Было одиннадцать часов. В одиннадцать тридцать его, понимаешь, уже арестовали за кражу. В полдень он отвечал на вопросы стражей порядка, проводивших очную ставку. В двенадцать тридцать зачитали приговор, а в течение следующего часа Д'Аламбера подвергли наказанию розгами. В четырнадцать часов он уже, понимаешь, был дома. Вот это я понимаю!
- Жених Кэрол получил шесть лет и так быстро домой не вернется.
- Жених? Господи, я знал, что он за решеткой, но чтобы так сразу замуж за него выходить? Я думал, это всего-навсего каприз!
- Это личное дело Кэрол. Зачем нам соваться?
- Я все же этого не понимаю. Что она в нем нашла? Секс? Но ведь ты сам сказал, что она пять лет обходится без мужиков. Значит, сможет обходиться и дальше или найдет себе для этих дел, понимаешь, кого-нибудь…
- Еще минуту назад я колебался, ехать к Джорджу или нет. Теперь у меня нет сомнений. Разговор с нормальным человеком явно пойдет мне на пользу, - сказал Тренч и направился к телефону.
Номер Годдарда был занят.
В этот самый момент Алан Стентон опустил десять центов в отверстие телефона-автомата и сказал:
- Как дела, Джордж?
- Алло! Кто говорит? - услышал он голос Годдарда.
- Алан Стентон.
По ту сторону провода наступила мертвая тишина.
- Джордж, ты слышишь меня? Это я, Алан, ты что, не узнаешь?
- Алан, Боже милостивый, ты что, сбежал?! Откуда ты звонишь?! Из тюрьмы?
- Нет, не сбежал. Меня освободили условно, на год раньше срока. За хорошее поведение.
- Господи, вот Кэрол-то обрадуется! Столько лет, приятель, столько лет!
- Пять, Джордж, пять лет. Кэрол дома?
- Нет, поехала в город. Ведь она к тебе собиралась послезавтра!
- Небольшой сюрприз, а? Я соскучился… С Кэрол все в порядке?
- Все ли с ней в порядке? - повторил Годдард. - Ну да, все в порядке, а что могло бы с ней…
Ждет тебя, все время ждет. Скажи, как ты все это вынес? Должно быть, изменился… Хотя, постой, откуда ты звонишь?
- Я в Сакраменто. Послушай…
- Почему ты сразу к нам не приехал?
- У меня тут есть одно дело. Если бы не это, я уже давно был бы в Сан-Франциско.
- Надеюсь, что… - начал он.
-…то, что я собираюсь сделать, не противоречит законам штата Калифорния? Ты это хотел спросить? Джордж, я просидел долгих пять лет за глупость, совершенную по молодости лет. Я не собираюсь туда возвращаться. Хочу только одного: приехать к вам, переговорить с твоей дочерью и, если она согласится, попросить у тебя ее руки. Такие у меня намерения, Джордж. За пять лет я многое успел передумать.
- Я рад, мой мальчик, очень рад, что… что все это так кончилось. Я говорил с Кэрол. Она взрослая девушкам знает, что делает. Вы оба знаете. Кэрол ждет тебя. Я уверен, что вы будете счастливы.
- Я тоже, я тоже, Джордж… А у тебя все о'кей?
Годдард молчал.
- Как бы тебе сказать… - заговорил он наконец. - Вообще-то говоря, это не телефонный разговор…
- Что случилось?… Говори же наконец!
- Месяц назад мне позвонил какой-то тип. Пенг или Панг, я толком не расслышал. Фамилия странная, но это англичанин, британец, как говорит Тренч…
- Так его зовут Тренч? Или Панг?
- Тренч - это мой знакомый, англичанин. Он сейчас в Штатах. Понимаешь, он хирург, ученый, этот мой знакомый. Иногда он нас навещает; благодаря этому мы получаем бесплатные рецепты. Этот Панг говорит точно так же, как он. Смешно - как будто хочет, но не может. Знаешь, как они говорят…
- Тренч… Да, я помню, Кэрол мне о нем говорила. Так что с этим типом, Пангом?
- У меня нет больших денег, Алан, ты сам знаешь. Он позвонил мне и ни с того ни с сего потребовал двести тысяч долларов. Двести тысяч, понимаешь?!
- Зачем ему такие деньги? И почему именно от тебя?
- Этого он не сказал. С тех пор он звонил еще раза три и напоминал, что до конца срока остается столько-то дней.
- Ты сообщил в полицию?
- Нет, он сказал, что если я это сделаю, то он…
- Что он?
- Убьет Кэрол! Алан, сделай что-нибудь, приезжай поскорее. Я уже слишком стар, у меня нет сил выносить это. Кэрол я ничего не сказал, никому не сказал, потому что боюсь, боюсь смертельно. Так боюсь, что нанял охранника…
- Что ты плетешь, Джордж?
- Это бывший десантник, сейчас он работает частным детективом, такой парень, готовый на все. Его зовут Гарри Нэнсин. Уже неделю он сидит здесь день и ночь. Он в контакте с полицией, но ни ему, ни полиции я ничего не сказал, понимаешь?
- Говоришь, он сидит в доме? Почему же он не присматривает за Кэрол? Она уехала в город одна? Это же абсурд!
- Ты же знаешь, какая она. Мне едва удалось ей растолковать, зачем Нэнсин торчит у нас. Я убедил ее, что он из страховой конторы и его цель - проверить состояние безопасности, прежде чем эта контора согласится выдать мне страховой полис. А как бы я объяснил, зачем Нэнсину ехать с ней в город? Что она, предмет меблировки, как стол или стул?!
Алан опустил в прорезь автомата очередные десять центов и нервно потер лоб.
- Сколько он тебе дал времени? - спросил он.
- Месяц. Я не обратил внимания на его слова, решил что этот кретин шутит, но сегодня наступил срок уплаты! Сегодня ровно месяц со дня его первого звонка! А у меня нет денег, я не люблю просить у людей, ты же знаешь. Я мог бы продать драгоценности жены, упокой Господи ее душу, но ведь это капитал Кэрол. У меня есть еще кое-что, но Дэнис предупредил меня перед смертью, чтобы я этого не трогал, потому что…
- Слушай, Джордж, я уже должен заканчивать. Вечером, через два часа, я буду в Сан-Франциско, понимаешь? Я привезу деньги. Не открывай никому. Закройтесь с Кэрол и никого не впускайте, ждите меня.
- Ты привезешь двести тысяч долларов наличными? Алан, уж не собираешься ли ты совершить какую-нибудь глупость?
- Я же сказал: деньги я привезу, о'кей? Мои собственные деньги. Приеду во Фриско, и тогда увидимся, ладно?
Передай привет Кэрол. До свидания! - Алан повесил трубку и вышел из кабины.
Он постоял немного, ослепленный лучами заходящего солнца, бессмысленно уставившись на здание Художественной галереи Кроккера. Потом остановил такси и велел ехать в район Саттер Форт, на угол Двадцать восьмой улицы. В банке у Кэпитал Холл он предъявил документы, после чего был допущен в тайник. Он закрыл за собой дверь и повернул ручку сейфа. Дверца с громким стуком распахнулась. Внутри лежал чемодан. Он достал его, положил на стол и ослабил защелки, потом глубоко вздохнул и поднял крышку. Триста пятьдесят тысяч долларов от сноба из Дакоты лежали на своем месте, до краев заполняя кожаный чемоданчик. Немного подумав, он отсчитал десять стодолларовых банкнот, присоединив их к пятистам долларам в бумажнике. Затем открыл внутренний карман чемодана, засунул туда руку и почувствовал холодное прикосновение вальтера. Он достал пистолет, вытер платком тонкий слой смазки, проверил магазин, щелкнул затвором и поставил на предохранитель. Положил пистолет на пачки денег и закрыл чемодан. Двадцатью минутами позже он вышел на улицу, остановил такси и назвал водителю адрес фирмы, занимавшейся прокатом автомашин. Через полтора часа ему необходимо быть в Сан-Франциско.
Пронзительный рев противоугонного устройства прорезал матовую черноту и заглушил все остальные вечерние звуки: громкое стрекотание цикад в обширном саду, отдаленный шум прилива, яростное карканье разбуженной вороны на вершине дерева.
В доме он заметил какое-то движение. Темное окно на первом этаже вспыхнуло ярким светом, но мужчина был уже далеко от автомобиля, укрывшись в густой тени тщательно подстриженной живой изгороди. Метрах в десяти левее неподвижно застыл один из его людей. Они ждали. На веранде зажглась еще одна лампочка, которую тотчас же облепил рой насекомых.
В оранжевом свете появилась фигура Гарри Нэнсина. На нем были выгоревшие джинсы и белая майка. В правой руке он держал сильный фонарь, в левой - пистолет. Прищурившись, он осмотрелся, после чего внезапно отступил в глубину веранды. Лампочки погасли.
Вскоре он появился снова, остановился на пороге и включил фонарь, направив луч света на автомобиль. Он спускался осторожно, помня, что последняя ступенька лестницы сломана, и стараясь не наступить на нее. «Дьявольская жара, - подумал он. - В девять вечера такая жара… В жару эта развалина словно с цепи срывается. Здесь никого нет… Годдард спятивший чудак и Фрайер. Просто жара…»
Он остановился возле «мерседеса» и бегло осмотрелся по сторонам. Затем открыл капот и заглянул в мотор. Отступил назад и, проверив дверцы, всунул в замок ключ. Рев прекратился. Послышалось успокаивающее стрекотание цикад.
Нэнсин опустил капот и повернулся, чтобы вернуться в дом, как вдруг услышал какой-то звук. Вначале ему показалось, что он ослышался, но вскоре звук повторился, на этот раз отчетливее. Он доносился снизу, со стороны пологого склона к океану, и напоминал шлепанье босых ног, быстро бегущих по голой скале. Нэнсин замер, снял пистолет с предохранителя и направил луч света на поросший кустами склон, но не заметил там ничего подозрительного. Все еще не избавившись от смутного беспокойства, он подошел ближе и, осторожно высунувшись из-за каменной стенки, окружавшей усыпанный гравием двор и автомобильную стоянку, посмотрел сначала налево, затем направо. И снова ничего не увидел. Подняв глаза, он поглядел вперед, туда, где перекатывались пенящиеся волны Тихого океана. «Высокий прилив», - подумал он.
Боль нахлынула совершенно неожиданно. Нэнсина отшвырнуло назад, словно чья-то невидимая рука высунулась из темноты и с невероятной силой ударила его в грудь. Он покачнулся, сделал несколько неуверенных шагов вдоль каменной стенки, широко раскинув руки, чтобы удержать равновесие. Фонарь стремительно покатился вниз, словно падающая звезда, и Нэнсин явственно услышал металлический стук, когда, ударившись о камень, он закружился, словно ночная бабочка, спешащая к своей гибели в пламени костра. Его рот открывался и закрывался, он пытался кричать, но из горла