— Да, на всякий случай, — ответил Медичи, наконец одолев ящик и грохнувшись на стул за своим столом. — Кстати, мне, вероятно, следует сразу упомянуть, что слонёнок не продаётся. Мы уже распродали билеты на следующие пять остановок.
— Гм. К слову сказать, как вы думаете, кто купил половину билетов?
Медичи разинул рот от удивления. Ему было известно, что Вандервир — человек состоятельный, но скупить половину показов на два грядущих месяца? Это требовало колоссальной уймы денег. И всё же пока он не мог представить себе ту сумму, которая бы заставила его расстаться с Дамбо.
Бэрримор ворочался в своём ящике, из-за чего стол ходил ходуном. Наконец Медичи это надоело, и он треснул по столу кулаком — обезьянка тут же угомонилась. Может, теперь Медичи сможет спокойно всё обдумать.
— Мне не хотелось бы, чтобы ваш новый номер увидело слишком много зрителей на этом важном для него этапе, — продолжал Вандервир.
— Ага. Что ж, мне не хотелось бы тратить ваше время. Слонёнок будет летать только под куполом цирка Медичи. — Директор пожал плечами, как бы сожалея, что он ничем не может помочь. Пожалуй, чем быстрей он избавится от Вандервира, тем лучше, подумал он про себя.
— Это если он вообще существует, — мягко вставила Колетт. Медичи послышался акцент — француженка? Может, канадка? Она достала из сумочки доллар и небрежно кинула его на стол. — Одно фото — один доллар, так?
Директор снова пожал плечами и прикарманил монетку. Если они хотят посмотреть на Дамбо, пусть посмотрят. Фотография будет единственным, что они унесут с собой.
ГЛАВА 11
Даже несмотря на бельевую прищепку на носу, Холт чувствовал тошнотворный запах слоновьего навоза. К счастью, Дамбо был вчетверо меньше остальных двух слонов, но всё равно он умудрялся производить огромное количество экскрементов. Холт неловко поскрёб лопатой по полу и стал закидывать навоз в тачку.
Джо, который должен был ему помогать, хохотал в углу, оттого что его щекотал Дамбо. Холту не хотелось их прерывать. Он снова пожалел, что не знает, как сделать своих детей счастливыми. Милли продевала через края жёлтых флагов короткие деревянные жерди. Холт не имел ни малейшего понятия, что она собиралась с ними Делать.
На улице раздались шаги, и Холт услышал болтовню Медичи, который в деталях расписывал кому-то, сколько им пришлось вынести, что бы тот роковой вечер случился. Сюда шёл Вандервир.
Прежде чем Холт успел спрятать лопату, полную навоза, на пороге возник директор в сопровождении легендарной знаменитости, а вместе с ними Колетт и ещё двое их спутников.
— При всём моём почтении, я не смогу посвятить вам весь день. А слонёнок реальный, как и всё, что вы здесь видите. Полюбуйтесь, — сказал Медичи. Его лицо нахмурилось, когда он увидел, с каким рвением Колетт ринулась к слонёнку.
На её пути стоял Холт с полной лопатой навоза.
— Э-э-э… — протянул он, пытаясь убрать лопату.
— Извините. Поаккуратнее с платьем, — сказала она, приподнимая усыпанный блёстками подол над покрытым соломой полом.
Холт повернулся, держа лопату прямо перед собой, и чуть не налетел на Скеллига, который как раз ошивался в дверном проёме. Сдвинувшись ещё немного, Холт очутился лицом к лицу с Вандервиром, и лопата оказалась между ними, словно вытянутая вперёд для рукопожатия ладонь.
Включив мозги, Холт наконец отбросил лопату к стенке палатки, быстро обтёр руку о край рубахи и подал её Вандервиру.
— Очень приятно позна…
Знаменитый гость обошёл его стороной, даже не удостоив взглядом, поскольку во все глаза смотрел на слонёнка.
Колетт наклонилась к Джо и Милли.
— Бонжур, детишки, — сказала она им. — Меня зовут Колетт. Так что, эта ваша чудная зверушка должна летать?
Холту было понятно её замешательство: хотя уши Дамбо выглядели внушительно, всё-таки сложно было поверить, что такое большое животное способно подняться в воздух.
Кивнув, Милли с готовностью улыбнулась и растянула над головой свои флаги. Дамбо поставил уши торчком и, когда Милли с шумом опустила флаги, попытался повторить её движение. Поток воздуха толкнул Колетт, и она чуть отступила назад… прямо на лопату Холта. Девушка бросила на него грозный взгляд.
Вандервир следил за слонёнком, как хищник за добычей. Медичи ринулся вперёд и отобрал у девочки флаги.
— Что ты творишь, Милли, секреты надо не выдавать, а продавать, — прошипел он ей.
— Можно поинтересоваться, где вы приобрели слонёнка? — спросил Вандервир елейным голоском.
— Я не могу этого сказать, — запротестовал Медичи. — Он родом с Дальнего Востока.
— Насколько дальнего?
— Самого дальнего.
Директор выдвинул вперёд подбородок, что обычно служило признаком большого раздражения.
— По мне, так вроде он не особо магический, — влился в общий разговор Скеллиг.
Это рассердило Холта.
— Интересно, вы судите лишь по наружности? — Он одним махом сгрёб свою шляпу с головы Джо и надел её на себя, а затем опять повернулся к Вандервиру: — Добрый день, сэр. Я Холт Фарьер. Возможно, вы слышали о «Звёздах скачек»? Это номер с лошадьми. Отличный номер.
Разумеется, именно в этот момент протез руки сполз вниз и свободно повис сбоку. Вандервир посмотрел на протез, подняв брови.
— А, это немцы. — Холт махнул здоровой рукой и почувствовал, что заливается краской. — Просто царапина.
Колетт нашла грабли и принялась очищать ими свою туфельку от навоза. Несколько голубых перьев на её подоле затрепетали. Дамбо уставился на них, и его хоботок потянулся вперёд, слегка коснувшись колена дамы. Та быстро отпрянула.
— А теперь вы дрессируете летающих слонов? — спросила она Холта, разглядывая бока слонёнка.
Холт догадался, что именно она искала — следы каких-нибудь ремней или сбруи, которые, по её мнению, они должны были использовать.
— Так, время от времени, — ответил Холт.
— Вообще-то, — вставил Медичи, — это его дети развили в Дамбо его талант. — Медичи ухмыльнулся, когда заметил, как Холт уставился на него. В глазах директора читался вызов: «Давай-давай, посмотрим, сможешь ли ты чем-то поразить нашего гостя».
Вандервир обратил свой взгляд на детей.
— Дети. Интересно. И как же, чёрт возьми, вы это сделали? — обратился он к Милли.
— Научным методом, — гордо ответила она.
Медичи встрял, втиснувшись прямо перед ней.
— Э-э-э… они не понимают по-английски.
— А вы к нам надолго? — спросил Холт.
Медичи закатил глаза.
— На один снимок, всего один, — с нажимом сказал он. Директор махнул рукой, и к ним тут же подскочил фотограф.
— Ах, Медичи, вы обладаете кое-чем очень редким, — начал издалека Вандервир весьма почтительным тоном. — И трагедия ваша в том, что вы даже не представляете, чем именно вы обладаете. Вы понимаете, о чём я?
— О мигренях? — сострил директор. Ему хотелось, чтобы Вандервир поскорей ушёл, прежде чем Фарьеры успели бы выдать ещё какие-нибудь тайны.
— Загадка… — сказал Вандервир. — До того момента, как вы продадите нам его фото.
Бах! Скеллиг выбил из рук фотографа камеру, и она разбилась вдребезги о грязный пол.
— Эй! — крикнул фотограф.
Холт отпрянул, а Медичи вскинул брови и сурово нахмурился. Фотограф брал за свои услуги немало, а камера, должно быть, стоила ещё больше — её они вряд ли могли купить. Скеллиг взглянул на Холта как будто с вызовом.
Но Холт только наклонился и стал собирать острые осколки. Помимо Дамбо он беспокоился и о своих детях: он знал, что они бегают здесь босиком. А уж чего он точно не хотел — это чтобы кто-то поранился.
— Пойдём-ка прогуляемся, Макс. Думаю, вы захотите услышать то, о чём я вам расскажу, — произнёс Вандервир.
С сухой земли, простиравшейся вокруг, поднялась пыль и забилась Медичи в горло. Он попытался отмахнуться от неё, поглядывая на Вандервира.
— Поверьте мне, Макс, я таких, как вы, отлично знаю, — снисходительно улыбнулся Вандервир. — Шарлатан, мошенник, приспособленец…
«Ну уж нет», — подумал Медичи. Он не потерпит, чтобы его оскорбляли в собственном цирке.
— Ага, да. Нью-Йорк в ту сторону, могу подсказать, как доехать.
Вандервир поднял руки в умиротворяющем жесте.
— Но ещё я знаю, что всё это исходит из глубокой потребности создать кое-что настоящее и оригинальное. — Он достал из кармана серебряную монетку и подкинул её в воздух.
— Я знаю все ваши ходы в этой игре, — сказал ему Медичи. На своём веку он встречал множество дельцов вроде Вандервира — все они в стремлении заполучить ещё больше власти и денег не обращают внимание на тех, кого они в процессе втаптывают в грязь. Знал он и этот фокус с монеткой.
— Это не игра, — возразил Вандервир и стал перекатывать монетку между пальцев. — Кто-то грешит против правил. А кто-то их просто меняет.
Последнее движение пальцев, и монетка взлетела в воздух. Вандервир поймал её и раскрыл ладонь, которая оказалась совершенно пуста. Монетки нигде не было.
Медичи сложил на груди руки и с пренебрежением посмотрел на Вандервира:
— Она у вас в рукаве.
— Она у вас в кармане, — возразил Вандервир.
Медичи хлопнул по карманам пиджака, и внутри зашуршала бумага. Он вытащил её… и чуть не потерял сознание. Это был банковский чек, покрывавший все расходы цирка больше чем на год, а записка, прикреплённая к нему, обещала кое-что такое, чего Медичи никак не мог ожидать.
— Секрет бизнеса, дружище, — продолжал Вандервир, пока Медичи перечитывал всё снова и снова, — всегда держать кролика в шляпе. Ну или обезьянку в столе, если угодно.
— Доля акций? — Медичи поднял голову и принялся хорошенько рассматривать Вандервира. Неужели это было правдой? Конкурент предлагал ему стать совладельцем его цирка «Страна грёз»?
— Макс, оглянитесь вокруг. Всему этому образу жизни скоро придёт конец.
Медичи окинул взглядом работу всей своей жизни: ветхие палатки в заплатах, обшарпанная труппа, занятая резкой по дереву или репетицией старых номеров, словно не замечая того, что артистов уже вполовину меньше, чем было. Каждая потеря оставила шрам на сердце Медичи — он ведь считал труппу своей семьёй, и всякий раз, когда кто-то уходил — умирал или бросал цирк, — он очень сожалел, что семья уменьшается, вместо того чтобы расти. За последний год у них не появилось ни одного нового артиста. Может, Вандервир и прав — цирки никого больше не манят так, как прежде.