— Будущее сферы развлечений в том, чтобы не колесить по миру, заставить весь мир приехать к тебе. Я создал такой центр притяжения, но чего мне не хватает, — Вандервир сделал паузу и поднял на Медичи чистосердечный взгляд, — так это протеже.
Интересно, Вандервир сам понимал, что он говорит? Медичи задумчиво почесал затылок, совсем забыв, что в его руке всё ещё зажат чек и вспомнив об этом, только когда бумажка коснулась его головы.
— Я знаю, что никаких братьев Медичи не существует. Но вы наверняка всегда хотели иметь брата. — Тон Вандервира стал ещё более проникновенным.
— Вы предлагаете мне стать вашим партнёром? — спросил Медичи.
Вандервир кивнул.
— А ещё я предлагаю вам дом. Для всей вашей труппы. — Он широко развёл руками. — Больше никаких переездов, долгов, борьбы. Мы все воспарим на крыльях этого слонёнка. Ну или ушах. На чём он там летает.
Взгляд Медичи задержался на цирке, где его артисты и помощники ожидали его.
— Дом для всех нас?
— Присоединитесь ко мне и моей семье в «Стране грёз» и позвольте мне показать вам будущее. — При упоминании «Страны грёз» лицо Вандервира осветилось.
Охваченный энтузиазмом Вандервира, Медичи представил, как они работают вместе, превращая «Страну грёз» в самый потрясающий цирк на планете. Люди съезжаются к ним со всего света, и без всех этих растрат на сборку, разборку, переезд и дорожные аварии можно вкладывать больше в реквизит и костюмы, ставить и обустраивать постоянные сцены… Возможности открывались безграничные.
— Ну хорошо. Партнёры, — объявил Медичи и протянул собеседнику свою ладонь.
Они обменялись рукопожатием, и Вандервир расплылся в улыбке. Казалось, он так же искренне рад, как и Медичи.
Надо будет заполнить гору бумажек, чтобы устроить все детали.
Но Дамбо и вся труппа Медичи переедет в «Страну грёз».
Где все их мечты воплотятся в реальность.
Нет, у Макса Медичи не было брата-близнеца — да и вообще брата не было, раз уж на то пошло. Собственно, и звали его вовсе не Макс Медичи. Его настоящее имя — Густаво Якуб Клосински. Но он сразу понял, что для циркового дела нужно что-то более впечатляющее. А если у Макса и был какой-то талант, то заключался он в умении заразить людей своими идеями. Торговец чудесами, продавец невиданного, прирождённый шоумен. Он знал, как заставить толпу затаить дыхание и покрыться мурашками от восторга. С пяти лет он травил шутки на кухне перед своей мамой и тётушками, занятыми стиркой белья, пока те не отсылали его прочь. В восемь он выводил из себя учителей, срывая уроки, так как добивался того, что все смотрели только на него.
Когда его отец исчез, ему было одиннадцать. Вскоре он вылетел из школы и стал зарабатывать чисткой ботинок и развлекал своих клиентов, рассказывая небылицы. Некоторые возвращались снова, очарованные его болтовнёй, другие цыкали языком, мол, больно уж бойкий парень, и шли своей дорогой. Но мало-помалу Макс разобрался, как привлечь и удержать внимание слушателя.
Когда ему было тринадцать, в Питтсбург приехал цирк.
— Бернардо, подожди меня, — крикнул он вслед лучшему другу.
Бернардо, ушедший вперёд, остановился у фонарного столба и нетерпеливо ждал, пока Густаво догонит его.
— Густаво, не отставай, — одёрнул его Бернардо. — Ты обещал не отставать.
— Не могу. Мои ноги короче твоих, — ответил низкорослый мальчишка. Он всё ещё надеялся, что вырастет.
Свернув на шоссе, ведущее к цирку, они издалека завидели огни, высокие палатки и полоски ткани с вымпелами, натянутые между ними.
В животе у него защекотало.
— О-ох, — простонал Бернардо, когда ребята подошли ближе. — Как мы туда попадём? Ты посмотри, какая очередь.
— Не боись, Берни. Будет желание — найдётся и способ. — И Густаво повёл друга вокруг цирка, вдоль временного забора, окружавшего его территорию.
Слегка раздвинув две доски в ограде, мальчишки проскользнули внутрь и уткнулись в белое полотно — они оказались за небольшой палаткой. Осторожно обойдя её кругом, они увидели костёр и лавки вокруг него — должно быть, здесь циркачи обедали. Густаво представил, как они все приходят с выступления, громко хохочут и хлопают друг друга по спинам, садятся есть, болтают между собой и шутят. Семья не по крови, а по духу.
Фантазии Густаво прервал его друг, который рвался вперёд. Густаво быстро догнал его, и они влились в толпу, слонявшуюся по главной аллее, на которой располагалась ярмарка чудес и были расставлены палатки с развлечениями.
— Ого! — Бернардо указал на человека на подмостках, который жонглировал зажжёнными факелами.
Следующее зрелище не являло собой ничего такого уж необычного. Конечно, у этой дамочки было побольше волос на лице, чем обычно бывает у женщин, но Густаво повидал среди своей родни немало почти совершенно усатых дам. Тем не менее они остановились посмотреть, как бородатая женщина крутится вокруг себя, и подёргали её за волосы на лице, чтобы убедиться, что они настоящие.
— Ты посмотри на это! — Бернардо толкнул Густаво локтем и подвёл его к паре гимнастов, которые сплелись вместе и буквально скрутились в калачик.
Мальчишки взяли попкорна, побродили вокруг ещё с полчаса и наконец подошли к главному шатру. Оттуда грянули аплодисменты, что означало конец предыдущего номера. Все лавки были плотно забиты, но Густаво отыскал им пару стоячих мест впереди.
Подсветка ярко мигала, прожекторы прыгали по залу, как вдруг раздался удар в барабаны. Бах! — оглушили звоном тарелки. Все огни сосредоточились в центре арены, где возник элегантно одетый господин в цилиндре и смокинге. Господин поклонился.
— Вы видели чудеса силы и скорости. Теперь же узрите другое завораживающее диво — дерзкий дуэт «Прыжок Леонардо».
Повернувшись, прожекторы осветили двух мужчин в блестящих зелёных трико, стоящих лицом друг к другу на двух противоположных платформах. Платформы располагались по меньшей мере метрах в пятнадцати от земли. Гимнасты помахали толпе, затем сделали шаг вперёд и отцепили от крепления перекладины, висевшие на двух спускавшихся сверху верёвках.
— Это трапеции, — прошептал Густаво Берни, напустив на себя вид знатока, хотя только что услышал это слово от стоящих рядом в толпе людей.
— Я знаю, — прошипел обиженно друг.
Повиснув на руках, гимнасты оттолкнулись от платформ и, отпустив руки, завертелись в воздухе. Густаво затаил дыхание, а затем заметил натянутую под ними сеть, чёрные нити которой скрывала темнота. И всё же, какими смелыми были эти артисты! Теперь один из них свисал с трапеции, зацепившись за перекладину коленями. А второй внезапно слетел с трапеции!
У Густаво что-то перевернулось в животе, а глаза неотрывно следили за артистом.
Акробат свернулся в клубок и закрутился в воздухе, словно лёгкий обруч, а затем вытянулся в ровную линию и дотянулся до партнёра. Они сцепили руки и повисли оба на одной трапеции, которая со свистом рассекала воздух.
На протяжении всего представления Густаво не шелохнулся. Даже когда зажёгся свет и толпа двинулась наружу, он всё ещё стоял неподвижно, мешая другим проходить. Бернардо дёрнул его за руку, но вместо того чтобы направиться к выходу, Густаво стал решительно пробираться к арене.
Какой-то толстый работник, опускавший лебёдку с клетками, окрикнул его.
Тут сбоку от Густаво возник инспектор манежа.
— Ты кто такой? — спросил он беззлобно.
— Меня зовут Густаво Якуб Клосински.
— Тебе что-то нужно?
— О да, очень! — Густаво чуть не захлебнулся словами.
— Что же?
— Как мне стать вами?
Инспектор внимательно посмотрел на полное надежды лицо, обращённое к нему снизу вверх, заглянул в его горящие страстью глаза.
— А, ты, как видно, заразился цирком. Смотри, эту заразу не так просто прогнать. А если запустишь её глубже в своё сердце, то она захватит всю твою жизнь, поглотит каждую минуту твоего времени… и каждый доллар в твоём кармане.
— А с чего мне начать? — спросил Густаво.
Инспектор рассмеялся.
— Приходи в цирк рабочим, изучи ремесло. Ну или раздобудь денег и открой свой собственный цирк. — Мужчина подмигнул. Он, конечно, шутил насчёт второго варианта — создать цирк, очевидно, было крайне дорогой затеей.
Густаво задумчиво кивнул.
— Спасибо, благодарю вас. — Он пожал руку инспектора и развернулся, чтобы уйти. Впереди в нескольких метрах маячил Бернардо.
— Эй, Густаво, — окликнул его напоследок инспектор.
Паренёк обернулся.
— Что бы ты ни делал, смени себе имя!
Хм. Пожалуй, и правда — тяжело будет разнести молву о странствующем цирке, если никто не сможет произнести — а тем более написать — имя его владельца.
Пока Густаво брёл домой вслед за Бернардо, улицы Питтсбурга расплывались вокруг него цветными пятнами. В его мыслях проносились образы акробатов и клоунов, уродцев и необычных трюков. А в центре всего этого в свете прожектора стоял он сам, гордо помахивая толпе хлопающих мужчин, женщин, детей.
Однажды всё так и будет. Всё сбудется.
У него будет самый потрясающий цирк на свете.
ГЛАВА 12
Спустя два месяца все детали наконец были оговорены, а контракты — подписаны, приготовления завершены, гастроли отменены, билеты возвращены с обещанием дать скидку, если покупатель приедет посмотреть на Дамбо в «Страну грёз». Весь цирк в последний раз собрали и погрузили на поезд, и тот в последний раз тронулся в путь. Теперь Милли, Джо и Холт сидели в вагоне, прильнув носами к стеклу.
— Вот он! — вскрикнула Милли, завидев высотные здания, взмывавшие ввысь, словно колонны из акробатов, которые встали друг другу на плечи. — Невероятно!
— Нью-Йорк! — восхитился Джо. — Центр мира!
Попыхивая трубой, поезд проезжал мимо густонаселённых многоквартирных домов, из окон которых на них глядели любопытные лица. По улицам ходили горожане, пряча свои лица от солнца под зонтиками. Милли никогда не видела столько машин, сколько мчалось по каждому проспекту. Гам торговцев, предлагавших свой товар, крики мальчишек-газетчиков, гудки автомобилей, шум моторов наполняли воздух. Как только поезд проехал Манхэттен, дома стали меньше, но стояли так же плотно. Милли понюхала врывавшийся в форточку ветер — солёный! Они приближались к океану.