Но я знал, что вся полиция Нью-Хоупа состоит из трех-четырех парней, а мои подозрения основывались на весьма туманных предположениях, поэтому я решил рискнуть и поехать туда в одиночестве. Мне не очень-то хотелось выглядеть круглым идиотом, если доктора Лайонс там не окажется.
— Нет, мне просто нужна была информация.
— К вашим услугам, Нью-Йорк.
Я повесил трубку и вышел из кабины.
Первое, что я увидел на улице, — красный автомобиль, «мазерати»… Но кажется, в Нью-Йорке была только одна такая машина… Или я ошибался?
Я спокойно переходил улицу, размышляя над этим забавным совпадением. Из-за угла показалось свободное такси. Подняв руку, чтобы остановить его, я непроизвольно взглянул на номерной знак красного автомобиля. Р167.
Черт возьми, это моя «Мазерати»!
XXIV
В машине никого не было. Я взглянул в направлении дома, где жила мисс Форсайт, медсестра. Какая-то женщина открыла дверь подъезда. Она показалась мне знакомой. Я припустил во всю прыть.
Дверь оказалась запертой, но сквозь стекло я определил по загоревшейся лампочке, что лифт остановился на третьем этаже. Я нажал кнопку З-А. Без ответа. Пришлось провести серию тычков по кнопкам в замедленном темпе: 1а, 2а, 4а, 6а, 7а.
Как только щелкнул автоматический замок, я распахнул дверь и бросился к лестнице. Сверху уже отчетливо слышались голоса разъяренных женщин. Один из них принадлежал герцогине де Бежар, другой — мисс Форсайт.
Нога герцогини была просунута между дверью и косяком. Медсестра пыталась вытолкнуть ее и грозилась вызвать полицию.
— Полицию? Как раз то, что нужно! Вызывайте полицию! — орала герцогиня. — Вас здесь и застукают с моим мужем!
— Ну-ка потише! — сказал я.
В конце коридора приоткрылась дверь, и из нее высунулась голова старой дамы, моей недавней приятельницы.
Я попытался испепелить ее взглядом и тут же приобрел врага. Она поджала губы и захлопнула дверь.
— Ах вот ты! Несчастный! — воскликнула надежда и опора кастильской знати. — Я отдала тебе лучшие годы жизни! Я родила тебе четырех младенцев, а ты бежишь блудить, как только я зазеваюсь!
Да, это была прирожденная актриса. Любую роль она играла блестяще. Глядя на нее, я восхищался.
— Ты хоть додумалась вызвать приходящую няню, когда уходила? — сказал я. — Ты подумала об этом, Этель?
Я был уверен, что имя Этель приведет ее в бешенство, тем более что она была вынуждена продолжать спектакль и уже ничего не могла изменить.
— Но вы же не сказали, что женаты, — вступила в разговор заметно нервничавшая Форсайт.
— Да ну? — сказал я.
— Вы бы, наверно, очень хотели фигурировать в бракоразводном процессе? — спросила герцогиня.
— Нет, она бы этого не хотела, — вставил я словечко. Я пытался снять руку герцогини с дверной рамы. Можно было бы ее успокоить, объяснив цель моего пребывания здесь. Но пока я буду излагать детали, женщины повыдирают друг другу волосы. Примолкшие и пыхтящие от ненависти, они уже готовы были броситься друг на дружку.
— Вам лучше убрать ногу, — напряженно проговорила Форсайт.
— А если я вам вмажу по физиономии?
Послышался далекий вой сирены. Старуха из квартиры в конце коридора, должно быть, платила солидные налоги и хотела за это иметь все, что положено.
— Нам лучше уйти, — сказал я, крепко сжав локоть своей неукротимой подружки.
— Иди, если хочешь, — огрызнулась герцогиня. — Я всегда терпеть не могла шлюх. Я все же выдеру у нее клок волос, чтобы посмотреть, натуральный ли это цвет.
Сирена приближалась.
Герцогиня просто прилипла к косяку. Я взял двумя руками ее голову и, извинившись про себя, резко повернул к правому плечу.
— Ай-й-й! — пропищала она и разжала пальцы.
Я захватил ее правую руку и прижал левый локоть к своему правому бедру. Затем, удерживая на изломе ее кисть, я взял герцогиню под правый локоть.
Это отличный способ заставить человека следовать за собой, Сторонний наблюдатель примет вас за прогуливающуюся под ручку парочку. При малейшем сопротивлении вы увеличиваете давление на кисть — боль на сгибе руки невероятная.
— В путь? — сказал я.
Мисс Форсайт стояла на пороге своей квартиры и лихорадочно застегивала балахон.
Герцогиня, видимо, не собиралась двигаться с места. Я слегка согнул ей кисть, и мы тронулись. Она все же обернулась и наградила медсестру одним из своих самых презрительных взглядов. Слава Богу, лифт все еще стоял на третьем этаже. Я втолкнул ее в кабину и нажал на кнопку первого этажа.
— Не понимаю, зачем вы меня утащили, — сказала она. — По-моему, я неплохо расправлялась с этим быдлом.
— Каждый раз, когда я вас встречаю, мне кажется, что ваши мозги еще больше усохли, — отозвался я. — Публичная драка между женщинами, оспаривающими право на полицейского! Вот это был бы номер. Это было бы весьма полезно для моей карьеры.
— Опять эта ваша карьера! — воскликнула она. — Я…
Дверь лифта открылась — перед нами стояли двое полицейских. Они вежливо расступились, позволяя нам выйти. В качестве предупреждения я слегка надавил на кисть герцогини, и мы прошли в вестибюль, освободив лифт для полицейских.
— Карьера! Карьера! — заговорила она. — Вы могли бы оставить службу. Могли бы стать частным детективом. Например, охранять ценные свадебные подарки.
— А что еще?
— Что-нибудь в этом роде.
— Вот именно. Что-нибудь в этом роде. Помолчите и дайте мне скорее ключи.
Не стоило дожидаться полицейских, которые наверняка получат описание нашей внешности.
Она протянула мне ключи. Что радовало, так это относительный порядок в ее сумочке. Мы перебежали улицу. К счастью, дверцы не были заперты. Я затолкал ее в машину, обежал вокруг, сел за руль и включил зажигание. Двигатель завелся с полоборота. Слава Богу!
Не включая фар, я выжал сцепление как раз в тот момент, когда из двери выскочили полицейские. Мы проехали мимо.
— Эй! — закричал один из них. — Эй, вы! Стойте!
XXV
Поворот я прошел на двух колесах. Хотя и с трудом, мне все же удалось выровнять машину. Послышался восхищенный шепот герцогини. Заметив свободное место на стоянке, я припарковал автомобиль, выключил мотор, столкнул герцогиню на пол и последовал за ней.
— В чем дело… — начала она.
— Да заткнитесь же наконец! — прошептал я ей на ухо.
Впервые она не возражала. Мимо промчалась машина с включенной сиреной. Герцогиня сидела на полу с прижатыми к груди коленями, а я был сверху.
— Смотрите-ка, — сказала она. — Как зародыш в утробе матери. Такого со мной не случалось уже тридцать три года. Мне тепло, и я чувствую себя в безопасности.
— Я освобожу вас, как только этот гроб с музыкой и братцы сычи перестанут нас преследовать, — сказал я.
Эта старая шутка рассмешила ее.
— Забавно, — хихикнула она.
В машину проникал свет уличного фонаря. У нее было маленькое, аккуратное ушко. Мне никогда не доводилось видеть его так близко. Впрочем, мне еще не доводилось и лежать на ней.
Наши лица разделяли лишь восемь сантиметров. Прямо передо мной порхали невероятно длинные — настоящие, а не накладные — ресницы.
— Давайте попугаем прохожих, — предложила она. Ее нога была плотно зажата между моими бедрами.
— Никогда не танцевала танец живота в горизонтальном положении, — сказала она. — Но я попробую.
Довольно приятное ощущение. Я оперся руками о пол, и ее бедра начали плавное движение из стороны в сторону. Она обвивала рычаг коробки передач, как боа констриктор. Спина моя разламывалась, но я не обращал внимания на боль.
Под рукой было что-то жирное и скользкое. Посмотрев вниз, я обнаружил салфетку, испачканную машинным маслом.
Я внимательно осмотрел ладонь герцогини. Под ногтями и в складках кожи еще оставались следы масла. Левая рука тоже была выпачкана. Я поднялся и сел за руль.
Герцогиня уселась на свое место и протянула мне раскрытую правую ладошку.
— Желаете мне погадать? По выражению вашего лица видно, что ваш любознательный мозг отрабатывает сверхурочные, — добавила она.
Я задумчиво поглядывал на нее:
— Откуда машинное масло?
— Я играла в механика, пока вы развлекались с этой мышкой.
Запустив двигатель и включив фары, я направился к автостраде. Герцогиня прижалась ко мне и положила голову на мое плечо.
— Ведь это ты испортила мою машину?
— О, дайте ему леденцов!
— Вы следили за мной?
— С Семьдесят четвертой улицы, дорогой. Вы даже не способны уйти от слежки.
Она пыталась разговаривать на гангстерском жаргоне, но все ее выражения были заимствованы из какого-то дешевого фильма. Может быть, я и не способен уйти от слежки, но я не хотел, чтобы разговор ушел в сторону.
— Вы дождались, пока я зайду к Бруно, так?
— Так.
— И вы вырвали провода.
— Еще леденцов умному мальчику!
— Как случилось, что дежурный вас не заметил?
— Он слушал свой приемник — с открытым ртом и закрытыми глазами.
— А зачем все это было надо?
— Я хотела подъехать как раз в тот момент, когда вы не сможете завести машину, и предложить свои услуги.
— Почему же вы этого не сделали?
— Почему, почему? Вы что, дурак, что ли? Как я могла предложить подбросить вас, когда эта мерзавка сунула в вашу ладонь любовную записку? Я заметила ваш похотливый взгляд. Вот и шагали бы пешком! А когда вы взяли такси, я поехала следом.
— Зачем же вы вошли в дом?
— Первый раз я увидела вас, когда вы выходили за тоником. Я хотела подкрасться сзади и разбить бутылки домкратом. А когда вы вышли во второй раз, я поняла, за чем вы направлялись.
— И что же мне было нужно?
— Вы сами прекрасно знаете.
— Не знаю.
— Нет знаете.
Меня очень веселила смесь нерешительности и откровенности в ее голосе.
— И все же, что вы подумали?
— Она вас напоила и спросила, есть ли у вас презервативы. Вы сказали, что нет. И она отправила вас за ними. Наверное, хотела сыграть роль чистой, невинной девушки, но я уверена, что она трескает пилюли, как конфеты.