в больничную пижаму?
Оценив мой шутливый тон, профессор приняла подачу и парировала:
— Уж если я пережила мантию с гарцующими единорогами, то белыми ромашками на рубашке меня точно не смутить!
Память булькнула, подтверждая, что в гардеробе директора такая имеется. И более того, является одним из любимых Альбусом нарядов.
— Вот как? — усмехнулся я. — Помнится, кое-кто утверждал, что я выгляжу в ней великолепно. Неужели, это было ложью? Ах, я поражен в самое сердце!
Схватившись за грудь, я картинно закатил глаза. Но МакГонагалл шутки не поняла, сразу принявшись оправдываться:
— Я не лгала! Я просто… преувеличила. Все же я воспитывалась в пуританской семье, и мое чувство прекрасного… несколько менее экстравагантно.
— Ну, лично я подобрал бы более адекватный термин — слабо развито. Минни, ты же привлекательная женщина… Не спорь, мне виднее! Однако ты старательно скрываешь свою красоту от окружающих. Зачем? Чего ты боишься? Для чего уподобляешься серой мышке? Ты же не тюремный надзиратель, а педагог! Какой образец для подражания ты демонстрируешь своим ученикам?
Минерва удивленно уставилась на меня:
— Альбус, ты… ты действительно считаешь меня привлекательной?
— Разумеется, — ответил я, пожав плечами. — И мне давно хотелось сделать вот так…
Придвинувшись поближе, я вытащил заколки из прически МакГонагалл и распустил безвкусный старушечий пучок на затылке. Темные локоны, радуясь освобождению, рассыпались в беспорядке по спине и плечам профессора. С наслаждением запустив пальцы в волосы, я придал им объема и напоследок соорудил симпатичную челку. Что любопытно, Минерва не сопротивлялась. Более того, я четко ощущал — ей нравилось, как я вожусь с ее прической.
— Ну вот — совсем другое дело! — констатировал я, оглядев результат.
Рядом со мной сидела очаровательная женщина, которой навскидку нельзя было дать больше тридцати пяти. Ну а если добавить чуточку косметики, приличный наряд, убрать эту растерянность во взгляде — получится сексапильная красотка, способная легко конкурировать с моделями из журналов мод.
Пользуясь покорностью красавицы, я притянул Минерву к себе и по-хозяйски накрыл ее губы своими. Сказать, что МакГонагалл обалдела — это сильно преуменьшить. Шок профессора трансфигурации был настолько велик, что первые секунды я думал, что она грохнется в обморок. Правда, вскоре Минни взяла себя в руки. Но не оттолкнула меня, как я боялся, а начала отвечать. Поначалу робко, однако вскоре настолько распалилась, что когда я прервал поцелуй, чтобы перевести дух, сама на меня набросилась, вцепившись в больничную пижаму. Ее чувства оказались настолько сильными, что вызвали у меня удивление. И зачем было доводить себя до такого состояния? А вроде бы разумная женщина…
Это была последняя здравая мысль, после которой в моем разуме осталось одно лишь желание. Слившись с эмоциями Минервы, оно стало неуправляемым, и вот я уже жадно покусываю губы женщины, одной рукой наводя шорох в ее волосах, а второй мну упругую грудь, скрытую под строгим платьем. И на ощупь округлое полушарие даже сквозь слой плотной ткани кажется мне восхитительным. На краю сознания возникает удивление, вызванное отсутствием у партнерши бюстгальтера, а пальцы уже расстегивают пуговички на платье…